пообщаться без статуса «похититель – заложница», чтобы получше друг друга узнать, а дальше пойдет как пойдет.
– Никуда у нас ничего не пойдет, – довольно грубо обрубила Валерия. – Ты говоришь о романе, а он меня с твоим участием в главной роли не интересует. Прости, но ты такой же опасный тип, как и мой муж. А я хочу жить тихо, спокойно, без потрясений, но главное – никогда больше не ошибаться в мужчине, который мне близок. Потому что это больно и мерзко.
– Я вызываю у тебя опасения? – спросил я, неожиданно для самого себя повысив голос.
– Гипотетически – да! И меня трудно в этом винить: именно ты приказал меня похитить, именно с твоего молчаливого согласия Глеб заехал мне так, что я завалилась, именно…
– Я тебе очень прошу, не продолжай, – оборвал я Валерию на полуслове. – У меня и без тебя эти картины постоянно стоят перед глазами. Лера, но ты должна согласиться, что я так поступал не из прихоти, а ради племянника, в состоянии крайней необходимости.
– Согласна, – кивнула Валерия, – но и ты признай, что у меня есть право отказаться от встреч с человеком, который так помыкал мною.
– И тем не менее мое общество тебе хоть изредка, но придется терпеть. Как ты, наверное, заметила, мы сдружились с Ириной Сергеевной, и я уже успел пообещать, что буду ее навещать, а у меня принцип – всегда держать данное слово, – вынес я свой вердикт, причем не солгал ни по одному пункту. Такая договоренность с Калининой действительно имела место быть.
Мама Валерии, услышав в разговоре свое имя, отвлеклась от начальника службы безопасности и обернулась к нам:
– Ну как, ребятишки, договорились или еще спорите?
– Мама, ты просила Виктора заходить к тебе в гости? – маленькая неверующая Фома решила проверить мои слова.
– Конечно, – озорно подмигнула мне женщина, – и очень надеюсь, что он найдет для этого время.
– Непременно, – отозвался я, на что Лера фыркнула и проворчала:
– Спелись…
– Витюш, а у меня возникла проблема, – все также сидя вполоборота, неестественно грустно и жалостливо протянула Ирина Сергеевна, – даже не знаю, как быть, – развела она руками. – У меня на завтра – запись на маникюр, послезавтра – массаж и чистка лица, на послепослезавтра назначена коррекция ресничек и так далее. И все эти процедуры – рядом с домом, то есть теперь будут на другом конце города. Общественный транспорт я не перевариваю, такси не доверяю. Может, ты сможешь одалживать мне свою машину с водителем, когда сам не пользуешься? Постараюсь особо не злоупотреблять.
– Мам, ну это уже совсем наглость! – бурно возмутилась Валерия. – Ты такими темпами скоро Виктору на шею залезешь, и фиг тебя оттуда сгонишь. Виктор, не соглашайся, – говоря это, Лера даже в руку мне вцепилась.
– Нет проблем! – ответил я Ирине Сергеевне и, раз уж Лера ко мне сама прикоснулась, я воспользовался этим и приобнял ее.
– Витюша, а можно еще одну малюсенькую просьбу озвучить? – не унималась Ирина Сергеевна.
– Можно и не малюсенькую, и не одну.
– Она у тебя сейчас золотую рыбку выпросит, – вставила Валерия и отвернулась к окну, показывая всем своим видом, что недовольна поведением как матери, так и моим.
– Я бы предпочла в качестве водителя Германа Олеговича, он чудно управляет автомобилем, не тащится, как черепаха, но и не гонит. Ну так что?
На этот раз моего решения с замиранием сердца ждала не только Калинина, начальник службы безопасности тоже напрягся и, заметно нервничая, поглядывал на меня через зеркало заднего вида. Замешательство сотрудника было понятно – он в моей фирме третье лицо после меня, а тут вдруг его в обычные водители разжаловали.
– Договорились, – кивнул я, потому как ублажать Ирину Сергеевну и ни в чем ей не отказывать для меня стало стратегически важно, а с Семеновым я уж как-нибудь разберусь.
Машина вильнула.
– Олегович, на дорогу лучше смотри, – прикрикнул я на зама.
– Как скажете, Виктор Романович, – процедил сквозь зубы начальник службы безопасности, явно недовольный положением дел.
– Я в шоке, и я дома! – восклицала Калинина, перебегая из одной комнаты в другую, когда мы добрались до уготовленной для нас квартиры.
Все-таки Ирина Сергеевна мне искренне импонирует: живая, задорная, умеет по-детски искренне радоваться приятным сюрпризам, которые подкидывает ей жизнь.
Зато ее дочь забилась в один из углов коридора и, сжимая в руках свою спортивную сумку, хмуро наблюдала за передвижениями Ирины Сергеевны.
– Лера, что-то не так? Тебе не понравилась квартира? – приблизившись, поинтересовался я у нее.
– Квартира просто великолепная, светлая, просторная, стильная, но в этом-то и проблема. Теперь маму отсюда даже угарным газом не выкурить обратно в свою тесную малометражку.
– Не забивай себе голову ненужной ерундой. – Я взял Леру за руку и потянул за собой. – Пойдем покажу твою комнату.
Я провел ее в спальню, которая как нельзя лучше ей подходила.
– Ух ты! – протянула Валерия, оглядываясь по сторонам, а я тем временем зачем-то прикрыл дверь, причем мысли и желания, которые буравили мозг, были сейчас не только не уместны, но и опасны. Одно необдуманное движение, касание или невинная ласка – и Лера взбрыкнет, соберется, хлопнет дверью и никогда больше и близко к себе не подпустит. Но до чего же тяжко держать себя в руках, когда она рядом, да еще сидит на кровати и, подпрыгивая на пятой точке, проверяет на мягкость матрац. Так, если не хочу наломать дров, надо побыстрее убираться отсюда.
– О-о-о, а мне ведь пора, – бросив мимолетный взгляд на наручные часы, сказал я, резко распахнул дверь и поспешил выйти из комнаты.
– Герман Олегович, мы уходим, – крикнул я Герману, который был уже усажен за стол на кухне и, судя по издающей характерный звук кофе-машине, ждал порцию тонизирующего напитка.
– Куда? Почему так быстро? – всполошилась Ирина Сергеевна и, нехорошо прищурившись, спросила: – Опять с Леркой что-то не поделили? Ну, я этой неблагодарной устрою!
– Нет-нет, Лера тут совершенно ни при чем, просто у меня важная встреча, которая совершенно вылетела из головы. Олегович, ты идешь?
– Виктор Романович, я так понимаю, вы меня понизили в должности и в водители перевели, верно? – выйдя из квартиры и нажимая кнопку вызова лифта, обиженно хмыкнул начальник службы безопасности.
– Олегович, не неси чушь. Повозишь Ирину месяц-другой, не переломишься. Ну не мог я этой женщине отказать. Ее дочь для меня крайне важна, поэтому… Короче, не нравится – пиши заявление и увольняйся к чертям, я что, тебя уговаривать должен?
Герман Олегович еще больше поджал свои и так сжатые губы. Оскорбился сотрудник.
Я толкнул его в бок:
