- Почему у тебя всегда играет одно и тоже? - спросила я сладко. - Ты не хотела бы взять взаймы у меня немного кассет с какой-нибудь мелодией?
- Хватит. Достаточно – предупредила она, и глаза ее опасно сузились. - В настоящий момент ты можешь пригласить меня на выпивку в рамках извинений.
- Хорошо. Ты идешь в душ?
- Нет, я заскочу домой. Так что, мы увидимся в Плизанте через полчаса?
- О’кей.
Я схватила сумку и плащ, после чего вышла в коридор. Я предпочла подождать пять минут, пока рассеется толпа, которая принимала душ внизу, чтобы зайти в предбанник, не употребляя каблуки. После вечерних занятий люди почти всегда торопились. Хотели как можно скорее быть дома и радоваться хорошо заслуженному отдыху перед телевизором.
Линда, которая правила нашим клубом железной рукой, одетой в стальную рукавицу, в этот момент прикалывала заметку к большой доске объявлений, находящейся сбоку от будки администратора. Я улизнула бы, но она и так уже меня увидела. Она обладала взглядом, который умел пригвоздить тебя к стене. А поскольку была более или менее моего роста, следовательно, могла без труда высверлить мои глаза. Мгновенно я подумала сочувственно, что знаю, как ощущает себя бабочка, когда ее прибивают булавкой к пробковой доске.
- О, Сэм - воскликнула она живо. – Рада тебя видеть. Ты не знаешь случайно, где наши новые гимнастические канаты? Лежали в бюро, в такой голубой сумке, но в настоящий момент куда-то пропали. Все послеобеденное время не могу их найти.
- К сожалению, не могу тебе помочь. Я не использую их на своих занятиях и не припомню, чтобы видела эту сумку, когда в последнее время заглядывала в бюро.
- А когда это было?
- В пятницу.
- Хм. - Линда уставилась на меня еще суровей, чтобы я не подумала, что освобождена от подозрений. - Что ж, если найдешь, дай знать. Немало стоят. Специально заказывала.
- Очевидно.
Я взглянула на заметку, которую та вешала.
- Ох, тебя это не касается - предупредила она своим обычным, высокомерным тоном, который употребляла, чтобы преумножить себе популярность среди подчиненных. - Собрание будет для штатных работников с полным правом голосования.
До сих пор поражена, почему еще я не сижу в середине коридора с животом, вспоротым каким-нибудь ритуальным мечом и плакатом на груди, который поясняет, что я убила себя от стыда, поскольку не удалось мне получить штат в Чалк Фарм.
- А я могу прочитать? Не выбросишь же ты меня с работы, если я это сделаю?
Линда пожала плечами и отошла. Я с присущей мне восприимчивостью показала язык ее спине. Углом глаза я отметила полный понимания взгляд Лоу, которая слышала наш обмен мнениями. Через минуту, однако, Линда вторглась в плексигласовую будку администратора, и обе погрузились в бумаги.
Никто не спорил, что Линда отлично выполняла функцию директрисы. Соединяла в себе готовность робота и нечеловеческую работоспособность тяжелой машины. Всегда первая приходила на работу и ежедневно уходила последней. Я прозвала ее Хельгой, из чистой симпатии, в конечном итоге. Я не знала ее слишком хорошо: лишь несколько месяцев я работала регулярно в клубе, раньше приходила только замещать заболевших или получивших лучшую работу. В настоящий момент ушел один из случайных тренеров силовых упражнений, поэтому мне доверили четыре постоянных занятия еженедельно. Я должна была выжать из себя все, чтобы не обмануть ожиданий работодателей, поэтому много времени проводила в гимнастическом зале. Это Лоу всегда устанавливала расписание занятий и звонила мне, если возникала на горизонте какая-нибудь замена. Редко когда приходилось сталкиваться с самой директрисой, которая считала, что контакты с человеческой породой ниже ее достоинства, особенно, если шла речь о внештатных работниках.
Сама она тоже проводила несколько занятий, главным образом, по аэробике для третьего уровня, то есть для очень продвинутых, которые прошли уже процесс посвящения. Линда соединяла в себе арийскую точность движений и одинаково германскую выносливость к боли. Благодаря этому на ее занятиях являлось значительно больше мужчин – вероятно, никто не мог бы назвать моллюском того, кто тренировался аэробике вместе с Хельгой. Ее силовые упражнения предназначались исключительно для людей, которые согласно нормальным стандартам были уже суперменами. В тот день ее волосы были причесаны под мальчика, а одета она была в маленький черный топ, который застегивался на молнию, поверх эластичного костюма цвета граната. Этот наряд был задуман, чтобы подчеркнуть ее идеальные формы. И, в самом деле, против ее фигуры не удалось бы ничего возразить, поскольку очевидно принято восхищаться скелетами, покрытыми таким тонким слоем тела, какой себе только можно позволить .
Дереку это нравилось. Правда, он с радостью вступал в эротичную связь с каждой привлекательной женщиной, с которой только что познакомился, но к своим девушкам он предъявлял определенные требования. Они должны были быть стройными, блондинками и элегантно одетыми. Такими, как Линда – или, как женщина, которую я видела с ним в клубе. Предпочитал также тех кандидаток, которые умели признать его право на заскоки в сторону, если только дама, с которой он прыгал, не надеялась на нечто более серьезное. Его философия была проста: хорошее веселье, свободное времяпрепровождение и никаких претензий с обеих сторон. Более того, совсем не избегал женщин, с которыми пережил свои короткие приключения, наоборот, в целом, начинал относиться к ним ласковей, чем раньше, как султан, балующий жен из своего гарема. Многим девушкам это очень импонировало, и они охотно с ним флиртовали, но я опасалась, что Линда не захвачена ролью главной жены султана.
Заметка Линды, написанная на образцовом жаргоне просто с учебника менеджмента, предвещала встречу, посвященную дискуссии над проектом изменений в системе членства тренажерного зала и взывала к участию всех уполномоченных в голосовании. Внизу виднелась подпись: «Линда Филлман, директор тренажерного клуба».
Линда тем временем удалилась, вероятно, для того, чтобы пересчитать все диванчики в павильоне и составить их под прямым углом к стене. Я подошла к администраторской, просовывая голову в дверь.
- Линда Филлман, директор тренажерного клуба, – шепнула я язвительным голосом.
Лоу, серый кардинал нашего клуба, ответила полной выражения миной. Она не выглядела на свои пятьдесят лет и счастливо сочетала красоту пышной секс-бомбы с материнским теплом. Работала в Чалк Фарм в Рекреационном Центре уже лет сто и была очень занята, чтобы обращать внимание на, как она их называла, «барские замашки» Линды. Ее красочный вид выделялся на белизне помещения как картина Матисса на стене. Лоу носила волосы, заколотые в элегантный пучок, который оборачивала цветной косынкой и закрепляла золотой заколкой. В этот раз тюрбан дня состоял из красных и зеленых платков, которые подходили к ее красному платью. С ушей Лоу свисали огромные золотые колеса, а ее глянцевые ногти, из которых каждый был более длинен, чем мои все вместе взятые, танцевали по клавиатуре компьютера как экзотические птицы в брачной поре.
