Раймонд, явно обрадовавшись, тут же признал меня кузиной. И мы договорились в ближайший уикенд встретиться у него дома.
Всю неделю, вплоть до самых выходных, я и не вспоминала о злополучном юристе. В эти дни в нашем «Зазеркалье» явно открылся филиал дурдома.
В понедельник вечером администратора Дайгу атаковали сразу несколько старушек странного вида. Не успела я выглянуть из своей каморки, как одна из бабок, с головы до ног замотанная в бесформенную шаль, с радостным воплем бросилась мне на шею:
— Только вы мне поможете! Все вокруг проститутки! В школе работают проститутки, в детсадах проститутки, даже в больницах одни проститутки! А у вас лицо честное, вы мне должны порчу снять! Бесплатно!
— Нет-нет, я тоже проститутка! — в ужасе я замахала руками. — Я очень дорогая проститутка, я бесплатно не работаю!
Но бабуся не унималась. Она принялась осыпать меня проклятиями, перемешанными с призывами немедленно ей помочь. Затем проворно скинула шаль, бросила ее прямо на пол и плюхнулась сверху, угрожая, что пока чертова проститутка не снимет порчу, она из салона ни ногой. Но тут зашел очередной посетитель-мужчина, и я с рыданиями кинулась к нему. Вняв моим мольбам, он подхватил бабку на руки и вынес на улицу.
Я вздохнула с облегчением, но тут администратор записала ко мне на прием очередную бабушку. Та была одета поприличнее и проституткой меня не обзывала, но радовалась я этому факту недолго.
— Деточка, у меня в квартире уже больше месяца живет астральное тело. Я сначала даже обрадовалась: думаю, будет с кем поговорить, а то одна как перст. А теперь оно чтой-то пугать меня начало…
Признаюсь, мне тоже стало не по себе. Как раз на днях читала в газетах, что у нашей рижской психушки огромные долги перед государством — за свет, газ, социальный налог и тому подобное. Вместо того, чтобы войти в положение, наше министерство с упорством маньяка требует, чтобы психиатры заплатили долги и спали спокойно. А психбольница — не то заведение, где водятся деньги. Хирурги, гинекологи, травматологи как-то выкручиваются, оказывают пациентам платные услуги. А что с психов-то возьмешь, кроме анализов? Уволили пару стрелочников-главврачей, но денег от этого не прибавилось. И очередной начальник психушки уже сообщил прессе: поскольку нет средств ни на соцналог, ни на зарплату врачам, ни на лекарства, придется освобождать койки. Причем выпишут даже тех, кому совсем не повредило бы лечение. Похоже, он выполнил свою угрозу, большинство коек уже освободилось. А их бывшие обитатели стройными рядами отправились в гадальные салоны. И что мне прикажете с ними делать?
— Бабушка, а вы к врачу не обращались? Ну, к терапевту или к невропатологу? — осторожно поинтересовалась я.
— Доченька, так советовалась, советовалась я с нашим семейным терапевтом. А он, ирод, в дурдом меня направил! Даже Роланд, ну, чье тело у меня живет, и тот удивился.
Надо же, у тела даже имя есть. Я-то думала, что галлюцинации безымянными ходят или, по крайней мере, забывают представляться. Но эта оказалась особенно вежливой, прямо-таки привидение-джентльмен.
В общем, дело было так. Незадолго до начала видений бабку занесло на курсы белой и черной магии. Несчастная старушка отдала почти всю пенсию за занятия, от которых ее и без того слабая крыша окончательно отъехала. Жгучие очи магистра Роланда произвели на бедняжку слишком сильное впечатление. Сначала она начала слышать голос мага в троллейбусе, потом в собственном, пардон, сортире, затем ее стал преследовать его пронзительный взгляд, а теперь и сам Роланд в виде астрального тела нахально поселился в ее комнате.
Я посоветовала бабульке записаться ко мне на три сеанса снятия порчи, а потом оправиться в православный монастырь за пределами Риги — отмаливать грехи. Узнав цену сеансов очищения, старушка совсем загрустила.
Немного попричитала, мол, лучше сразу поедет в монастырь и, охая, выползла из салона. А мне припомнился позавчерашний мужичонка, который видел у меня на плечах кочан капусты… или баклажан? Кажется, он тоже ходил к этому же черно-белому магу. Однако! У маэстро Роланда люди, похоже, сходят с ума пачками. Учитывая бедственное положение нашей медицины, его семинары надо срочно запретить, как крайне разорительные для государства!
От размышлений меня отвлекла Алиса, наша хозяйка. Она ворвалась в мою каморку и радостно объявила, что с сегодняшнего дня половину нашего подвала снимает известный психотерапевт Виктор Сумкин. А нам от этого двойная выгода: во-первых, новый субарендатор берет на себя две трети общей платы, во-вторых, если клиент попадется явно неадекватный, его можно тут же отсылать к замечательному коллеге. А раз это соседство принесет нам так много хорошего, то на мелкие неудобства можно закрыть глаза.
«Мелкие неудобства» означали, что будет занята единственная комнатка, где мы могли спокойно съесть принесенные из дома бутерброды и выпить чая. Теперь нам придется обедать прямо на рабочем месте, на крошечном столике среди карт, свечек и икон. Ну что же, с начальством не поспоришь!
Думаете, господин Сумкин не понравился мне только потому, что сильно осложнил быт? Вовсе нет. Какой-то он был плюгавенький, росточком ниже меня (а я далеко не великан, всего-то метр шестьдесят, среди пригорков и не заметишь). Одет в серый клетчатый пиджачок, явно знавший лучшие времена. На шее тугим узлом завязан толстый коричневый шарф, похоже, из чистой шерсти. Я все понимаю, в нашем подвале холодно, но на улице все же лето! К тому же писклявый голосок психотерапевта действовал на нервы, как жужжанье комара. В общем, многие наши безумные клиенты выглядели куда как приличнее.
«Надо же, насколько форма не соответствует содержанию!» — подивилась я. Почему-то психотерапевты всегда казались мне очень даже представительными гражданами. По крайней мере, в голливудских фильмах они выглядели несколько иначе. Правда, там и полицейские, и пожарники, и хирурги — все не похожи на соотечественников.
Но через секунду я забыла о нестандартном докторе, потому что ожил мой мобильный. Звонил Раймонд.
— В субботу в пять вечера встречаемся в китайском ресторане. Только учти, я твой кузен, постарайся ни на секунду этого не забывать!
Теплым субботним вечерком я лучше погуляла бы по побережью Юрмалы. Но делать нечего, раз уж взялась за гуж… Без десяти пять я, как часовой на посту, стояла перед входом в ресторан. Чтобы, Боже упаси, не вызвать лишних подозрений, оделась я на редкость скромно — легкий синий ситцевый сарафанчик, купленный на Центральном рынке, китайские белые босоножки без каблука. Впрочем, слишком дорогой и модной одежды у меня и не было. А облачаться в единственное нарядное серебряное платьице ради первой встречи с соперницей не хотелось. Подводить глаза принципиально не стала, лишь слегка тронула перламутровым блеском губы. В голове мелькали злорадные мысли: «Посмотри-ка, красавчик, даже без супернарядов и макияжа я получше твоей невесты буду!»
