тому был Денис! И хотя здание художки имело в своем распоряжении пять этажей, он умудрялся попадаться ей на глаза регулярно. И всякий раз, проходя мимо, демонстративно задирал кверху нос. Он игнорил её специально! Просто-напросто не замечал. Как будто после того вечера она перестала существовать для него.
Возможно, он ждал объяснений? А, может быть, просто стыдился? Его уязвленное Эго никак не желало пойти на сближение. Но Соня ждала! Она не хотела верить, что все это было игрой. Ведь не мог же он так измениться?
— Что за кошка пробежала между вами? — допытывалась Дашка.
— Поссорились, — говорила Соня.
Но подруга, недовольная подобным ответом, жаждала услышать подробности любовной драмы:
— Так было у вас, или нет?
— И да, и нет, — расплывчато отвечала Соня.
Дашка бесилась и поджимала губы. Но уже спустя мгновение вновь донимала вопросами:
— У него не встал?
— Даш! — осаждала Соня.
— Ну а что тогда?
— Просто наши ожидания не совпали!
— Значит, у него маленький? — выдвигала подруга еще одну версию.
— Причем тут это?
— При всём! — удивлялась Дашка.
В отличие от Сони, озабоченной поисками идеала, она начала половую жизнь в 14 лет, отдавшись соседскому парню в родительской спальне. Не за любовь, конечно, а просто так, из любопытства!
Для некоторых девственность становилась обузой, мешающей полноценной жизни. Возможно, и Соне пора было отбросить в сторону навязанный женскими книгами романтизм и наконец-то понять, что в реальной жизни все куда прозаичнее.
Она обтерла салфеткой остатки краски с пальцев. Пришла пора запечатлеть сие творение на камеру! Теперь Соня твердо решила, что нужно найти свой стиль. Какую-нибудь изюминку, что будет отличать её рисунки от других. Как, например… у Дениса.
— Ну что, по стаканчику? — предложила она, имея ввиду мороженое.
— Прости, дорогая! Виталик ждет, — с досадой ответила Дашка. Как будто ей и в самом деле было жаль.
— Ясно, — коротко бросила Соня.
— Не злишься? — подруга состроила виноватую гримасу.
Как будто отпрашивалась на свидание! Можно подумать, если бы Соня сказала, что злится, это бы все изменило.
— Вообще! — она отрицательно мотнула головой.
— А хочешь, с нами посидим? — предложила Дашка.
Соня махнула рукой:
— Любоваться на ваши обнимашки? Иди уже!
Она пыталась не злиться. Ведь это же у неё на личном фронте произошел грандиозный облом. Причём тут все остальные? Но Виталик дружил с Денисом, а это значило, что с ним по-прежнему общается и Дашка.
Старый этюдник дышал на ладан. Но менять его было обидно! Он так долго служил ей верой и правдой, и уже сам собой представлял арт-объект. Соня закинула на плечо свою доску. Ей предстояло еще одно испытание — день рождения в кругу друзей. В одиночку, где все будут парами…
В городском парке кипела жизнь. Детская площадка принимала гостей, и большой аппарат сладкой ваты формировал «воздушный шар». Соне вдруг так отчаянно захотелось его съесть! Отщипывать по кусочку, чувствуя, как слипаются пальцы. Чтобы, как в детстве!
Великодушно пропустив вперед двух малышей, она раздобыла заветное лакомство. Отошла на пару шагов и с наслаждением погрузила кончики пальцев в пушистую вату.
«О, да! Именно так!», — подумала Соня и сунула в рот сладкий мякиш.
Никита стоял у парадного входа. Объясняя что-то по телефону. И узнал её сразу! Было видно по взгляду. Вместо хмурой задумчивости на лице появилась улыбка.
«Просто кивни, просто кивни», — повторяла она про себя.
Ватный шар покачнулся на палочке. Вот так зрелище! Девушка в перепачканном краской комбинезоне, с колтуном на голове и сахарной ватой в руках. Она замедлила шаг.
Никита закончил разговор и посмотрел на этюдник:
— Тяжелая штука?
Соня пожала плечами:
— Не очень!
— Рисуешь?
Она кивнула.
— А я не умею, — с сожалением признался он.
Сегодня темные волосы лежали иначе, а борода на скулах будто бы поредела.
— Как думаешь, мне уже не продадут? — он указал на вату.
— Я думаю, там нет возрастных ограничений, — усмехнулась Соня. — Но я могу поделиться!
Губы в недрах густых волосков растянулись в улыбке.
— Куда идешь? — поинтересовался Никита.
— Да так, — Соня пожала плечами, — Гуляю.
Он просто пошел с нею рядом. Перевесил к себе на плечо её старый этюдник. И ущипнул… всего пару раз.
— Еще? — предложила она, облизывая пальцы.
Вместо кома остался комочек.
Никита качнул головой:
— Хорошо выглядишь!
От этого внезапного комплимента Соня покраснела. Хотя, учитывая свой внешний вид, с трудом поверила в его искренность.
— Спасибо, — кивнула она, сунув липкие пальцы в карманы.
— Просто во время прошлой встречи ты была расстроена, — глянул он сверху вниз.
— Уже нет! — ответила Соня.
— Если кто-то не сумел оценить тебя по достоинству, то это не повод грустить, — проговорил Никита.
У него на шее темнела цепочка мелких иероглифов. Она начиналась у самого уха, сбегала вниз, обрываясь над воротом летней рубашки.
— А что тут написано? — поинтересовалась Соня.
Он проследил её взгляд и накрыл ладонью шею. На крепком запястье блеснули темным циферблатом часы.
— Индийская мантра. Набил, когда был на Таити.
— Ого! — одобрительно хмыкнула Соня. — А мы с родителями отдыхали на Бали пару раз. А еще у нас тетя живет на Азовском. Но это так… На черный день.
Он тихо рассмеялся, и она поняла, что сморозила глупость.
— Вы с папой давно знакомы? — спросила Соня, надеясь сменить тему.
— Полжизни! — вздохнул Никита, — Только не виделись долго. Как-то судьба развела! Познакомились на ринге, а спорт так и не стал профессией ни у него, ни у меня.
Он стоял, глядя вдаль. Такой величественный и гордый, в свете закатного солнца! И Соне вдруг захотелось изобразить его точно также, с её этюдником на плече.
— А чем вы занимаетесь? — спросила она.
— Продаю недвижимость.
— Это лучше, чем драться на ринге?
— Однозначно безопаснее! — согласился Никита.
Соня ехидно прищурилась:
— Но ведь навык не потеряли?
— Имеешь в виду, смогу ли дать сдачи? Запросто! Но только в крайней ситуации. Я не люблю драться.
Рукава его летней рубашки оставляли открытыми руки. И Соня подумала, что реши он отправить её в нокаут, то сделал бы это в два счёта.
— А меня научите? — вдруг спросила она.
Он усмехнулся и взглянул на нее с изрядной долей сомнения:
— Зачем?
— Ну, на всякий случай, — улыбнулась Соня.
— Тебе ни к чему! — отрезал Никита, но тут же исправился. — Я имею в виду, что такой девушке как ты не стоит махать кулаками.
— Какой? — с обидой в голосе уточнила она.
Он замолчал, подыскивая слова.
— Хрупкой, — сказал и осекся, как будто прогоняя непрошенное красноречия.
Соня смутилась. Она ожидала услышать другое. Что-нибудь вроде: «ты слишком дохлая»! Именно так
