Этот сукин сын, Уиллер, даже ничего не сказал по поводу кровавой сцены, сотворенной им.
— Когда ты собираешься уехать, Билли?
— Я же тебе сказал.
— Когда деньги будут переведены на счет на Кайманах?
— Выполнишь это условие, и я помашу тебе ручкой. Больше мы никогда не увидимся.
— Замечательно.
— Все по плану, Крейгтон.
Уиллер медленно встал:
— Вот только у меня напоследок есть своя собственная маленькая деталь в этом плане, — он улыбнулся, но так, что сердце у Билли остановилось и снова застучало не сразу.
— Какая деталь?
— Я далеко не так расслаблен, как ты. Особенно в том, что касается твоей бывшей любовницы.
Теперь сердце Билли застучало в два раза быстрее.
— Она даже не знает, что я в Джорджии.
Улыбка Крейгтона стала печальной.
— Билли, врать своему напарнику нельзя.
— Я не вру.
Уиллер наклонился к нему и прошептал:
— Я разговаривал с Эриэл.
Билли едва не вырвало выпитым кофе.
— Да? Когда? Где?
— Я знаю про твои звонки.
Все еще не желая признаваться, Дьюк сказал, заикаясь:
— 3-звонки? Понятия не имею, о ч-чем ты говоришь. К-какие еще звонки?
— Не морочь мне голову, Билли. Ты знаешь, о каких звонках я говорю.
— Клянусь, не знаю, — он отрицал это со всей страстью, какую только сумел изобразить. Дьюку было стыдно, что этот богатый выродок теперь знал, в какое дурацкое положение он себя поставил. — Слышишь, я не знаю, что там наговорила тебе Эриэл, но она думает, что сейчас я нахожусь не ближе чем за тысячу миль от Атланты. Мы же с тобой так договорились, верно? Мы ведь напарники, ты и я.
— И мы не должны ничего друг от друга скрывать. Именно поэтому я говорю тебе, что позабочусь о том, чтобы твоя бывшая подружка ничем не смогла нам помешать.
— Что ты собираешься делать?
— Предоставь это мне.
— Говорю тебе, о ней нечего беспокоиться.
— Ну… — Крейгтон подмигнул. — Перестраховаться все-таки не помешает.
Билли так быстро обошел вокруг стойки, что ударился бедром об угол. Он поднял руки ладонями вперед и одарил Крейгтона застенчивой мальчишеской улыбкой — раньше этот трюк всегда срабатывал.
— Ладно, я попался. Действительно пару раз звонил Эриэл. Понимаешь, шутки ради. Чтобы посмеяться. И что такого?..
Крейгтон посмотрел на часы и повернулся к двери:
— Моему массажисту придется ждать.
— Подождет. Что ты собираешься делать?
— Пойду на массаж. — Теперь Крейгтон разыгрывал святую простоту. — А, ты имеешь в виду, что я собираюсь делать с твоей бывшей подружкой? — Он поджал губы, как бы раздумывая, и Билли снова нестерпимо захотелось его ударить. — Ну, после того как эта шлюшка поступила с тобой, после ее предательства, я полагаю, что наказана она должна быть сурово. Ты как думаешь? Она ведь тебя не пожалела, верно?
— Она еще совсем ребенок, — Билли старался говорить равнодушно. — И я вел себя с ней далеко не лучшим образом.
— Доверься мне. Мы с тобой сможем быть уверены в успехе только в том случае, если не оставим за собой никаких хвостов.
Крейгтон направился к двери, и Билли пошел следом. Уиллер уже хотел взяться за ручку, но Дьюк, скорее импульсивно, чем руководствуясь здравым смыслом, схватился за нее раньше:
— Ты никуда не уйдешь, Крейгтон, пока мы не обговорим все. Все, понял?
Крейгтон выглядел удивленным и слегка обиженным.
— Ты мне угрожаешь, Билли?
— Никаких угроз. Я только хочу, чтобы между нами по этому поводу не было никаких разногласий.
— Полагаю, мы прекрасно поняли друг друга. — Уиллер бросил многозначительный взгляд на ладонь Билли, вцепившуюся в ручку. Дьюк повернул ее и открыл дверь.
Уже за порогом Крейгтон остановился и щелкнул пальцами.
— Чуть не забыл! Я оставил тебе подарок. Лежит около телевизора. Наслаждайся.
Так называемый подарок оказался, конечно, еще одним диском. Билли не стал смотреть фильм. Ему ужасно хотелось поскорее принять горячий душ и стоять под ним долго-долго. Хотя Дьюку никогда не доводилось видеть Крейгтона иначе, чем идеально одетым и причесанным, этот парень всегда производил на него впечатление мерзкого, грязного. Восприятие комнаты, в которой сейчас жил Билли, трудно было сделать хуже, чем оно было на самом деле, но Крейгтон Уиллер каким-то образом умудрился это сделать.
Душ немного помог, но беспокойство не отпускало Билли весь день. Он пытался воспринять все, что сказал Крейгтон, позитивно, но зловещий подтекст его слов не желал уходить. Дьюка томило нехорошее предчувствие. Он очень жалел о том, что когда-то познакомился с Уиллером…
На самом деле тогда он воспринял Крейгтона как посланца судьбы, причем появился этот посланец, когда Билли меньше всего его ждал. Можно сказать, что Крейгтон спас задницу абсолютно незнакомого ему человека, его, Билли, задницу, и сделал это абсолютно бескорыстно. Кроме того, Крейгтон умел быть более чем убедительным. Очень скоро он стал частью жизни Дьюка.
И в этом дельце все прошло так, как хотел Крейгтон. Пол Уиллер мертв, и сделал это Билли. Все дни после убийства каждый раз, когда он смотрел новости по телевизору и понимал, что полиции не удалось ни за что зацепиться, его распирало от гордости.
Совесть Билли не мучила, потому что никто, кроме скупого старика, деспота, который только и знал, что читать племяннику нотации, не пострадал. Он забился в эту нору и мучился от безделья и одиночества, но утешался надеждами на будущее. Билли ждал той минуты, когда на банковский счет на Кайманах поступят сто тысяч баксов. Он здесь и минуты лишней не останется! Мистер Дьюк станет богатым человеком. Им с Крейгтоном ничего не грозит. План был отличный и удался на сто процентов.
Но поведение Уиллера сегодня утром его напугало. То, что он сказал, и то, как себя вел, вызвало у Билли малоприятное подозрение, что их партнерство может и не закончиться так славно, как намечалось. Возможно, Крейгтон упомянул об Эриэл, блефуя, желая посмотреть, как Билли отреагирует. Уиллер заявил, что они поняли друг друга, но разве это так? Он сказал, что переведет деньги на счет, но действительно ли переведет?
Весь день Билли провел в борьбе со страшной мыслью, что его союз с Крейгтоном Уиллером был роковой ошибкой.
Сейчас, глядя на себя в зеркало, он коснулся синяков на шее, которые становились все темнее и темнее. Их вид привел Билли в ярость. Как этот урод посмел едва не задушить его? И почему он, Дьюк, оставил подлую выходку безнаказанной?
Внезапно его осенило, и Билли выругал себя за то, что вел себя как последний кретин. До него дошло, что он подыгрывал Крейгтону Уиллеру. Такой уж у того был стиль: он всегда умел подействовать на психику других людей.
