Приняв твердое решение, Виктория вышла из своей комнаты и пошла в то крыло дома, которое занимали Иден и Элис. Коснувшись ручки двери, она заколебалась.
Она никогда еще не была в этих комнатах. Ей вспомнилась легенда о Синей бороде, и стало неприятно. Что ожидает ее за этой дверью? Полтергейст, утоливший свое желание вандала первой кровью?
Не надо мне туда входить, решила Виктория. Если я войду, я пожалею об этом. Это комнаты Идена. У меня нет права обыскивать чужие комнаты. Даже если я хочу найти свои письма…
Все же миссис Симпсон обвинили на основании ее писем к любовнику и повесили, как напомнил Дру…
Виктория сжала зубы и открыла дверь.
Спальня Элис оказалась вытянутой комнатой в бело-голубых тонах, окна которой выходили на кусты роз. Безличная комната: аккуратная, прохладная, без каких-либо следов привязанностей и вкусов ее владелицы. Комната была очень похожа на свою хозяйку.
Там была еще бело-голубая ванная, маленький кабинет с письменным столом и секретером и, наконец, спальня Идена с походной кроватью. В комнатах не было фотографий Элис, а на письменном столе стояла маленькая выцветшая фотография в кожаной потертой рамке. Снимал и проявлял Иден. На фото худенькая девочка сидела на зебре.
Увидев карточку, Виктория заколебалась. Не надо бы искать в комнате Идена ее старые письма, стоит только попросить, и он их вернет. Если только Грег Гилберт не нашел их раньше…
Мысль о Гилберте отрезвила ее. Но очень скоро она поняла: либо Иден солгал, что хранит ее письма, либо в этой комнате их нет. Она уже собралась уходить, когда ее взгляд привлекла панель за кроватью. Она как-то выделялась на фоне других. Отодвинув кровать от стены, она заметила, что там встроен еще один шкаф: длинный низкий шкаф, предназначенный для маленького мальчика, который мог убирать туда игрушки.
Виктория встала на колени и открыла шкаф; он оказался весьма глубоким, там было полно коробок и старых чемоданов. Она с отчаянием смотрела на полки. Если все это открывать, то понадобится несколько часов, прежде чем найдешь письма. Но первые несколько коробок, которые она открыла, оказались, к счастью, пустыми.
В маленьком чемодане, вытащенном на свет Божий, оказалась коллекция птичьих яиц, старый фотоаппарат, которым Иден фотографировал Викторию верхом на Фальде. Виктория со вздохом закрыла его и вытащила старую металлическую шляпную коробку, принадлежащую деду Идена, Джеральду де Брету. Она была пустая, если не считать пожелтевшей оберточной бумаги, мертвых малявок и порошка ДДТ. Но Виктория с любопытством смотрела на коробку, эту реликвию прошедших дней она видела однажды на чердаке у школьной подруги: в коробке имелось второе дно, туда прятали страусиные перья. Эта коробка была сделана по той же модели, и, не раздумывая, девушка нажала потайной замок. Открылось второе дно.
Там не было страусиные перьев. Там лежал плоский пакет, аккуратно упакованный в шелковую ткань.
Это не могли быть письма, но Виктория машинально развернула его. Действовала она автоматически, поэтому сначала просто удивилась, увидев предмет, находившийся в тайнике, потом начала снова его заворачивать, но руки ее опустились, сердце замерло, она села на пол, уставившись перед собой широко раскрытыми глазами. Сотни мыслей промчались в ее голове, одна фантастическая версия сменялась другой, не менее невероятной, и снова отвергалась, хаотические фрагменты совершенно не складывались в единую картину.
Полтергейст!.. Кто же сказал: «Я начну верить в злых духов, только когда исчезнет малейшая вероятность вмешательства злого человека»? А, Дру… Дру также говорил: «Кто может сказать, на что способен человек в определённых стрессовых ситуациях?»
Десятки вещей, которые она видела или о которых слышала на прошлой неделе, совершенно изолированных и вроде бы не имеющих связи друг с другом, стали обретать четкую форму и зловещее значение. Больше всего ее напугал заключенный в них злобный умысел. Нужно было заставить Эм страдать от утраты самых дорогих для нее вещей, начиная с мелочей. Потом наступила очередь любимой собаки. Потом жены внука. На карту поставлена ее гордость и доброе имя. А в итоге все завершится шантажом… Позволит ли Эм себя шантажировать? Насколько Виктория знала леди Эм, она была уверена — случись подобная угроза, леди Эм, скорее всего, возьмет закон в свои руки: застрелит шантажиста и смирится с последствиями, но не подчинится шантажу. Неужели «полтергейст» не подумал об этом? Или просто злоба пересилила здравый смысл?
Виктория снова завернула пакет в яркий шелк, ее руки так дрожали, что она едва справилась с задачей, положила пакет на второе дно, закрыла шляпную коробку и поставила ее на место в шкаф. Снаружи из открытого окна она услышала слабый звук: может быть, это из кустов вылетела птица? Или кто-то наблюдал за девушкой? Она поднялась с пола, дрожа от растерянности. Задвинула кровать на место и выбежала из комнаты.
По дальнему концу коридора медленно шла Эм, опираясь на палку, но Виктория притворилась, что не заметила ее и скрылась в своей комнате, хлопнув дверью и заперев ее за собой.
Она пока была не готова предстать перед умным, проницательным взглядом тети Эм.
Она прислонилась к закрытой двери, тяжело дыша и дрожа, борясь с желанием бежать из дома куда-нибудь подальше, как можно дальше от Фламинго.
Она должна все рассказать Дру. Он посоветует ей, что делать. Или Гилберт. Ах нет, не Гилберт! Он в первую очередь полицейский и забудет, что является другом этой семьи. Нет, к нему нельзя обращаться.
Прошло минут двадцать, прежде чем Виктория вышла на веранду и увидела, что тетя Эм ждет ее к чаю.
Послеобеденный отдых не помог Эм, но ее глаза, как всегда, были очень внимательны; царственным жестом она отпустила Захарию и спросила племянницу: «Что привидение случилось, дорогая? Ты выглядишь так, словно увидела привидение.
— Не привидение, — Виктория не смогла унять дрожь в голосе. — Полтергейст.
— Что ты имеешь в виду? Я не понимаю
— Ничего. Тетя Эм, мне надо тебе сказать… Я не могу больше здесь жить. Я бы хотела уехать как можно скорее знаю, что я неблагодарная, но я должна уехать!
Эм мягко остановила ее:
— Присядь, дорогая. Я вижу, что-то тебя расстроило. Вот, выпей чаю. Так-то лучше. Теперь расскажи, что случилось. Это Иден?
Чашка в руке Виктории задрожала так сильно, что она не смогла ее удержать и уронила на блюдце. Быстро отодвинув блюдце, она сказала:
— Почему ты так считаешь?
Эм вздохнула и пожала плечами:
