Это далеко неполный перечень того, чем приходится платить за снятый особняк, элитную квартиру, пару дорогих машин, якутские бриллианты, антикварную мебель и картины. Когда-то она полюбила своего спонсора и даже, вопреки его воле, родила от него дочь в тайной надежде, что он обязательно оценит её любовь и уйдёт из семьи. Но подобного не произошло. Богатый спонсор стал поколачивать теперь не только свою любовницу-содержанку, но и незаконнорожденную дочь, к которой он никогда не испытывал особых отцовских чувств. На следующий день мы встретились с ней вновь и, увидев в раздевалке пятилетнюю девчушку с приличными синяками на теле, я не сдержалась и попыталась вразумить свою новую знакомую.
– Если ты не думаешь о себе, то подумай о ребёнке, – в сердцах заговорила я с ней. – Уходи. Живи своей жизнью. Я сама мать, и у меня сердце кровью обливается, когда я вижу маленьких, но уже зверски избитых детей. Ради чего ты всё это терпишь и заставляешь жить в аду свою дочь?
– А на что я буду жить? – беспомощно посмотрела на меня девушка. – Из особняка он меня сразу погонит. Он ведь его уже несколько лет для меня снимает. Квартира в центре Москвы оформлена на меня по дарственной. Он это сделал специально, ведь дарственную всегда можно отозвать. У него столько денег, что он может купить весь суд и всех адвокатов вместе взятых. Его денег вполне хватит, чтобы зарядить нужных людей. Шмотки и украшения он тоже запросто у меня отберёт. Одним словом, заберёт всё, что заработано непосильным трудом, – сказав про непосильный труд, девушка немного смутилась, но потом взяла себя в руки и продолжила дальше: – Я ведь в больницах часто лежала. У меня справки есть. Я ему всегда говорила, что могу показать справки суду и рассказать, что он со мной вытворял, но он лишь только смеялся, потому что знает, что меня слушать никто не будет. Он уважаемый человек, меценат, депутат, а я кто?
– И как же ты всё это терпишь?! Да и сколько будешь терпеть? Пока он тебя и дочь не забьёт до смерти, в очередной раз приехав в плохом настроении?!
– А как я буду жить, если он меня всего лишит? Поеду к родителям в родной Урюпинск? Воевать с ним себе дороже, а возвращаться в Урюпинск равносильно смерти. Он ведь умеет заглаживать свою вину. Как руку поднимет, так после этого сразу дарит очень дорогие презенты, то бриллиантовое ожерелье, то роскошные серёжки. А затем мы едем на несколько дней на курорт на Мальдивы. Он мне покупает путёвку в SPA-центр, и я залечиваю там свои синяки и раны. У нас же не всегда всё плохо. Очень много хорошего. Иногда он бывает нежный, ласковый, заботливый. А иногда просто зверь, который почему-то меня ненавидит и кричит, что я никто, зовут меня никак и что до него я стояла на Ленинградке.
– А ты и в самом деле стояла до него на Ленинградке?
– Нет. Я занималась модельным бизнесом.
– Ты модель?
– Бывшая, – добавила моя новая знакомая. – Это он наш модельный бизнес считает Ленинградкой. Мы познакомились на одном фуршете, где мы с девочками-моделями встречали гостей, выходили на сцену и украшали вечер. Иногда мы обслуживаем вечеринки, но не в качестве девушек лёгкого поведения, а в качестве украшения, то есть длинноногих, красивых девушек, встречающих гостей. Я улыбалась ему весь вечер, а к закрытию он предложил мне продолжить вечер в другом месте. Я, не раздумывая, согласилась. С тех пор в модельном агентстве меня никто больше не видел.
– Сказка о Золушке, только не с таким счастливым концом. Да и принц далёк от идеала.
– Это точно. Я тысячу раз обдумывала план побега, но отказаться от той жизни, которую я сейчас имею, я не могу. Сотни голодных девчонок смотрят на меня с нескрываемой завистью, когда я сажусь в новенький «Лексус» в своей норковой шубе до пят. В начале отношений я пыталась его воспитывать и заставить его себя уважать. Один раз даже отказала ему в сексе, так он рассмеялся мне в лицо и сказал, чтобы я убиралась на все четыре стороны. Мол, жена ему всё на халяву сделает. С тех пор я поняла, что ни о каком воспитании не может быть речи, и я должна воспринимать все вещи такими, какие они есть, если не хочу вылететь вместе с ребёнком на улицу. И я стала терпеть… Да и не хочется ребёнка лишать отца.
– А ты считаешь, что ребёнку нужен такой отец?
– Но ведь он нас обеспечивает. Девочка привыкла к самым дорогим игрушкам и посещениям различных престижных игровых центров. Он никогда ей ни в чём не отказывает. У неё есть всё, о чём другие дети могут только мечтать. Разве я могу лишить её того материального рая, который у неё сейчас есть?!
– Но ведь жизнь строится исходя не только из материального рая? Ты можешь в любой момент стать инвалидом или отправиться на тот свет. Твоя дочь ещё совсем маленькая, но уже страдает от рукоприкладства и видит, как на её глазах избивают мать. У тебя же масса знакомых. Неужели ты не сможешь взять свою жизнь в собственные руки, пойти работать и обеспечить достойную жизнь себе и своей дочери?
– Нет, – отрицательно замотала головой девушка. – Все мои подруги такие же содержанки. Я уже в этой жизни ничего не умею, кроме как разводить мужиков на деньги. Куда я пойду работать? Кому я нужна? Я понимаю, что у содержанок век недолог, но у меня есть несколько примеров подруг, которые уже изрядно поднадоели своим спонсорам. Страсть остыла, от былой влюблённости не осталось даже следа. Но их папики оказались благородными мужчинами и передали своих поднадоевших подруг своим хорошим друзьям.
– Что значит передали? – не сразу поняла я свою собеседницу.
– В прямом смысле этого слова. Теперь они находятся на содержании других мужчин, которые пылают к ним страстью и щедростью. Со стороны всё выглядит вполне пристойно. Остывший мужчина знакомит свою содержанку с другом, затем смотрит на часы, говорит, что нужно срочно уехать. А дальше девушка берёт всё в свои руки… На следующий день её бывший спонсор говорит нынешнему, что он не имеет ничего против этих отношений и желает новым влюблённым счастья. Всё вполне пристойно и красиво. Каждый понял, что от него требуется, тем более друзья уже давно заглядывались на девушек своих приятелей.
– И тебя бы тоже устроил такой исход дела?
– Конечно, но об этом можно только мечтать. Красивая женщина, находящаяся на содержании, – как эстафетная палочка переходит из рук в руки к тому, кто более щедр. Но тот, кто сейчас рядом со мной, вряд ли пойдёт на такой шаг. Он собственник. Считает, что слишком много денег в меня вложил, чтобы отдать кому-то другому. Предпочитает издеваться надо мной в одиночку. Даже как-то пошутил по этому поводу. Сказал, что если я соберусь к другому, то он мне вытащит силиконовую грудь четвёртого размера, которую уговорил меня поставить и оплатил операцию. Мол, кому надо, тот пусть сам тебе ставит, а это его деньги и его силикон.
