Ознакомительная версия.
– А я еще ничего, да, Машенька? Еще могу на что-то сгодиться, так?
– Конечно, Сергей Леонидович. – Она выдавила жалкое подобие улыбки, на большее не была способна. – До вечера.
– Так, значит, рано будешь-то, Маша? – крикнул он ей в спину, уже на лестничную клетку.
– Даже если и поздно, мне придется вас разбудить, – тоже крикнула она в ответ: у соседа иногда садился слух. – Ключи ведь будут у вас.
На работе она отвлеклась. Навалилось столько дел, что о страшном происшествии, случившемся накануне, она вспомнила, лишь когда позвонил он, мужчина ее мечты.
– Привет, – прошептал он, как всегда, в трубку, и у нее, как всегда, по коже запрыгали мурашки. – Как ты там, моя девочка?
– Привет, – таким же шепотом отозвалась Маша.
И неожиданно в горле запершило. Не от счастья, что его слышит. От горечи, что его подвела. Он на нее так надеялся. Он ей доверился. А она подвела! Она поставила жирное пятно на собственной репутации, а заодно и на репутации любимого.
– Эй, ты здесь? – заволновался он, когда она не ответила.
– Да, я на месте.
– Все в порядке? – В голосе его звучала уже настоящая тревога.
– Да-да, просто я параллельно еще работаю, – соврала Маша.
– Ой, извини. Я не подумал, что ты занята. – Кажется, он немного обиделся. – Но рабочий день давно окончен, малыш. Может, поужинаем вместе? Как тебе мое предложение?
Маша поморщилась. Сразу представила их совместный ужин. Не в ресторане, нет, они редко там бывали. Это случалось, только когда они попадали в другой город. Здесь нельзя. Здесь их могли увидеть общие знакомые. Или его родственники. Или родственники его жены. Или ее подруги. Или его друзья. Или, упаси боже, его жена.
Поэтому совместный ужин всегда случался – где? – правильно, на ее кухне. Само собой, она должна была успеть купить продукты, потому что гастрономический набор в его корзине мог привлечь внимание и вызвать массу вопросов, если он случайно столкнется с родственниками, друзьями или, упаси господи, с женой.
Продукты она сама тащила на третий этаж. Дальше сама же готовила ужин. К его позднему приезду она должна была все успеть. И еще привести себя в порядок, выглядеть отдохнувшей и быть веселой.
– Боюсь, не получится, – вздохнула Маша. – Сумасшедший день сегодня. Рано не освобожусь.
– Ничего, я тоже занят до полуночи. И жене сказал, что ночевать не приеду.
– Понимаешь, дорогой, у меня там проблема с замком, Сергей Леонидович его меняет, – еще раз приврала Маша. – А ты же знаешь стариков, они до утра провозиться могут.
– Понятно. – Голос его стал жестким и холодным. Значит, обиделся. – Что ж, пусть будет так.
– Не сердись, пожалуйста, – взмолилась Маша. Обижать любимого не следовало, он долго помнил обиду. – Я соскучилась, очень! Тоже мечтаю увидеться. Но обстоятельства…
– Я понял, – чуть мягче проговорил он. – У тебя точно все в порядке, малышка?
– Да, все нормально, устала только очень. – Маша выдохнула: кажется, пронесло. – А еще долгое чаепитие с Сергеем Леонидовичем предстоит. Как подумаю – домой не хочется.
Он рассмеялся. О Зотове и ее шефстве над ним любимый был наслышан.
– Ладно, до встречи, моя девочка. Береги себя!
Маша отключила телефон и с облегчением выдохнула. Ткнула пальчиком в дисплей, отыскала заветную фотографию.
На снимке мужчина ее мечты спал в ее кровати. Распластался прямо посередине, закинув загорелые руки за голову. Красивый, мускулистый. Ни за что не скажешь, что он на двадцать лет ее старше. Если бы они могли выйти в свет вместе, наверняка произвели бы фурор. Пара на загляденье. Так он сам однажды сказал, поймав их отражение в ее зеркале.
Но пары не будет, они оба знали об этом. У ее любимого семья. Он не может бросить жену и детей, не может их предать. Обманывать может, предать – нет. Да и должность в силовых структурах у него не последняя, не тот уровень, чтобы рисковать своим статусом. Поэтому они прятались ото всех. Поэтому он не позволял ей никаких соцсетей. Поэтому запрещал себя фотографировать. Она ослушалась лишь однажды, сфотографировав его спящего.
Маша отодвинула документы – на сегодня хватит. Смело можно оставшиеся дни недели отдыхать. Позвонила секретарше. Нет, ее никто не спрашивал. Ничего срочного нет. Генеральный уехал на пару дней, никаких распоряжений не оставлял.
Можно смело было двигать домой. А не хотелось.
Она протянула руку, чтобы выключить компьютер, но не выключила. Перешла по ссылке на новостной сайт и принялась внимательно читать все в разделе преступлений.
