— Что, Богдан, что? Пить хочешь?
— Мою долю себе забери… — прохрипел Богдан. — Жалко… на Кипр хотели… а Сербия хорошая страна… прощай… — и он закрыл глаза.
На поляне Валерий вырыл неглубокую могилу, уложил туда Богдана, сложив ему руки на груди. Потом постоял, опершись на черенок лопаты и опустив голову. По лицу стекали капли дождя, и в лесу шумел дождь…
Валерий очнулся от воспоминаний, посмотрел по сторонам и увидел Витьку, идущего к своему подъезду. За спиной у него был пустой школьный рюкзачок. Валерий закурил новую сигарету и стал ждать.
Уже стемнело, зажглись редкие фонари, и в домах засветились окна. Наконец из подъезда вышел Витька. Его рюкзачок раздулся и, судя по всему, сильно потяжелел.
Валерий сделал крутой разворот и последовал за Витькой. Он увидел, как мальчик сел в автобус и, проехав несколько остановок, свернул во двор со спортивной площадкой. Валерий выбрался из джипа, медленно пересек двор и вдруг остановился. Под козырьком крайнего подъезда на лавочке сидела Полина и какая-то девочка, покачивавшая детскую коляску. Витька стоял перед ними и что-то говорил, размахивая рукой. Все трое засмеялись. И вдруг скрипнула дверь подъезда — вышел Пилюгин. Он заглянул в коляску, что-то сказал Полине. Чтобы расслышать, о чем они говорят, Валерий подошел поближе, хотя это было опасно — его могли заметить.
— Так вот, гражданин майор, в ваших интересах как можно дольше затягивать следствие — иначе вашего сыночка нянчить будет некому.
— Я ведь и так стараюсь, Полина Ивановна, — весело отвечал Пилюгин. — Мне уже два раза взбучку устраивали, почему не заканчиваю дело? Я отбрыкиваюсь, как могу!
— Отбрыкивайся, папочка, отбрыкивайся! А то дочка твоя вырастет полным неучем — меня грозились из школы исключить за непосещаемость, — так же весело проговорила девчонка.
Валерий медленно отошел подальше и быстро направился к машине.
Приехав «домой» — так Валерий окрестил снятую комнату, — он закрыл дверь на щеколду, улегся на диван и застыл, глядя в потолок и закинув руки за голову. Он пытался понять, что происходит… Громко тикали часы, висевшие на стене. Это так раздражало, что Валерий встал и остановил ходики. Потом вынул из сумки пакет из плотной бумаги и достал несколько паспортов. Они были разного цвета и с разными гербами, но с фотографий глядело одно лицо. Лицо Валерия Чистова.
Торговля в магазинчике шла бойко. Сичкин и его напарник Леха бегали от стеллажей к прилавку, поднося товар. Запаренный Сичкин торопливо объяснял очередному покупателю достоинства той или другой петарды или фейерверка, получал деньги, отсчитывал сдачу и вновь бежал к стеллажам. Но время от времени он бросал молниеносный взгляд на капитана Тулегенова, который стоял у соседнего ларька, торговавшего радиоаппаратурой, и рассматривал видеокамеру. Иногда они встречались взглядами. Старший лейтенант Голубев стоял у журнального стенда, пролистывал глянцевые журналы с фотографиями красавиц и тоже посматривал в сторону Сичкина и Лехи.
А напротив длинного ряда ларьков в небольшом, столиков на десять, кафе сидел Валерий, пил кофе и увлеченно листал толстый иллюстрированный журнал «Автомобили и цены».
Два китайца, Николай и Семен, появились неожиданно. Они были невысокие, но плечистые, крепкого сложения, одеты в темные костюмы, застегнутые на все пуговицы, и белые рубашки.
— Здравствуй, — с легким акцентом поздоровался Николай. — Все в порядке?
— В порядке. Пошли… — и Сичкин мотнул головой на дверцу в подсобное помещение. Одновременно он кинул взгляд в сторону Тулегенова, и тот все понял, отложил видеокамеру, поправил джинсовую куртку и сделал шаг в сторону магазина пиротехники.
Голубев увидел движение Тулегенова и пошел за ним. И еще двое парней, стоявших с безразличным видом в стороне, медленно двинулись к прилавку Сичкина. Все это не ускользнуло от взгляда Валерия, сидевшего за столиком.
Семен стоял у прилавка чуть в стороне, чтобы не мешать покупателям, а Николай с Сичкиным ушли в подсобку. С клиентами теперь работал один Леха.
Вдруг дверь в подсобку резко распахнулась, оттуда выскочил Николай, что-то крикнул по-китайски и ринулся к выходу. В ту же секунду Тулегенов рванулся к Семену, заломил ему руки за спину и попытался надеть наручники. Голубев выхватил пистолет и направил его на Николая:
— Стоять! Кому говорю, стоять!
Покупатели шарахнулись в сторону. Раздался женский визг. Николай вдруг резко подпрыгнул, сделал в воздухе сальто и перемахнул через прилавок, одновременно выдернув из кармана пистолет. Прогремел выстрел. Китаец нырнул в толпу покупателей и, прячась за их спинами, бросился бежать. Голубев и двое молодых парней-оперативников ринулись за ним, натыкаясь на людей. Слышались остервенелые крики Голубева:
— С дороги! Прочь с дороги!
А Тулегенов продолжал бороться с Семеном. Он уже успел защелкнуть один браслет наручников, но китаец вывернулся и ударил капитана ногой в пах. Тулегенов скорчился от боли, а Семен прыгнул вперед, увернувшись от оперативника, поспешившего на помощь Тулегенову, и стремительно ринулся по проходу, сбивая людей с ног.
Валерий спокойно наблюдал за схваткой. Потом погасил сигарету в пепельнице, медленно допил кофе и вышел из кафе.
Оперативники сидели в кабинете полковника Судакова возбужденные и мрачные.
— Ну, как стрелять-то? — говорил Голубев. — Там народу столько…
— Подготовленные ребята, — все еще морщась от боли, сказал Тулегенов. — Карате с детства знают — сразу видно.
— Значит, Сичкин сказал ему про вас? — спросил Судаков.
— Клянется, что ничего не говорил, что этот китаец Николай сам все понял. Он же Сичкина ножом ударил, — ответил Тулегенов.
— Выживет?
— Врач сказал, должен выжить. Он ему печень поранил, — сказал Пилюгин.
— Короче говоря, с заданием не справились — китайцы развели вас, как последних лохов. Карате они с детства знают — это что, оправдание? Ну, знают, черт бы вас побрал! На то они и китайцы! Голубев, у тебя ведь тоже черный пояс, кажется? Есть или я ошибаюсь? — кипятился полковник.
— Ну, есть… — неохотно ответил Голубев.
— Я думаю, ты этот черный пояс получил так же, как у нас многие водительские права получают, — съязвил Судаков.
— Ну, зачем вы так, Олег Андреевич? — обиделся Голубев. — Я его догнать не смог — прохожие мешали…
— А не надо было догонять, — перебил полковник. — Брать раньше надо было! Когда они только появились!
— Так мы же в лицо их не знали, — сказал Тулегенов.
