Ознакомительная версия.
— Стоял и смотрел, — ответил Стас, пытаясь угадать, куда клонит шеф.
— Может, у тебя оружие было?
— Ну, вы же знаете, что нам запрещено на массовые мероприятия брать оружие.
Как бы ты охранял порядок, если бы завязалась массовая драка или, угроза со стороны террориста?
Стас задумался.
— Не знаю. Наверно сообщил бы по рации начальнику.
— То есть мне?
— Ну да, — согласился Стас уверенно.
Я бы тоже сообщил начальнику управления и начальнику ОМОНа.
Прискакали бы бойцы и приняли меры. Так значит, в чём твоя функция заключалась и моя? — обратился Шапкин ко всем слушающим разговор.
— Сообщить! — хором поддержали сотрудники.
— Пра-виль-но! — по слогам произнёс Шапкин, — Вот именно. Тебе, как и мне доверили сообщить! Представь себе это мероприятие в существующем объёме: стоят этакие полковники, подполковники майоры, капитаны. Ждут, когда что-то произойдёт, чтобы сообщить. Тебе это ничего не напоминает?
— Да вроде нет, — засмущался Стас.
— А ну да…ты ещё молодой. А вот мне напоминает, когда профессоров и доцентов осенью выгоняли в деревню на уборку урожая. Представляешь, какая картина была? Сидят этакие бородатые, очкастые, лобастые в грядках и дёргают морковку. Хрен там с ихними изобретениями. С их достижениями. Стране нужна морковка, да и всё тут.
А нас ещё, операми и участковыми, посылали туда их охранять. В смысле не профессоров конечно, а поля. То есть морковку. Чтоб эти лобастые её не тырили, а складывали в кучи. Потом в очередной раз выясняется, что хранить — то её негде. Но главное отрапортовать! А это мы умеем. И всё гниёт. А профессора это видят. Но есть команда собирать — и они собирают.
И на следующий год приедут снова туда морковку собирать. А мы — охранять. А она — гнить. И что же это получается? То-то же! Вот где сила! А поди спроси, кто в этом виноват? Никого не найдёшь. Все будут валить друг на друга. Каждый в отдельности — прав, а вместе — чепуха образуется. Что это как не гипноз? Всеобщий, многолетний!
Тебе, что не нашлось лучшей доли, чем стоять на проспекте под взглядами выпивших демонстрантов? Ты больше ничего не умеешь? Ну, ты — ладно. Наградной отдел бумажки перебирает. Можешь и постоять, чтоб задницу не отсидеть на службе. А почему уголовный розыск — то в строю стоит? Им что, заняться нечем? А управление по раскрытию экономических преступлений? В стране всё хорошо? Ничего не расхищается? И налоги все честно платят? Вместо того чтобы стоять столбом, шли бы преступления раскрывать. Ну ладно — это праздник. Работа на улице. Вдруг хулиган обнаружиться, так его милиционеры просто задавят. Как в регби. Прыгнут на него. Из того кишки вон.
А вспомни, сколько лишнего времени ты протираешь задницу в кабинете. Стоит приехать в город чинуши из Москвы — вводят усиление. А это значит сиди на своём рабочем месте с девяти утра до девяти вечера без выходных. А государство тебе переработку будет платить. Спрашивается за что? За продавленные ягодицы? Да кому он нужен этот премьер или президент? Да бог с ними. Приезжают лидеры каких-то партий. Со своей охраной. Да фээсбешники ещё их охраняют. Зачем ты сидишь в своём кабинете по 12 часов без выходных?
— Положено. Приказ такой! — сказал кто-то из-за столика.
— Приказ просиживать государственные деньги? Ковырять в носу на рабочем месте не видя своих жён, бросив на выходные детей, больных родителей. Это такой приказ? Кто его издал?
— Министр.
— Что, он взял и написал?
— Ну, нет,…думаю, подсказали, у него на это аппарат есть. Как положено по регламенту. Чиновник в городе — у силовиков усиление. Всем праздник — у ментов работа.
— Так почему ты не работаешь?
— Так усиление! Сверху сказали быть на месте.
Вот я и говорю — сверху сказали. А ты гипноз, гипноз, внушение.
Все мы находимся под этим гипнозом. Вот только чьим — непонятно. Кто-то сверху говорит бред, а мы его выполняем. Да ещё и граждан заставляем выполнять. Кто посылал в поле профессоров?
— Указание было.
А чьё? Сможешь ты мне сказать чьё конкретно?
— Ну, нет, конечно. Какой же идиот признается, что это он придумал?
Спроси министра — он выгнал на улицу полковников в форме?
Конечно не он! Скажет: перегибы на местах. На каких местах? Это повторяется из года в год. Вместо того, чтобы каждый занимался своим делом. Мы делаем всё друг за друга. Контролируем друг друга, докладываем друг другу. Что это не массовый гипноз? Вся страна находиться в этом состоянии уже много лет. Спросишь, с какого времени? Не знаю. Может, как зимний брали? Да и тогда уже всё врали. Погибли несколько человек, а писали, что тысячи. Зачем? Кто писал? Найди, попробуй.
Лживость, которую все чувствуют, но от которой не избавиться. Она продолжает существовать как гипнотическое марево, погрузившее милицейские структуры в самообман. Заставляя их верить в этот единственный путь выживания, сгубивший не одно поколение честных и порядочных сотрудников.
Вся наша история доказывает, что мы находимся в обыкновенном трансе.
— Хорошо, что не в коме! — поддакнул кто-то из сотрудников.
— Кто-то наверху что-то бубнит, а мы выполняем, — разошёлся Шапкин, — потом говорят наоборот — мы снова выполняем. И это постоянно… одно сменяется другим. Лишь бы никто не проснулся из нас. Там гундосят и гундосят. Придумывают одну лажу за другой. А мы как сомнамбулы всё зеваем и головой киваем. Действительно как в гипнозе — всё слышим, всё понимаем, а сделать ничего не можем. Потому, что этот голос сверху все твердит и твердит. Наверно нравиться ему так твердить. Довольный! Наслаждается нашей беспомощностью. Может она его даже возбуждает. Такую эротику иногда придумает, что диву даёшься. А мы туда-сюда по его указке. Туда-сюда. Прямо секс получается под гипнозом.
— Ха-ха-ха, — засмеялись сотрудники, — не зря когда к руководству вызывают, советуют вазелин с собой брать!
— А начальству вашему думаете легко? — засмеялся и сам Шапкин, — я тоже на ковёр к руководству вазелин беру! Да и начальство наше тоже в Москву вызывают не всегда награды получать! Вазелин с собой везёт!
В этот момент в зал зашёл угодливый армянин, директор кафе и недоумённо обратился к Шапкину:
— Дорогой, зачем вазелин начальнику? Начальнику настоящий армянский коньяк вези! Всю жизнь благодарен будет!
Здесь уже сотрудники не сдержались и заржали так, что на столах зазвенели чистые приборы не пришедших коллег.
— Ха-ха-ха, просто групповуха какая-то получается! Шеф нас имеет, а сверху — его имеют. А там выше тоже, такое же самое… Ну а кто же самый главный?
— Самый главный это глупость человеческая лживость лицемерие и ханжество! — назидательно негромко произнёс Шапкин.
Ознакомительная версия.
