– А в конце она кричала твое имя, знаешь? Да, звала тебя все время. Но после того шоу, которое устроил Дэнни, мы уже просто не обращали внимания на ее вопли. А ведь как забавно, в ее маленькой безмозглой голове родилась мысль, что ты могла ее спасти от «этих извергов». Как умилительно.
Стефано увлекся рассказом и не видел, как Кейн сжимала подлокотники стула так, что они едва не трескались.
– Я даже хотел позвонить тебе, чтобы ты слышала, как она вопила, да Джино мне не позволил.
– Там был Джино? Он был там?! – Кейн не узнавала собственного голоса. – Она сорвалась на крик, и все присутствующие ощутили настоящий ужас.
– Да, мы оба там были. Нам позвонил Дэнни, когда отловил ее. Ты бы его слышала. Он поверить не мог, что это оказалось так легко. Вообще-то, он хотел твою бабу, но тут ты ему все планы сломала. Он все не мог успокоиться, так как у него вставал каждый раз, когда он видел эту блондинку, которую ты трахаешь каждую ночь. Но ведь и не сказать, что тебя не парило то, что мы сделали с твоей идиоткой, – он замолчал и причмокнул сухими губами, точно от жажды.
И, хотя они сидели в темной комнате, Кейн знала, что все его чувства доведены до предела, что он за гранью эйфории.
– Закончи свой рассказ, Стефано, и я отпущу тебя.
– Мы приехали, а он ее уже привязал, раздел, раздвинул ей ноги – ну, чисто фрик-шоу. А она зажмурилась и все кричала, кричала твое имя. У меня с такими вещами все нормально, но, знаешь, для жмурика ее слишком хотелось трахнуть.
Кейн что было сил ударила по подлокотникам. Лу вынул пистолет и направил на Бракато. Кейн строгим предупреждающим взглядом осадила Лу. Сколько бы боли это ни причинило, она хотела выслушать все до конца.
– И почему вы туда приехали?
– Я приехал, чтобы просто посмотреть. А вот Джино… Он хотел поучаствовать тоже, – Стефано поцокал языком, качая головой, потом снова рассмеялся. – Нет, он мне брат, конечно, но трахает он, прямо говоря, все, что угодно. А вот ожоги на сосках моих рук дело. Ну, не мог же я все время сидеть и ничего не делать, правда? А вот Джино ей так вколачивал, что у нее ляжки дрыгались.
– Дай-ка мне эту хренову горелку, – Кейн протянула руку, вставая.
Не дожидаясь приказа, Лу сам порвал рубашку на груди Стефано. Сколько бы ни было коки у него в крови, а уж запах паленых волос и горелого мяса Бракато должен был почувствовать. Он орал и трясся, точно попал в жерло вулкана. Поджаренный сосок, похожий на уголь, отвалился, обглоданный синим пламенем. Руки Кейн были тверды.
– Ты, сука, обещала, что освободишь меня, если я расскажу, – он зарыдал, когда Кейн переключилась на второй сосок.
– И ты, засранец, прав. Я тебя отпущу, конечно, на свободу, – она вдавила поршень до упора. – Приятного полета, скотина. Не волнуйся, я тебе попутчиков обеспечу. За тобой вся твоя семейка отправится.
Стефано начали бить конвульсии. Он дергался и кашлял, давясь обильной пеной, полезшей изо рта. Стул ходил ходуном, но никто не собирался его удерживать. В какой-то момент все его тело застыло, окаменев, веревки на кистях скрипнули едва выдерживая натиск, а потом наступила неизбежная развязка, безвольное тело Стефано осело, словно растеклось, – смертельная доза кокаина.
– Неважно, как именно, но я доведу дело до конца. Ни одного Бракато я не оставлю в живых. Но вот Джино и его папашу я приберегу на десерт. Они, как Дэнни, будут молить о смерти, когда я возьмусь за них.
Кейтлин убрала шприц и иглу обратно в шкатулку, туда же положила резиновый жгут. Потом уверенным движением перерезала веревку, стягивавшую руки Бракато. Он не чувствовал больше ничего. Закончив со всем остальным, Кейтлин одноразовым полотенцем, смоченным в растворителе, протерла стул, где сидела Кейн. Если бы Стефано кто-то обнаружил, никаких образцов ДНК найти бы не удалось.
– А проблема в том, что, как сказала Кейн, никто не сможет тебя отыскать. Местные наркоманы растащат все ценное, а с остальным разберутся крысы. – Убедившись, что больше их на месте ничто не задерживало, Кейтлин вернулась к телу за одной вещью. На правой руке Стефано был перстень с вензелем и гербом Бракато, подарок старика-отца, копия того, которое с гордостью носил он сам. На внутренней стороне было выгравировано имя сына, которому принадлежал перстень. Это был первый в наборе из пяти, который Кейн планировала собрать прежде, чем ее кровавая миссия будет завершена. Когда Джованни увидит кольцо, ему все станет ясно.
Не снимая перчаток, Кейтлин сняла кольцо и отнесла Кейн.
– Все готово, можно ехать, босс.
– Расслабься, Кейтлин, мы только начинаем.
Кейтлин знала, что этот комментарий был полон ярости за смерть Мари. И если Бракато хотели умереть быстро и безболезненно, то сам дьявол не в настроении был услышать их мольбы.
На какое-то мгновение Кейн показалось, что из комнаты наверху послышался смех Мари и Хэйдена, игравших вместе. И дня не проходило, чтобы Кейн не скучала по сестре. И она понимала, что Хэйден, хотя и не показывал этого, ужасно страдал – убийство Мари оставило на его сердце незаживающую рану. В сравнении с тем, что испытала перед смертью Мари, шприц с жидким кокаином был для Стефано незаслуженным подарком.
Эта ночь по целому ряду причин жутко напоминала другую, когда Дэнни пытался изнасиловать Эмму. После чего та бежала уверенная в том, что Кейн убила Дэнни за то, чего он не делал. Вот только в этот раз Кейн действительно пошла на убийство. И все закончилось с предельным сокращением обезумевших мускулов и немыслимым мельканием содрогающихся конечностей. Смерть Стефано помогла Кейн освободиться от части чудовищного груза вины за то, что она не смогла уберечь самое беззащитное создание, которое ей доверяло. Но впереди ее ждали еще более серьезные испытания.
Свет, проникавший в щелку под дверью, был неярким и прерывистым. Как Кейн могла догадаться, Эмма смотрела телевизор, пытаясь побороть сон в ожидании ее возвращения. Взявшись за ручку двери, Кейн замерла. Она пыталась представить себе реакцию Эммы на этот раз.
– Вот и проверишь. Просто, как открыть дверь, – прошептала себе Кейн и вошла.
Телевизор работал, но Эмма, сидевшая на постели, не отрывала взгляда от двери, мысленно заклиная ее открыться. Когда Кейн вошла, на лице любимой она увидела отчаяние. Ожидание до смерти ее измучило, но Эмма понимала, что сейчас ее поддержка необходима той, которую она так любит.
Не говоря ни слова, она поднялась и втянула Кейн в комнату, а затем заперла дверь. Когда она закончила все, что задумала, на полу валялась одежда, а Кейн лежала обнаженной в объятьях любимой.
– Теперь скажи мне, что же случилось? – в тоне Эммы могло послышаться что угодно, но только не нерешительность. Кейн положила голову на грудь Эммы, наслаждаясь тем, как любимая ласково перебирала ее волосы.