О девушке, которую она вывезла в лесополосу, ни слова. Не нашли? Не наткнулся никто? Странно, там же гуляющих много, собачники, велосипедисты…
Вдруг родственники с ума сходят, ищут бедную?..
Маша выключила компьютер, откинулась на спинку рабочего кресла и зажмурилась. Как же гадко на душе! Как гадко! Она сделала все неправильно. Все!
Нельзя было брать деньги у любимого и прятать их у себя. Да, он просил. Но надо было иметь смелость отказать. Тогда бы ее не обокрали и не было бы этого тела в ее квартире.
Маша не сомневалась, что убитая – сообщница грабителя. Они просто не поделили добычу. Странно все же, что ее никто не ищет. Обычно по телевизору показывают пропавших людей и просят позвонить по такому-то номеру или в полицию. Маша, конечно, не стала бы никуда звонить. Но хоть знать, кто был в ее квартире и умер на полу ее кухни.
А в новостях ни слова.
Почему? Неужели эта девица из криминальных кругов и ее убили преступники, такие же, как она? Или у нее совсем нет родственников и ее некому искать?
Сердце зашлось от неожиданной жалости. И, выходя с работы, она снова себя ненавидела. Села в машину, поймала в зеркале свое отражение. Бледная, глаза несчастные. Будто похудела за день. Включила местное радио. Снова никаких новостей об убитой девушке.
Пусть романтического ужина с любимым сегодня не будет, но в магазин Маша все же решила завернуть. Она просто не помнила, есть ли у нее еда в холодильнике. Вчера так в него и не заглянула. Пила, не закусывая. Но даже если там что-то и было, она все выбросит. Есть то, что лежало по соседству с мертвой, она не сможет.
Набрала продуктов, еле втащила пакеты на третий этаж.
– Что же ты так надрываешься-то? – попенял ей Зотов, выхватывая пакет у нее из рук. И одновременно протянул ключи от нового замка. – Машенька, разве так можно?
Она отперла хитроумный замок сама. Сосед настоял: надо же привыкать. Вместе вошли в квартиру. Зотов сразу потащил пакет на кухню, она за ним. Вдвоем принялись выкладывать покупки на стол.
– Может, сразу в холодильник? – озабоченно покрутил головой дед, рассматривая упаковки колбасы и сыра.
– Нет, не нужно, Сергей Леонидович. Я сама.
Не станет же она при нем выгружать продукты из холодильника в мусорные мешки. Возникнут вопросы, а они ни к чему.
– Как вы себя чувствуете? – спохватилась Маша, когда Зотов направился к выходу.
– Да все хорошо, – он кротко улыбнулся. – На физкультуру сходил, в бассейн абонемент продлил. Сейчас повторно комиссию прохожу.
– Ой, как замечательно. – Она рассеянно улыбнулась.
Заглянула в счет за замок, который положил на стол Зотов. Поморщилась: цена, разумеется, оказалась выше той, что значилась на сайте.
– Матрена меня сегодня опять завела, – вдруг пожаловался Зотов. И голову опустил.
Матрена, злобная старуха из соседнего подъезда, вечно цеплялась к Зотову. Все изъяны какие-то выискивала, в каждом его слове ей чудился подвох. И что Маша вызвалась его опекать, ей тоже не нравилось. Не единожды она останавливала Машу во дворе и советовала внимательнее присмотреться к Зотову.
– Он нас с тобой переживет, детка. Притворщик!
– Что на этот раз?
Маша, забывшись, открыла холодильник. Полки почти пустые, только пакет кефира и несколько яиц. И правильно, что заехала за продуктами.
– Сегодня эвакуатор в нашем дворе работал, машины какие-то забирал. Так возле одной все какой-то толстяк прыгал, прыгал. Все руками махал. Я слов не слышал, но из окна видел: суетится.
– А Матрена каким боком к машинам, которые увозил эвакуатор?
Маша уже начала загружать полки холодильника, слушала соседа невнимательно. И вдруг!
– А я ей: какая девушка? Не видал я никакой девушки! Пристала как банный лист, честное слово.
Она резко захлопнула дверцу холодильника и повернулась.
– Какая девушка, не пойму? О какой девушке речь?
– Кто же ее знает-то? – Зотов чуть ли не с обидой надевал старые ботинки с замятыми задниками. Он всегда снимал обувь у нее на пороге. – Вроде толстяк этот одолжил машину какой-то девушке. Матрена брешет, а я не вникал.
– И что машина? Что девушка? – Где-то в области сердца у нее завозился ледяной гвоздь.
– Матрена говорит, что толстяк одолжил машину своей знакомой, а она исчезла куда-то. Он человека нанимал, машину искали по дворам. Думал вообще, что ее угнали. А машина эта у нас во дворе обнаружилась.
Ознакомительная версия.
