— Чао! — вежливо поздоровалась Синди.
Джордан и Синди выжидающе смотрели на красотку. И тут незнакомка разразилась хохотом.
— Это же я!
— Рафаэль! — пробормотала Джордан, не веря глазам.
— Разве я не хороша? — кокетливо повернувшись и шурша юбками, спросил Рафаэль.
— О, вы превзошли самого себя! — выдохнула Синди. Рафаэль захлопал ресницами. Джордан успела подумать о том, как ему удалось наклеить их совсем незаметно.
— Ты чудо! — оценила Джордан.
— Благодарю, — скромно потупился Рафаэль, — и вы, дамы, великолепны.
— Спасибо, — поблагодарила Синди.
— Здесь каждый впечатляет, — призналась Джордан, — хотя ты превзошел всех. Рафаэль, ты, между прочим, не видел Тифф Хенли?
— Нет, не видел. Впрочем, разве можно здесь кого-то узнать? Может, и видел. Если бы я с вами не заговорил, вы бы догадались, что это я?
— Логично, — ответила Синди.
— Она подойдет, — нахмурился он и уточнил: — Вы должны были здесь с ней встретиться?
— Нет, она пригласила нас на вечеринку с коктейлями перед балом, но, когда мы пришли, ее не оказалось дома.
Рафаэль помахал рукой в воздухе, давая понять, что Тифф весьма необязательная личность.
— Она, наверное, забыла, что вас пригласила. Снова зазвучали фанфары.
— А, вот и началось. Нас приглашают наверх занять места.
— Идите вперед, — предложила Синди, — а я поищу мужа. Рафаэль взял Джордан под руку, улыбаясь ей.
— Твой наряд что надо. Ты великолепна и загадочна, как сирена.
— Спасибо, но с тобой мне все равно не сравниться. Рафаэль довольно засмеялся.
— Мы двое будем здесь самыми красивыми. Я буду сидеть с вами. Анна Мария хотела посадить тебя, Джареда и Синди за один стол с деловыми партнерами Джареда, но я не мог такого допустить.
Спасибо.
— Со мной тебе будет веселее.
— Я уверена.
— И я умею танцевать. Все мужчины будут пытаться нас разбить. А мы будем выбирать самых лучших.
— Согласна целиком и полностью. Кто еще с нами за столом?
— Линн. Она помогла мне убедить Анну Марию в том, что тебя нельзя оставлять наедине с председателем ассоциации путешествующих дантистов или агентом группы американских банкиров. Его жена… Ну, сидеть с ней — все равно что сидеть с флагманским фрегатом: она такая седая, монументальная и серьезная. Я еще ни разу не видел, чтобы она улыбалась. Я думаю, она нарядилась франкской королевой Брунгильдой.
— Быть может, она весьма приятная леди. Рафаэль с улыбкой приподнял бровь.
— Я всегда могу уступить свое место за столом.
— Не обижайся. Кто еще будет с нами?
— За каждым столиком сидят по десять человек. За нашим — Джаред и Синди, Линн, я, автор кулинарной книги и ее муж — оба англичане, художник из Англии, его жена и мой друг, полицейский Роберто Капо. Тебе ведь он понравился, верно?
Джордан Роберто Капо вполне устраивал. Он понравился ей уже за то, что не считал ее ненормальной, как все остальные.
И у него она могла спросить по поводу головы в канале.
— А как насчет Тифф?
— О, ее место уже давно распределено — она сидит с другими людьми. Но, если хочешь, мы можем ее позже поискать.
— А Рагнор?
— Он говорит хорошо на многих языках — мы посадили его за столик с несколькими парами из Скандинавии и Германии. На севере большинство людей говорят по-английски. Понятно почему. Куда ты еще, кроме Швеции, можешь поехать, если говоришь на шведском? И все же Анна Мария очень старалась, чтобы рядом сидели люди, которые говорили бы на одном языке.
— Где она сама будет сидеть?
— Анна Мария не сидит, она порхает! — Рафаэль закатил глаза. — Она хозяйка, и поэтому сидеть ей некогда. Она всю ночь на ногах — следит, чтобы всем было хорошо. Надо сказать, что она и нам спуску не давала. Но она не требует ничего взамен. Она замечательная.
— Вне сомнений, — согласилась Джордан. На верхней площадке лестницы их встретила «стража» в костюмах швейцарских гвардейцев. Гостей проводили в большой бальный зал, где находилось еще больше столов, уставленных изысканнейшими закусками. В дальнем углу помещения на помосте играл камерный ансамбль.
— Вот мы и пришли, — указал на их стол Рафаэль. Роберто Капо и две другие пары уже сидели.
Мужчины встали, когда Рафаэль представлял гостей друг другу. Английского художника звали Питер Смит, его жену — Шерри. Американку, написавшую кулинарную книгу, — Мэри Уинстон, а ее мужа — Фред. Они оба выглядели веселыми толстячками — наглядная иллюстрация того, как можно наслаждаться рецептами Мэри. Джордан не помнила, чтобы ей попадалась на глаза книга Мэри, но, если ей случится написать рецензию, надо найти хорошие слова для автора.
— И, наконец, Роберто, — закончил представление Рафаэль, сумевший даже из такого обыденного действа сотворить шоу.
— Как поживаете? — спросила Джордан, улыбнувшись Роберто.
— Я счастлив видеть вас, — ответил Роберто.
— Il piarcere e mio, — отозвалась она, довольная тем, что эквивалент фразы «мне вдвойне приятно» она научилась произносить на итальянском почти без акцента.
Он улыбнулся, и она села рядом с ним.
Вскоре подошла Линн, одетая как матадор, с черными усами, в красном плаще и с пикой.
— Боюсь, она пластиковая, — заявила Лини, чуть не проткнув юбки Мэри Уинстон в стиле Марты Вашингтон.
Подошли Джаред и Синди, и снова начались представления. Джордан восхищалась умением Анны Марии устраивать рауты. Компания подобралась идеальная — за столом сразу возникла непринужденная атмосфера, располагающая к приятной беседе. Временами ей казалось, что Роберто не все понимает, но тогда Рафаэль быстро переводил ему сказанное. Подошли официанты, наполнили бокалы, и все двинулись к буфету.
— До замужества меня звали Астрелла, — сообщила Джордан Мэри Уинстон, пока они стояли в очереди. — Мне так нравится итальянская кухня. Моя следующая книга будет посвящена блюдам Тосканы. Не могли бы вы написать рецензию для ваших газет?
— С удовольствием.
— Мое издательство совсем маленькое, — со вздохом призналась Мэри, — а ваши рецензии так популярны, что они не решаются вам присылать свои книги. Спасибо вам.
— Вам спасибо. Я не знала, что я так популярна.
— О, вы пробовали каракатицу?
— Спасибо, я уже пробовала. Пожалуй, возьму меч-рыбу. Когда беседа возобновилась за ужином, Джордан, пользуясь тем, что сидит рядом с Роберто Капо, спросила тихо:
— Я слышала, что в канале нашли отрезанную голову. Роберто показался расстроенным.
— Вы не должны волноваться…
— Я не волнуюсь.
— Вы… Вы полагаете, что были правы насчет графини?
— Я не знаю. Мне просто любопытно. Уже выяснили, кому принадлежала отрезанная голова? Уже выяснили…
