Зазвонил сотовый, и, поскольку рядом не находилось никого, кто мог бы ответить вместо него, Гидеон сделал это самостоятельно. На телефоне высветился номер Шарлотта, а это, вероятно, означало, что звонила Экей. Наверное, хочет узнать, безопасно ли вернуться домой. И наверняка возмутится, когда он скажет «нет».
На линии было так много помех, что он едва слышал голос кузины. Она явно пребывала в неистовстве, и он ясно услышал одно слово. Видение . Он попросил ее перезвонить на офисный телефон. Очевидно, видение ее напугало. Он уже сотню раз успокаивал Экей после тревожащих пророчеств.
Гидеон не мог не жалеть ее. Он-то, по крайней мере, может хоть что-то сделать с помощью своих способностей. Множество раз ему казалось, что этого недостаточно, но он действительно ощущал разницу — Экей была не в состоянии помочь людям, не объявив открыто о своих способностях. Но Рейнтри никогда не рассказывали о своих способностях. Кроме того, как можно остановить бедствие, если предупреждение всегда приходит непосредственно перед самим происшествием? Иногда даже за пару минут. Как правило, не раньше, чем за час. Возможно, если бы она начала совершенствовать свои навыки, то предупреждения стали бы приходить с большим запасом времени, но Экей определенно не развивала свой дар.
Если таланты Эммы примут такой же печальный поворот, захочет ли он, чтобы она развивала их, зная, что каждое видение будет заполнено ужасом?
Телефон на его столе зазвонил, и он ответил:
— Рейнтри.
— У меня был сон, — без предисловий сообщила Экей. — Я просто… заснула на кушетке, ну ты знаешь, и появилось это видение. Я не понимаю его, Гидеон. Оно не похоже на другие.
— Расскажи о нем, — сказал он, оставаясь спокойным.
— Я видела взрыв. Не могу сказать где, но там были люди, — прерывисто продолжила она глухим голосом. — Много людей. Они не знали, что произойдет. В одну минуту все были счастливы и смеялись, а в следующую… Было так много крови и огня, люди кричали…
Скорее всего, они уже не успеют помочь, но он был обязан пробовать.
— Успокойся и вспомни. В видении должен содержаться намек на то, где произойдет взрыв. Просто глубоко вздохни и иди туда, Экей. Ты можешь это сделать. — Хотела она или нет, но она могла это сделать.
Он услышал, как она глубоко вздохнула.
— Чепуха какая-то, — отозвалась она, лишь немного спокойнее. — Это были не только люди, Гидеон. То есть, там было много раненых и горевших людей. Но взорвалось еще и солнце, большая яркая радуга увяла, и от нее ничего не осталось, а луна разбилась на миллионы крошечных осколков…
— Я знаю, что это означает! — Гидеон бросил трубку, снова поднял ее и набрал номер «Серебряной чаши». В обычной ситуации он бы уже бросился бежать, но с его проклятого сотового позвонить будет невозможно. Не сегодня. Он не мог рисковать тем, что звонок прервется, или тем, что Хоуп не сможет его понять. Трубку взяла Рейнбоу, и его сердце почти вернулось в нормальный ритм. Еще не слишком поздно.
— Это Гидеон. Я должен поговорить с Хоуп.
— Хоуп где-то здесь, — неспешно отозвалась Рейнбоу Мэлори. — Я только что видела, как она смотрела на новый…
— Это срочно, — прервал Гидеон. — Я хочу, чтобы вы всех вывели из магазина.
— Но…
— Сейчас же.
Он очень не хотел делать этого, но у него не оставалось иного выбора.
— В вашем магазине заложена бомба. — После чего швырнул телефонную трубку и выскочил из офиса. Ему необходимо было сделать другие телефонные звонки, но придется обойтись сотовым, с помехами или без.
***
Сидя у окна в кафе, расположенном напротив «Серебряной чаши», Табби пробормотала проклятие, заметив, как из магазина начали выбегать люди. Даже отсюда она видела и чувствовала их страх и замешательство. Кто-то нашел бомбу.
Это не означало, что взрыва не будет или что она теперь не получит Гидеона Рейнтри, но было бы приятно насладиться фейерверком переживаний, прежде чем все начнется. Паника всегда доставляла ей восхитительное удовольствие, а страх, появившийся в результате слуха о бомбе, сильно отличался от ужаса, рожденного фактическим переживанием взрыва.
Она изучала поток спешащих из магазина людей, ожидая, когда появится женщина-полицейский. Людской поток превратился в струйку, но женщина так и не вышла. Табби услышала звук приближающихся сирен. Гидеон Рейнтри, несомненно, появится сразу за подоспевшими аварийными службами. А возможно доберется сюда раньше них.
Табби вытащила из глубокого кармана безразмерного платья более чем достаточно наличных, чтобы заплатить за кофе, и положила их на стол. А затем незаметно под столом извлекла нож из закрепленных на бедре кожаных ножен и опустила в карман, оттуда будет удобнее добраться до него. Хотя она сомневалась, что он ей понадобится. Несмотря на то, что Табби предпочитала работать лезвием, она припрятала намного более эффективное оружие на лестничной клетке стоящего напротив здания.
Табби встала и направилась к выходу, снова приготовившись поймать Рейнтри и решительно настроившись завершить свою задачу здесь и сейчас.
Хозяйка «Серебряной Чаши» привстала на цыпочки и обшаривала взглядом толпу, несомненно, разыскивая свою дочь. Табби улыбнулась. Возможно она все же получит тот бонус.
***
Хоуп собиралась только переодеться, но кровать манила так сильно, что она упала на нее, не устояв перед желанием чуть-чуть вздремнуть. В конце концов, на этой неделе она спала совсем мало. В уюте привычной постели, согретой ею так, как она не нагревалась уже очень долгое время, Хоуп легко провалилась в сон.
Ей снились Гидеон и пляж, маленькая темноволосая девочка с восхитительным смехом. Это были приятные сны, нетронутые напряжением работы или какой-либо неуверенностью будущим. И в них не было монстров, ни принадлежащих к человеческому роду, ни каких-либо других.
Драгоценная. Гидеон считал ее драгоценной. Что бы он там не думал, это была любовь.
Хлопнула дверь, прерывая приятный сон о песке и смехе, и она услышала, как Гидеон выкрикивает ее имя. Его голос звучал излишне резко, и ей понадобилось некоторое время, чтобы понять, что это не сон.
Когда он влетел в комнату, Хоуп открыла глаза.
— Уже семь? — спросила она, садясь и потягиваясь.
— Я думаю, что внизу бомба, — решительно заявил он. — Пошли. — Он не стал дожидаться ее реакции, вместо этого наполовину поднял, наполовину стянул с кровати.
— Мне нужно надеть туфли, — запротестовала она, все еще находясь в замешательстве.
— Нет времени, — ответил он, таща ее к двери, ведущей на лестницу в магазин.
