Ознакомительная версия.
Закончив осматривать приборы, Артем вышел из вертолета и направился в ангар поискать своего давнего приятеля, главного механика Никиту Погорельцева, у которого всегда имелся в запасе глоток-другой для согрева организма — конечно же вопреки всем распоряжениям Арсеньева и его угрозам разогнать всех алкоголиков к чертовой матери.
С Погорельцевым они сдружились на почве страстной любви к утиной охоте, но отношения поддерживали и в перерыве между охотничьими сезонами. И Артем всячески старался не испортить эти отношения, понимая, что поссориться с главным механиком при нынешнем состоянии дел равнозначно получению бессрочного пропуска в могилевскую губернию.
Он поговорил с Никитой о предстоящем международном матче московского «Спартака», заполнил свою фляжку и, возвращая приятелю бутылку с водкой, сделал из нее быстрый глоток для просветления мозгов, потому что знал: если шеф закусил удила, никакой врачебный контроль не в состоянии будет снять пилота с рейса. Потом Артем вернулся к вертолету, отметив, что небо на востоке зарозовело. Скоро рассвет, значит, пора вылетать!
Пашка был уже в кабине и возился со своим портфелем, не зная, куда его лучше поставить. Увидев Артема, он подал ему промасленный пакет:
— Возьмите, тут я на вашу долю несколько бутербродов в буфете прихватил.
Артем в удивлении приподнял брови, пораженный столь трогательной заботой, поблагодарил кивком и спросил:
— Метеосводку получил?
Пашка подал ему бумаги, и Артем разрешил:
— Можешь поднимать машину.
Он внимательно просмотрел сводку. Слава богу, она была совсем не плохой. Никаких природных катаклизмов, атмосферных фронтов и других отклонений от нормы. Но он знал и то, что метеорологи столь же часто ошибаются, как и дают точные прогнозы. «Фифти-фифти, или угадали, или опять надули!» — подумал он и нахмурился, потому что напряжение внутри его не спадало с того момента, когда в его квартире раздался неожиданный ночной звонок. Это было то самое напряжение, которое никогда не покидало его в воздухе и которое заставляло его быть всегда начеку. Благодаря ему Таранцев оставался до сих пор жив, тогда как многие из его коллег, даже более опытные летчики, давно уже упокоились с миром, погибнув в менее опасных передрягах, чем те, в которых пришлось побывать ему — военному летчику первого класса, полковнику Артему Егоровичу Таранцеву, получившему два ордена Красного Знамени в Афганистане и орден Мужества за Чечню. Только кому теперь нужны его награды и подвиги? Разве только его матушке, которая сейчас за тысячи километров от него и рада-радешенька, что ее дорогой сынок летает на местных авиалиниях хотя и в глуши, но вдали от НУРСов, гранатометов и крупнокалиберных пулеметов.
Когда вертолет приземлился на площадке перед зданием аэровокзала, Артем заметил небольшую группу пассажиров, возле которых вертелся Арсеньев.
— Проверь, когда закончится посадка, чтобы все как следует застегнули ремни, — приказал — Артем напарнику.
— Я не бортпроводница, — с улыбкой парировал тот.
— Приказы будешь отдавать, когда сядешь на мое место, — заметил холодно Артем, — а пока ты должен им подчиняться. И мне бы хотелось, чтобы ты обеспечил безопасность пассажиров значительно лучше, чем сделал это с грузом.
Улыбка моментально исчезла с лица второго пилота. Он встал и вышел в салон. Затем появился Арсеньев и сунул через окно кабины бумаги:
— Подпиши.
Это были документы на вес и топливо. И в графе «вес» Арсеньев опять проставил липовые цифры. Но Артем не стал спорить и расписался.
— Ну, давай! С Богом! — Шеф поднял вверх руку с зажатыми в ней бумагами. — Ни пуха тебе ни пера! — И он удалился в сторону аэровокзала.
— К черту! — буркнул в ответ Артем и посмотрел на возвратившегося напарника. — Все в порядке? — И когда тот кивнул в ответ, приказал:
— Включай радио.
Пашка, видно обидевшись, молча выполнил команду. Артем выключил в кабине верхний свет, и сразу стало темно и неуютно, лишь слабо светились приборы на приборной доске.
Только сейчас он вспомнил, что Арсеньев не дал ему номер рейса. «Ну и фиг с ним, диспетчеры, должно быть, в курсе дела». Он включил микрофон и сказал:
— Компания «АвиаАрс». Борт номер один. Спецрейс до Горячего Ключа. Разрешите взлет.
В эфире прорезался слабый голос:
— Диспетчер аэропорта Агбан. Борт номер один.
Спецрейс до Горячего Ключа. Взлет разрешаю. Время ноль двадцать пять Москвы.
— Вас понял. Конец связи.
— Артем Егорович. — Пашка снял наушники и повернулся к нему. — Закавыка тут одна получилась…
— Что еще за закавыка? — недовольно проворчал Артем и, взявшись за ручку газа, пошевелил ее. Она поддалась с трудом. — Убери лапы с рычагов! — рявкнул он на Пашку. Затем двинул ручку газа вперед и вдруг увидел на приборной доске несколько пятисотрублевых купюр. И спросил удивленно:
— Это что еще такое?
— Калым, — усмехнулся Пашка. — Два чурека попросили их подбросить до Ключа. Михалыч уже ушел, они очень спешили, я вот и подумал… По тыще на брата, что они, лишними будут?
— А ты подумал, дурья башка, что мы и так с перегрузом идем? Грохнемся при взлете, сгорят твои тыщи ясным пламенем! — рассердился Артем.
— Да ладно, — пробормотал напарник, — в первый раз, что ли? А весь их багаж — коробка то ли сигарет, то ли печенья. При посадке я с них еще натурой сдеру!
— Это я с тебя шкуру сдеру когда-нибудь! — пригрозил Артем, но более миролюбиво, потому что машина пошла вверх и ему стало не до перебранки.
Уже спустя несколько минут вертолет миновал пригороды и шел над сплошной тайгой, почти вплотную подступавшей к городу.
В течение получаса Артем сам управлял вертолетом, потому что побаивался, что машина выкинет какой-нибудь не вполне безобидный фокус.
Очень аккуратно и мягко он совершал легкие маневры, стараясь прочувствовать работу техники, ее настроение, ощутить фальшь в работе приборов или почти незаметные сбои в ритмичном реве двигателей. Время от времени он бросал взгляд в сторону Дудкова. Тот сидел, уставившись перед собой, и на лице его играла та придурковатая улыбка, из-за которой Артем невзлюбил своего второго пилота.
Наконец он посчитал, что все в порядке, и приказал напарнику взять управление на себя и потом еще в течение четверти часа наблюдал, как Пашка ведет машину. И, только удостоверившись, что тот должным образом справляется с задачей, позволил себе расслабиться и посмотреть за окна кабины.
Наверху, в воздухе, было уже не так темно, и, хотя солнце должно было взойти сзади, Артем заметил впереди странно мерцающий свет, словно луна всходила над горизонтом. Он понял, в чем дело. Впереди высились еще не сбросившие снежные шапки Саянские хребты, вершины которых отражали лучи восходящего солнца. Сами горы скрывались в поднявшемся из поросших тайгой ущелий утреннем тумане.
Ознакомительная версия.
