Ознакомительная версия.
– Понимаешь, у них там так все безысходно. Вместо детского городка какой-то ржавый монстр стоит, и за корпусами грязь такая непролазная, что директрисе приходится топать по территории в галошах. А спонсор у них знаешь какой шикарный? Деревообрабатывающий комбинат, он им двери поменял и кровати обещает новые.
– Компьютеры для интерната нужны?
– Ага, Била Гейтса у них в спонсорах пока нет.
– Ну так купим мы им эти компьютеры. – Он посмотрел на меня очень внимательно и, наверное, решил, что пришло время для самого главного вопроса: – А с мальчиком что?
– А его я заберу, – сказала я этаким небрежным тоном. – Нечего ему там делать. И вовсе у него не аутизм, он со мной разговаривал и даже... – Что «даже» я не договорила, глубоко затянувшись сигаретой. – Зинаида Павловна, это директриса, поможет, характеристику мне напишет самую лучшую и письма рекомендательные. Козырев, у тебя есть хороший детский психолог?
– Нет, но если нужно, то найду – это не проблема. – Вовка бросил на меня быстрый взгляд. – А ты твердо решила мальчика забирать? Ты ж говорила...
– Мало ли что говорила! – Я не дала ему закончить. – Ты, Козырев, не думай, вот это как раз не благотворительность! И сантименты тут совсем ни при чем! Это плата, понимаешь? Она мне свою жизнь вроде как уступила, а я присмотрю за ее мальчиком. Справедливо?
– Справедливо. Только я и не думал ни о чем таком.
– А о чем ты думал?
– Как нам лучше с компьютерами вопрос решить. Ты хочешь их лично в интернат привезти или остаться инкогнито?
– Инкогнито, – не колеблясь ни секунды, ответила я. – На кой черт мне всякие благодарности и ахи-охи?! Не люблю я это. Организуешь подарочек?
– Разумеется. – Вовка кивнул. – Только, наверное, без документального сопровождения подарочки трудно на баланс принять. Я их через фирму одну проведу, чтобы все чин-чином было. Ты не возражаешь?
– Да мне плевать! Мое дело – компьютеры эти купить, а как их оформят, меня не касается.
– Ну, значит, договорились, – сказал Козырев и уставился на дорогу.
Покупка компьютеров не заняла много времени, Вовка взял все хлопоты на себя, мне осталось лишь расплатиться. К тому моменту, как необходимые формальности были соблюдены, день уже перевалил за середину.
Мы обедали в маленьком уютном кафе и обсуждали план дальнейших действий, когда в голову мне пришла замечательная мысль.
– Вовка, а не сотворить ли мне с собой что-нибудь такое этакое? – игриво спросила я.
– А тебе мало того, что ты уже с собой сотворила, Ева-королева? – В отличие от меня, Козырев был задумчив и серьезен. Серьезность эта мне не понравилась, но я намеренно решила ее игнорировать.
– Козырев, ты не понял, я постричься хочу и волосы перекрасить. Как думаешь, какой цвет лучше выбрать., темный или светлый?
– Лучше оставь как есть, – неожиданно резко проговорил Вовка.
– Почему это?
– Ева, ты же сама все прекрасно понимаешь. Это же неправильно – распоряжаться чужим телом, как своим. Если бы она хотела, то давно бы уже подстриглась и перекрасилась.
Чужим телом... Вот, значит, как он на все это смотрит. А разве меня кто-то спрашивал, нужно ли мне чужое тело?! Мне в собственной шкуре было куда как уютнее, и голова моя собственная от боли не раскалывалась, и кровь из носа без особой нужды не лилась. Разве я виновата, что все изменилось?! Что ж мне теперь, ложиться и умирать, раз от моей прежней жизни даже ошметков не осталось?! Получается, я до конца дней своих должна чувствовать себя виноватой и бояться лишний раз вздохнуть, чтобы, не дай бог, ничего не нарушить в своем нынешнем экстерьере? Все эти вопросы я могла бы задать Вовке Козыреву, но не задала, потому что знала – он меня не поймет. Здесь как в поговорке, сытый голодному не товарищ. Мой друг детства хоть и добрый, но сытый, я голодная и злая...
– Ты прав, нечего мне хозяйничать. Давай лучше очки новые закажем. Надоело постоянно щуриться. Очки можно? – спросила я не без ехидства.
Вовка все понял правильно, даже мои невысказанные претензии, взгляд его сделался смущенным и чуть-чуть виноватым.
– Ева, я, наверное, погорячился. Если хочешь, подстригись.
– Ты не погорячился, ты все верно сказал, Вовочка. – Я беззаботно махнула рукой. – Поехали за новыми очками!
* * *
Счастье мое безмерно. Андрей Сергеевич, Андрюшенька – мой, до самого донца. И я в его власти: и душой и телом. Не можем мы ждать, когда все по закону случится. У нас свои законы, и повенчаны мы с ним на веки вечные. А как, только мне ведомо, но не хочу о том сейчас думать.
Объяснение вышло тяжелое: сначала с папенькой, потом с мадам и Лизи. Мадам кричала сильно, грозилась на Андрюшеньку жалобу в Санкт-Петербург написать. А Лизи в обморок упала. Может, и по-настоящему, но мне думается, что притворилась. Она ведь как маменька ее – такая же актриса. А папенька испугался. Уж не знаю, кого больше: мадам с ее криками, Андрюшеньки с его настойчивостью или графа Вятского, который вдруг очень к папеньке переменился. Папенька долго из своего кабинета не выходил, я уже стала за его сердце опасаться, а когда вышел, то твердо так сказал, что дает князю Поддубскому свое отеческое благословение. Они еще потом долго с Андрюшенькой в кабинете за закрытыми дверьми шептались, я спросила о чем, а папенька ответил, что вопросы эти исключительно дела касаемые и мне о том печалиться нет никакой нужды.
Сеня приезжал, желал с Андрюшенькой на дуэли стреляться. Хорошо, что Ефим Никифорович вовремя успел. Примчался в поместье лохматый, взъяренный – ну точно медведь. Не разбираясь, Сеню одним ударом на землю свалил, Андрюшеньке что-то тихо на ухо шепнул, а пистолеты забрал и с собой увез. Я плакала сильно, боялась, как бы у Андрюшеньки из-за меня еще каких неприятностей не вышло, а он сказал, что деловые мужчины завсегда могут найти разумный компромисс. Я не поняла, про какой компромисс он говорил, но успокоилась.
А Лизи мадам вскорости на воды увезла, лечить нервы и сердечную рану. Хорошо, мне так спокойнее. А к свадьбе я и без мадам подготовиться сумею. Мне Стэфа поможет.
Со Стэфой мы нынче редко разговариваем и видимся тоже нечасто. Я и днем, и ночью с князем, и все равно мне, что о нас в округе судачат. Скоро уж все по-людски будет, осталось только платья подвенечного из Санкт-Петербурга дождаться...
* * *
С очками особых проблем не возникло, мне пришлось лишь подождать пару часов, пока вставят стекла в оправу. Оправу я себе выбрала красивую и стильную, такую, что запросто сойдет за украшение моего нового лица. При случае надо будет прикупить еще парочку для разнообразия. Это ж никуда не годится, если у девушки, вынужденной носить очки, есть один-единственный вариант оправы. С Вовкой я своими соображениями делиться не стала. Может, оттого, что деньги, уплаченные за очки, тоже не мои. Неизвестно, как он отнесется к подобному расточительству...
Ознакомительная версия.
