Ознакомительная версия.
— Это мои.
Ее отец — крупный мужчина в спортивном костюме — сразу взялся укладывать велосипед на крышу машины, в багажник. Он не представился, и Михаил даже не разглядел его толком. Зато мать Милены еще раз извинилась передним.
— Если в милиции понадобится ваше участие, мы можем на вас рассчитывать? Мы тут посчитали, что можем подать в розыск только послезавтра, — сказала она. И, покусав губу, добавила:
— Если, конечно, она сама не вернется.
Михаил сказал, что нужно надеяться на лучшее. Что девушка, скорее всего, загостилась у подруги. Что в девятнадцать лет можно и забыть о том, что родители волнуются… Он говорил это и сам себе не верил. Женщина нервно обняла Милену за плечи:
— Иди в машину.
А когда девочка отошла, тихо сказала, что ей очень трудно надеяться на лучшее. Что еще ни разу не бывало, чтобы Ольга где-то задержалась. Что она всегда ночевала дома. На дискотеки не ходила, парнями не интересовалась.
В прошлом году она закончила школу, в институт поступить не смогла и теперь усиленно готовилась ко второй попытке, сидела над книгами. Единственное, что ее увлекало, — это самодеятельный театр. Когда Ольга начала там заниматься, она просто преобразилась. Стала такой подтянутой, серьезной, пунктуальной. Других увлечений у нее не было. Если не считать велосипеда…
— Если бы вы знали, как она любила этот проклятый велосипед! Вы бы не говорили, что с ней ничего не случилось! Она бы ни за что его не бросила!
— Но велосипед могли просто украсть, — возразил Михаил. — Мальчишки взяли, накатались и выбросили от греха подальше. Может, ваша дочь потому и не звонит, что боится — вы ее будете ругать за пропажу…
Женщина слабо отмахнулась от его утешений. Сказала, что им пора ехать, Милена наверняка умирает с голоду. Напоследок она представилась. Сообщила, что ее зовут Алла. Алла Владимировна Бог.
— Бог, на конце — «гэ», — повторила она. — Еще раз извините.
Женщина уселась на заднее сиденье, рядом с дочерью, и хлопнула дверцей. Машина тронулась с места, бледный свет фар пересек двор, на миг ослепил Михаила и пропал за углом.
Он еще немного постоял у подъезда, докурил сигарету. Ему не хотелось подниматься наверх, в свою пустую квартиру. Сегодня вечером он почему-то особенно остро ощущал эту пустоту. Может, потому, что там побывала Милена. Нет, она была совершенно непохожа на его дочь.
И все-таки… Ведь она сама припомнила сказку Андерсена о Снежной Королеве, увидев его необычный балкон. А сколько раз он читал эту сказку Дашке! Летом она целыми днями сидела на балконе, копалась в ящиках с цветами, пропалывала их, пересаживала, поливала, подвязывала стебли чайных роз. Воображала себя Гердой. Что-то шептала себе под нос. Вспоминать об этом было просто мучительно. Он заставил себя думать о чем-то другом и вдруг во всех деталях припомнил одну свою встречу с Ольгой. Ту самую, когда они вдруг разговорились.
Инициатором была она. Михаилу и в голову бы не пришло навязываться с разговорами к случайно встреченной девушке. В тот вечер он, как обычно, шел своим маршрутом и остановился на мостике выкурить сигарету и покормить уток. Внезапно у него за спиной брякнул велосипедный звонок и послышался хруст камушков под колесом.
Он обернулся и увидел ее.
Девушка стояла у него за спиной — одна нога на земле, другая на педали, руки сжимают руль, лицо раскраснелось. В тот день, в самом начале мая, было почти жарко.
Девушка, слегка задыхаясь, попросила его посмотреть ей цепь.
— Кажется, ослабла, а я не умею подтягивать, — мило улыбаясь, сказала она. — А ключ у меня есть.
Михаил признался, что ничего не понимает в этих цепях и вообще в велосипедах. Она, казалось, была немного разочарована, но все же не сдавалась:
— Но посмотреть-то можно?
