– С того момента, когда вы сможете платить, вопрос «верить или не верить» перестанет для всех существовать, мистер Пайп. Все забудут ваше прошлое, и никто не будет копаться в поисках происхождения ваших денег.
– Чем вам досадил Хакетт?
– Проблема Хакетта – не ваша!
– То, что вы задумали,- это реально? Ваша операция осуществима?
– Это не «моя операция», а ваша, мистер Пайп. Ничего сложного в ней нет. Предполагаю, что вы хорошо знаете, что представляет собой «организация». Завтра от своего имени вы публично заявите о желании купить «Хакетт».
– Но, мистер Прэнс-Линч, даже в том случае, если все мелкие держатели уступят свои акции, вы ровным счетом ничего не добьетесь. Все знают, что Арнольд Хакетт владеет контрольным пакетом акций. Шестьдесят процентов капитала принадлежат ему.
– Мистер Пайп,- резко прервал его Прэнс-Линч,- если бы вы так же хорошо, как и я, знали, что почем и кто чем обладает, вы были бы сегодня на моем месте – во главе «Бурже»! А я был бы на вашем – в дерьме. Будьте любезны делать то, что я вам говорю, и, ради Бога, не пытайтесь думать за меня. В качестве вознаграждения, по окончании операции, вы получите двадцать тысяч долларов. Вы сами снимете их со своего счета, на котором у вас находится миллион сто семьдесят тысяч четыреста долларов… Остальные возвратите.
Лицо Алена побледнело.
– Маленькая неприятность, мистер Прэнс-Линч. Этих денег больше нет.
– Что-о-о?
– А чем, по-вашему, я играл вчера вечером?
– Но вы же выиграли?
– У вас, да! А принцу Хададу все проиграл.
– Вы играли против Хадада?
– Не я, моя партнерша. Надя Фишлер. Она-то все и проиграла.
– Вы думаете, я вам поверю?
– Я говорю вам правду. В казино все об этом знают. Можете поинтересоваться.
– Вор! Подонок! Вы лжете? Я хочу получить свои деньги! Вы принимаете меня за идиота?
Сжав кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев, он стоял перед Аленом и смотрел на него вылезшими из орбит глазами.
– Я сдам вас в полицию! Я сделаю так, что вас на десять лет упрячут за решетку! Даю вам время до десяти утра, чтобы достать и возвратить всю сумму. До десяти утра! Вы меня поняли? Выкручивайтесь со своей проституткой как хотите! И маленький вам совет… Не пытайтесь скрыться! С этой минуты вы – под наблюдением! Вы меня поняли?
Он бросил на пол стакан, из которого пил, и, пошатываясь, направился к двери.
Чувствуя себя на грани нервного срыва, Ален подождал, пока успокоится биение сердца. Собравшись с мыслями, он попытался проанализировать только что закончившийся разговор. Прэнс-Линч сказал ему слишком многое. Ален чувствовал, что совершенно случайно прикоснулся к тайне, смысла которой пока не понимал. Стоит ли предупреждать Хакетта? Он вспоминал слова Прэнс-Линча: «С этой минуты вы – под наблюдением». Лучший способ проверить реальность угрозы – это спровоцировать ее. Он положил в сумку джинсы, несколько рубашек и необходимые предметы туалета. Было три часа ночи. Часам к семи утра он, пожалуй, доберется до дома, где живет Тьерри. Главное, перед тем как оказаться в тюрьме,- увидеться с ней, а там хоть потоп…
В дверь постучали.
***
Граф с беспокойством и нетерпением ждал жену. Во время погрома в казино она куда-то исчезла, и теперь, сидя перед телефоном, он думал, стоит ли звонить в полицию.
Неожиданно в замочной скважине заскрежетал ключ, и в комнату вошла графиня.
– Мэнди! Что с вами случилось? Я умираю от беспокойства…
Черное муслиновое платье висело на графине лохмотьями, на одной из туфель не было каблука, спутавшиеся волосы на голове были испачканы грязью.
– Мэнди!
Жестом руки она попросила его замолчать. Опершись спиной о стену и закрыв глаза, она прерывисто дышала. Ее грудь судорожно поднималась и опускалась.
Он подошел к ней.
От нее исходил запах бензина и отработанного масла.
– Мэнди, что с вами сделали?
– Дайте отдышаться, Хюберт.
Он внимательно ее рассматривал: ее шея была покрыта подозрительными, напоминающими кровоподтеки, пятнами. Она заметила его взгляд.
– Это мелочи,- сказала она странным голосом.- Посмотрите сюда…
Она задрала подол вечернего платья, и граф увидел фиолетового цвета полосы на ее теле. Его лицо стало мертвенно-бледным.
– Они меня отстегали ремнями, Хюберт.
– Они изнасиловали вас?- дрожа всем телом, спросил он. Она молча кивнула головой.
– Они делали это на своих мотоциклах…
– Сколько их было?
– Не знаю.
– Я вызову полицию.
– Не надо, Хюберт,- устало запротестовала она и в каком-то животном экстазе почти крикнула:- Это было восхитительно, Хюберт!.. Восхитительно!..
***
В дверях стоял Ларсен. Увидев сумку в руках Алена, он удивленно спросил:
– Вы уезжаете?
– Не совсем так…
На Ларсене был смокинг, а его свежий, безукоризненный вид в такой час вызывал восхищение.
– Я понимаю, время не располагает к разговору, но дело не терпит отлагательства.
Он жадным взглядом посмотрел на бутылку виски.
– Со льдом?- спросил Ален.
– Без! Лед портит алкоголь.
Ален нервничал. Каждая истекшая минута уменьшает его шанс сбежать. Он бросил на Ларсена нетерпеливый вопросительный взгляд.
– Мистер Пайп,- начал гигант,- я хочу сделать вам предложение. Но прежде чем я изложу суть дела, позвольте задать вам несколько вопросов. У вас американское гражданство?
– Да.
– Где вы живете?
– В Нью-Йорке.
– У вас есть фирма?
– Нет.
На лице Ларсена появилось недоуменное выражение.
– Я думал, что вы в бизнесе.
– Сегодня исполнилось ровно три дня, как я безработный.
– Великолепно!
Ален с удивлением посмотрел на него.
– Что вы хотите этим сказать, мистер Ларсен?
Ларсен колебался не более секунды.
– Не хотели бы вы выступить в качестве посредника, мистер Пайп? За приличные комиссионные, разумеется.
– А если поточнее, мистер Ларсен? За что комиссионные?
– За организацию некоей сделки…
– Какой сделки?
– Вы прекрасно знаете, чем я торгую, мистер Пайп.
– Самолетами?
– Совершенно верно.
– Вы предлагаете мне купить у вас самолеты?- делая от удивления круглые глаза, спросил Ален.
Онор утвердительно кивнул.
– Что же от меня требуется?
– Прикрыть сделку своим именем.
В течение последних тридцати минут ему во второй раз предлагали стать подставным лицом.
– Почему вы обратились ко мне, мистер Ларсен?
– Потому что у моего постоянного посредника возникли непреодолимые препятствия, а сделка должна завершиться в течение сорока восьми часов. К большому сожалению, замены на данный момент у меня нет. Вы согласны?
