Ознакомительная версия.
– Сейчас откроем. – Варков достал из кармана связку ключей.
– У потерпевшей взял?.. Как там она?
– Да ничего хорошего. И в глаз попало, и щеку сильно обожгло.
– Что говорит?
– Зашла в квартиру, открыла дверь в ванную, а оттуда как плеснет!.. Кто, спрашиваю. Не знает. Не видела она. Вроде как мужчина. Он толкнул ее сильно, она упала. Пока поднималась, преступник ушел.
– Когда это было?
– В районе шестнадцати часов.
– Я понимаю, ноябрь месяц, темнеет рано, – в раздумье проговорил Архаров. – Но в шестнадцать часов еще светло. Если кто хочет зайти в ванную, то сначала включает там свет.
– Сказала, что свет не включился.
– А вот это уже интересно.
– Преступник выключатель сломал или лампочку подкрутил, – сказал Брагин.
– Надо бы глянуть. Клюев, давай по соседям. Насчет времени ты слышал.
Вадим кивнул. Ему и хотелось бы побывать в квартире, осмотреть место происшествия, но там и без него было кому работать.
Архаров, Варков и Брагин зашли в квартиру потерпевшей, а Вадим нажал на клавишу звонка рядом с соседской дверью.
Брагин не ошибся – преступник действительно подкрутил лампочку в ванной и при этом умудрился не наследить. На пластиковом потолке отпечатков не обнаружилось.
В ванной и в квартире были пальцы Платоновой и неустановленного человека. Возможно, сожителя. Это были скорее следы жизнедеятельности, чем преступления.
Негодяй убежал, девушка поднялась, промыла лицо и глаза водой, вызвала «Скорую». Соседи видели только врача и медсестру, которые забрали ее в больницу. Преступника никто не заметил.
Консьержка тоже ничего не могла сказать. Дом большой, людей много, за всеми не уследишь. К тому же в доме имелась пожарная лестница с отдельным выходом, неподконтрольным консьержке. Там, как и в парадном, должна была бы находиться видеокамера, но дом новый, руки до нее не дошли. Вадим пообщался с консьержкой, снял запись с той камеры, которая имелась, но просматривать не стал.
– Вряд ли на ней что-то есть, – сказал он, обращаясь к Архарову.
Они вышли во двор, Егор Васильевич достал сигарету и спросил:
– Почему ты так думаешь?
– Если преступник лампочки в ванной выкрутил, значит, он все продумал. Наверняка ушел через пожарный ход.
– И с лампочками разобрался, и не наследил. Как так? Но меня больше другой вопрос интересует. Как преступник в квартиру попал? Взлома не было, значит, своим ключом дверь открыл.
– Скорее всего, кто-то из своих, – предположил Вадим.
– Думаю, Платонова знает, кто это сделал, – сказал Архаров. – Но не говорит. Может, боится, думает, что будет хуже. Съезжу-ка я в больницу, попробую разговорить девчонку. Думаю, она осознала весь ужас происходящего. С родителями Варков поговорит, а ты давай по соседям. Попробуй узнать, с кем Платонова жила. Мужа у нее нет, может, любовник?.. – Архаров докурил сигарету и бросил «бычок» в мусорку.
Тут у подъезда остановился черный «Мерседес» представительского класса. Сначала Вадим подумал, что на такой машине ездит отец, а потом увидел его самого.
Тот вышел из машины, небрежно захлопнул дверцу, направился к подъезду, увидел сына, узнал его и застыл как вкопанный. Вид у него был как у вора, застигнутого на месте преступления.
– Вадим? – Отец вымученно улыбнулся, перевел взгляд на Архарова. – Егор Васильевич?..
– Здравствуйте, Денис Викторович. – Архаров приветливо смотрел на него.
– Добрый вечер. Если он такой, конечно.
– А почему он может быть недобрым?
– Ну, во-первых, холодно, а во-вторых, вы же здесь не просто так.
– Да уж, на добрые дела нас не вызывают, – с усмешкой проговорил Егор Васильевич и поинтересовался: – А вы, Денис Викторович, какими судьбами?
– Да вот с Вадимом сегодня немного повздорил. Он, видите ли, отдельно жить хочет, а я считаю, что это неправильно. Вернее, считал. А теперь подумал, что ему своя квартира нужна. – Отец замялся.
Архаров это заметил и спросил:
– Что такое, Денис Викторович?
– Вадиму жилье полагается через десять лет службы. Это долго. Я решил, что у него будет квартира в этом доме. Здесь еще есть свободные. Я звонил, узнавал. Теперь вот приехал посмотреть.
– Желаю удачи! – Архаров подмигнул Вадиму, пожал на прощание руку его отцу и направился к машине.
– Какая квартира? – спросил Клюев, глядя, как начальник садится в автомобиль.
– Пока конкретно никакая. Так, на дом приехал глянуть.
– Глянул? – Вадим с подозрением посмотрел на отца.
Оказывается, он приехал, чтобы всего лишь посмотреть на дом. Но тогда почему шел к подъезду с видом человека, который живет здесь? Нет, если он хотел тут на что-то поглядеть, то точно не на дом. И не на что-то, а на кого-то.
– Да, хороший дом.
– Ты посмотрел, доволен? Теперь можно уезжать?
– Я, конечно, поеду. А у вас тут что случилось?
– Девушку кислотой облили.
– Девушку?
– Ольгу Платонову. Из шестьдесят четвертой квартиры.
– Ольгу?! – Отец взволнованно дернулся.
Вадима это почему-то не удивило.
– Садись в машину, – сказал он, взял отца под руку и повел к «Мерседесу».
Тот покорно пошел за ним, сел на пассажирское сиденье. Вадим глядел на него и уже знал ответ на главный вопрос из тех, которые завихрились в голове.
Врач, миловидная сухонькая женщина лет сорока, скорбно качала головой, слезящимися глазами смотрела на Архарова.
– Надо же, и до нас это безобразие докатилось. Какая же погань додумалась такую красоту кислотой выжигать?!
– И выжгла, – сказал Архаров.
– Да, выжгла. – Женщина вдохнула. – Всю красоту. Как она теперь на сцену выйдет?
– На сцену?
– Ольга выступала в театре бального танца. Может, завистники?.. Вон сколько случаев было, в газетах писали.
– Было, писали. Илона Евгеньевна, это вам Ольга про театр сказала?
– Да, она говорила.
– А про погань, который красоту выжиг, не говорила?
– Нет. Не хочет говорить.
– Почему?
– Может, боится?.. Она сейчас в шоке, у нее ступор.
– Мне бы побеседовать с ней.
Арахаров не был врачом, но имел неплохое представление об антишоковой терапии.
Отец был оглушен и подавлен. Он не мог вести машину, поэтому Вадим сам крутил баранку.
– Значит, Платонова была твоей любовницей?
– Я этого не говорил. – Отец поморщился.
– Я говорю! У тебя есть ключи от ее квартиры?
– Ну, в общем, да.
– В общем – это когда ты здесь, там и везде. А сейчас нужно говорить конкретно. Ольгу Платонову облили кислотой, она сейчас в больнице, в тяжелом состоянии.
– Да, статья сто одиннадцатая, тяжкое преступление.
– У тебя есть ключи от шестьдесят четвертой квартиры? – резко спросил Вадим.
Ознакомительная версия.