Деваться было некуда, и он осмотрел цепь. Вместе с цепью пришлось осматривать также ее ноги — она и не подумала слезть с велосипеда. У него мелькнула мысль, что девушка с ним заигрывает, но он в это не поверил. Конечно, он не урод. Но и не во вкусе старшеклассниц, а эта наверняка еще ходит в школу.
Ноги у нее были стройные, гладкие, молочно-белые.
Один носок спустился на теннисную туфлю. Пониже колена розовела припухшая царапина, и Михаил почему-то не сразу смог отвести от нее взгляд. Он выпрямился и почувствовал, что к щекам приливает кровь. Девушка улыбалась, глядя ему в лицо. Может быть, если бы не эта улыбка, он бы решился продолжить знакомство. А улыбка ему почему-то не понравилась. Она была очень искусственная, и вот что странно — за этой улыбкой он почувствовал страх. Ее темные, довольно близко посаженные глаза смотрели напряженно. Уж они точно не улыбались.
— Извините, я в этом не разбираюсь, — неожиданно сухо сказал он.
Девушка склонила голову. Несколько раз тренькнула звонком, прислушалась к этому звуку.
— Вы не дадите сигарету? — спросила она, уже не глядя на Михаила. Он протянул ей пачку. Она вытащила две штучки, заложила их за ухо, вежливо поблагодарила и неторопливо поехала прочь. Михаил смотрел ей вслед, и насколько он видел — велосипед шел нормально, ничуть не хуже, чем всегда. Теперь он был уверен, что цепь была в полном порядке, девушка просто искала предлог для знакомства.
«Ну, если она любительница таких развлечений, то действительно могла попасть в нехорошую историю, — подумал он, отпирая дверь подъезда и поднимаясь по лестнице. — Все-таки удивительно — насколько родители ничего не знают о своих детях! Ее мать уверена, что дочка не интересовалась парнями. А дочка использовала велосипедные прогулки для случайных знакомств».
Он оборвал себя, заметив, что нечего клеветать на девушку, о которой ничего не знает. Может, это был единичный случай. Может, у нее в самом деле возникли неполадки с цепью. Но эту искусственную улыбку, которой одарила его Ольга, он забыть не мог. Ведь он к ней не приставая, день был ясный, солнечный, вокруг — толпы народу.
Так чего же она боялась?
На другой день с утра у него было назначено интервью.
Потом он заехал в редакцию и провел несколько часов, читая корректуру своей большой статьи о службе спасения. У одной из редакторш был день рождения, его угостили конфетами, позвали пить водку. Михаил редко просиживал в редакции до конца рабочего дня, чаще работал дома или разъезжал по заданиям. Но сегодня он просидел там до пяти часов. Погода резко менялась, в окна с силой бил северный ветер, на улице резко темнело — надвигалась гроза. У него разболелась голова, и он отправился домой. Пока он добирался до дому, у него была одна мечта — принять горячую ванну и завалиться спать. Этой ночью он спал мало — ему никак не удавалось отключиться от впечатлений дня. Но когда Михаил вошел в квартиру и прослушал сообщения на автоответчике, сонливость как рукой сняло. Сообщение было только одно, и это звонила Милена. Девочка с запинкой объяснила, что сестра все еще не вернулась, зато у нее появилась мысль, где ее можно поискать. Она не хочет впутывать в это родителей, но без посторонней помощи вряд ли справится. Может, Михаил согласится помочь? Если да — она ждет его в шесть часов перед входом в кинотеатр… Этот кинотеатр Михаил хорошо знал. Здание находилось на Измайловском бульваре, в двадцати минутах ходьбы от его дома. Он взглянул на часы и понял, что к шести туда уже не успеть. Оставалось всего десять минут. «Хотя можно поймать машину», — подумал он и сам удивился. Зачем такая срочность? И почему он — взрослый, занятой человек, у которого страшно болит голова, должен мчаться в такую погоду на зов этой сумасбродной девчонки?
Ознакомительная версия.
