— Что случилось, Саймон? — прошептала Антония. — Почему ты так смотришь? И что ты там прячешь за спиной?
В ответ Саймон выбросил одну руку перед собой. В кулаке была зажата длинная толстая коса серебристых волос, мягких и сияющих. В них все еще алел яркий цветок георгина.
Антонии показалось, что в жизни она не испытывала большего ужаса.
Как ни странно, голос Саймона почти не изменился.
— Похоже, здесь что-то стряслось. Конрою надо выпить бренди. Тебе, по-моему, тоже, Тони. И мне, черт бы меня побрал.
Он ушел на кухню и через несколько минут вернулся со стаканами неразбавленного бренди. Ужасную косу он перекинул через перила. Антония смотрела на нее как зачарованная.
— Белла, кажется, уже напилась, — спокойно отметил он. — Я всегда был против того, чтобы потакать ей в этом. Но куда там! Айрис все равно сделала по-своему. — Он тоже взглянул на отрезанные волосы своими тусклыми жесткими глазками. — В последний раз. Во всяком случае, со мной.
Антония не обратила внимания на его слова, потому что Дугал снова был на грани обморока.
Она взяла у Саймона стакан и заставила Дугала выпить бренди.
— Ему нужен доктор, — бесстрастно констатировал Саймон. — Похоже, у него сотрясение мозга. Но, скорее всего, его хотели убить. Так что ему еще повезло. А как там Билей? Доктор Билей.
У Антонии снова возникло безумное желание захохотать.
— Об этом тебе лучше спросить у Генриетты. Теперь он в ее руках. — Она глотнула бренди, и ее голова заработала лучше. Наконец-то она смогла задать вопрос:
— Саймон, — твердым голосом спросила она, — а где Айрис?
— Наверху, — едва слышно ответил он. — В своей комнате. Мы только что приехали. Ты вдруг исчезла, Билей — тоже. А потом у Айрис случайно высыпалось все из сумочки, и я увидел эти таблетки снотворного. Ровно семь штук. Они выкатились на стол. Ну, те, которые ты якобы спрятала, чтобы потом отравиться. Вот так-то. — Он замолчал, все еще шевеля губами. — Не такой уж я тупой. Меня и так уже кое-что настораживало. Но когда я понял, что ей было совершенно безразлично, когда ее кот поймал Джонни, а потом еще я увидел эти таблетки… У меня уже не оставалось сомнений. Ну и, конечно, этот Билей. Они с ним так снюхались.
Его кулаки нервно сжимались. Обернувшись, он снял с перил светлую сияющую косу.
— Вот чем она меня одурачила, — сказал он. — Знала, что я от нее без ума. Она думала, я на все пойду. — Он взглянул на них своими словно окаменевшими глазками:
— Поднимитесь, посмотрите на нее. Теперь вы ее вряд ли узнаете. Но это точно Айрис.
Дугал встал.
— Минуточку. Извините, Саймон, но пора бы уже вызвать полицию. Исчезновение Гасси придется расследовать более тщательно.
— Я знаю про Гасси, — перебил его Саймон своим монотонным голосом. — Во всяком случае, догадываюсь. Тогда ночью кричал не кот. Да, вызывайте полицию.
Саймон сказал правду. Айрис казалась просто неузнаваемой. На полу в комнате лежал открытый чемодан, куда она в спешке бросала вещи. Айрис стояла спиной к двери. Стриженые волосы и тонкая шея над узкими плечами делали ее похожей на ребенка. Но вот она обернулась, и Антония поняла, что впервые видит настоящую Айрис — с худощавым лицом, крепко сжатым ртом и настороженными глазами. Похоже, волосы были ее единственным украшением. Теперь же ее лицо казалось слишком узким, алчным и совершенно некрасивым.
Что ж, она оказалась довольно умна. Ведь из-под ее веселой, приветливой и очаровательной маски ни разу не выглянула заурядность.
— А, это ты? — враждебно протянула она. — Как видишь, я ухожу от Саймона. Ни минуты с ним больше не останусь. Скот! Взял и отрезал мои волосы. Да еще маникюрными ножницами! Я думала, он меня убьет. — Она громко и хрипло рассмеялась. — Но он отстриг мне волосы, совсем как Далила Самсону. Сказал, что я опутала его своими волосами! Но он напрасно думает, что это сойдет ему с рук. Я подам на него в суд за оскорбление личности.
На туалетном столике безжизненно лежал лимонно-желтый попугайчик. Теперь он и правда казался лишь ярким дополнением к дамской шляпке.
— Это все ты, — со злостью продолжала Айрис, кое-как швыряя в чемодан вещи. — И твоя страсть к снотворному! Не найди и не спрячь я эти таблетки в сумочке, ты бы уже могла быть мертва. Но разве Саймон этому верит? Он думает, что я собиралась тебя отравить. Болван! И как меня только угораздило выйти за него замуж!
— Из-за денег тети Лауры, наверное, — подсказала Антония.
— Что?! Из-за каких-то паршивых десяти тысяч! — презрительно бросила Айрис.
Антония заметила, как к ней подошел Дугал. Он не был уже таким бледным. Дугал крепко обнял ее за талию, и Антония сразу почувствовала себя счастливой. Айрис с жалкими стрижеными волосами показалась ей еще одним кошмаром этого полного сквозняков дома. Несмолкающие стоны моря, черные позвякивающие листья копейного дерева, похожий на крик пойманного зверя свист крапивника, одинокий голос, зовущий женщину, которой уже не было в живых, вся эта сплошная вереница кошмаров, которой, Казалось, скоро придет конец.
— Пожалуй, сначала вы не считали их такими уж паршивыми, — заметил Дугал. — Во всяком случае, их хватило на то, чтобы утолить ваше честолюбие и купить себе дом. После того как вы всю жизнь работали на других и обворовывали их при случае. Скажите, когда доктор Билей начал вас шантажировать? Не тогда ли, когда вы вышли замуж и сразу же запросили еще пятьсот фунтов?
Айрис сильно побледнела. Ее глаза гневно сверкнули:
— Откуда вы знаете?
— Нетрудно догадаться. Разве он не доктор Кокс, которого в Оулд-Бейлере присудили к пяти годам тюрьмы за шантаж? Впредь, если он замыслит что-нибудь подобное, ему следовало бы именоваться по-другому.
— Я не имею к этому никакого отношения, — выпалила Айрис.
— Ну да, конечно. За исключением того, что ему почему-то неплохо удавалось вас шантажировать. Вряд ли только потому, что он был когда-то вашим мужем. Что у него против вас на сей раз? Почему деньги покойной мисс Майлдмей тратятся на покупку машин для всяких проходимцев?
Айрис пожирала его горящими от ненависти глазами. Затем она неожиданно расхохоталась:
— Покойной мисс Майлдмей! Вот умора! — едва выговорила она сквозь смех. — Смех да и только!
— Там, куда ты отправишься, все это тебе не понадобится, — послышался из дверей голос Саймона. — На твоем месте я захватил бы только постельные принадлежности да смену белья. Возможно, тебе не разрешат даже пользоваться личными вещами. Я не знаю тюремных порядков.
Айрис застыла на месте:
— У тебя нет против меня ничего! Только несколько таблеток снотворного в сумочке. Это не преступление.
