— Это самое опасное место, — сказал он без тени сострадания. — Главное — перепрыгнуть здесь, потом уже будет легко.
— Вы тут уже бывали раньше?
— Случалось.
Джессамин никак не решалась прыгнуть и была очень рада оттянуть время.
— Мне казалось, вы занимаетесь своим ремеслом, когда гостите в каком-нибудь знатном доме. Что вы бродите по комнатам и берете все, что нравится.
— Это не ремесло, дорогая моя, — произнес он с притворным отвращением. — Человек королевского рода не занимается ремеслом. Это способ отогнать скуку. Давай назовем это моим увлечением.
— А заодно можно и набить карманы.
— Ну не без этого, — согласился Алистэйр. — Ты так и собираешься простоять там всю ночь или соизволишь прыгнуть?
— А если я упаду?
— Думаю, тебе будет больно, — ехидно пробормотал он.
— А что, если я умру? Он посмотрел вниз:
— Вряд ли. В самом худшем случае ты слома-. ешь ногу, но, честно говоря, я полагаю, все обойдется несколькими шишками и синяками. Вот если ты упадешь с крыши, это другое дело. Тогда ты запросто можешь разбиться насмерть. — Он ласково улыбнулся ей. — Ну давай же, дорогая. Я обещаю, что не буду толкать тебя с крыши.
— Вы уверены в этом?
— Мне только что пришла в голову подобная идея. Это бы облегчило дело.
— Мама, наверное, захотела бы выяснить, что я здесь делала.
— Не волнуйся, тебя бы не узнали. Я бы постарался, чтобы ты упала лицом вниз. Тебя бы никто не опознал.
Джессамин сглотнула.
— Вы пытаетесь напугать меня?
— Тебя так просто не напугаешь, правда?
— До сих пор это никому не удавалось.
— Решайся, Джессамин! Ты уже слишком далеко зашла. Давай же, это последний шаг.
Она снова вспомнила предупреждение Мариллы. Она потеряет все, может быть, даже жизнь. Надо повернуться и бежать.
— Надеюсь, вы приготовились ловить меня?
— Доверься мне, Джесс. Пока ты со мной, ничего не случится.
— Нет, — сказала она. И прыгнула прямо вето объятия.
Он поймал ее. Оба упали на наклонную крышу и покатились вниз. Алистэйр сумел удержаться, и они остановились. Они лежали на краю крыши, он оказался сверху, их ноги сплелись. Он чувствовал себя так, словно она лежала с ним абсолютно обнаженной.
Алистэйр, задыхаясь, как-то странно смотрел на нее. Он поднял голову и закрыл от Джессамин чернильно-черное небо с брызгами звезд, взрезающих темноту. На миг его губы коснулись ее, а затем он поднялся, увлекая ее за собой.
— Молодец, Джесс. Но в следующий раз предупреждай меня, когда соберешься прыгнуть.
— Вы же сказали, что это было самое страшное место?
— Я соврал, — весело произнес он. Он продолжал тянуть ее за руку, но она упрямо стояла на месте.
— Прежде чем идти дальше, я хочу, чтобы вы ответили мне на один вопрос.
— Ты чертовски упряма! Спрашивай что хочешь, но только пообещай, что больше не будешь противиться своей судьбе.
— Почему?
Алистэйр внимательно смотрел на нее.
— Почему? — переспросил он.
— Почему человек королевского рода, пусть даже обнищав, превратился в обыкновенного вора?
— Джессамин, ты оскорбляешь меня! — запротестовал Алистэйр. — В моем воровстве нет ничего обыкновенного.
— Почему? — настаивала она. — Это как-то связано с вашим братом?
Она не ждала от него ответа. Он тихо, с горечью засмеялся:
— Ты просто начиталась романов, крошка! Меня не преследует жажда мести. Мой брат сам выбрал свою судьбу. Думаю, он безбожно пил и играл, потому что лондонская знать нагоняла на него смертельную тоску. Я же предпочел воровать драгоценности. Я, наверное, тоже плохо кончу, но зато я наслаждаюсь жизнью гораздо больше, чем выпало на долю бедняги Джеймса.
— Вы полагаете, это уважительная причина для того, чтобы стать вором?
— Чтобы развеять скуку? Несомненно. В лондонском высшем свете совершенно нечем развлечься — разве что изощрять свой ум, а закрытые двери домов и кучи драгоценных безделушек — подходящая возможность для этого. Ну что, понятно? Ты идешь со мной?
Она не двигалась. Алистэйр смеется над ней, это ясно. По-видимому, его не волнует никто и ничто. Или по крайней мере ей казалось, что это так.
Какая же она была дура, когда думала, что обретет спасение в человеке, который по собственному выбору стал преступником! Он неизбежно погибнет и принесет погибель ей.
Подул ветерок, и она ощутила вкус моря и запах снега. И вдруг ей стало все равно. Она будет делать все, что он захочет, она не будет больше ни о чем думать, не будет задавать вопросы. Она будет принадлежать ему.
— Понятно, — ответила она.
Он ловко начал подниматься вверх, увлекая ее за собой. Они забирались все выше и выше, минуя мансарды и крыши домов, мимо закрытых, темных и ярко светящихся окон, за которыми были слышны обрывки случайных разговоров. Они оставляли позади себя спящих детей и бодрствующих любовников, переполненные танцевальные залы и пустующие школьные комнаты, пока наконец не достигли покрытой шифером крыши.
С помощью Алистэйра Джессамин преодолела последнее препятствие и остановилась, чтобы отдышаться. Алистэйр стоял в нескольких шагах от нее. И в первый раз за все то время, что они были вместе, она забыла о нем, глядя на огромный город, распростертый у ее ног.
Город околдовал ее своим великолепием. Даже в этот поздний час повсюду горели огни, словно крохотные алмазы, рассыпанные по бархатному плащу. Джессамин различала реку и здания Уайт-холла, круглый купол собора Святого Павла. Вдали лежали трущобы и на окраине их — Спиталфилдз, утонувший в отбросах и вони. Справа стояла огромная Лондонская башня. Эта башня, словно заколдованная, притягивала к себе взгляд Джессамин.
Джессамин подняла глаза. Рассыпанные сверху звезды светили только для нее.
— Волшебно, правда? — тихо прошептала она.
— Не знал, что ты веришь в волшебство. Она взглянула на него:
— Я могу читать по картам. Я знаю о волшебстве больше, чем многие другие.
— Тогда почему ты боишься его?
— Я ничего не боюсь.
— Ты боишься меня, — тихо произнес он.
Джессамин молчала, не в силах возразить ему. Она снова подняла голову и долго смотрела на звезды, упиваясь их сиянием и испытывая непривычное ощущение оттого, что ее распущенные волосы свободно развевались за спиной.
— Ты до сих пор не объяснила мне, почему ты не убежала. Что сказали тебе твои волшебные карты? Они сказали, что я твоя судьба?
— Нет.
— Нет, я не твоя судьба?
— Нет, они не сказали мне этого, — раздраженно ответила Джесс. — Мне холодно здесь. Мы так и будем стоять?
— Я мог бы согреть тебя, — сказал Алистэйр. — Так что сказали тебе твои карты?
