— Знаете ли, — проговорил он, — когда я подошел к Майку в Нью-Йорке, он сначала меня даже не узнал. Полагаю, это довольно естественно, ведь он совсем не ожидал встретить меня там. Я заметил, что он стал очень элегантным и не хотел иметь со мной никакого дела. Одни всегда готовы подумать, что ими пренебрегают, другие считают, что ими пренебрегать никак нельзя. Я принадлежу к первому типу. Майк сказал мне, что я сильно изменился. В то время я и сам так подумал. У каждого свое представление о переменах. Хотя, знаете ли, я совсем не изменился. Есть некое преимущество в том, чтобы иметь внешность, от которой останавливаются часы. Кажется, лица такого типа не меняются. Ну, я стал носить очки, а раньше их не носил. Поэтому я счел его замечание довольно логичным.
— Вы хотите сказать, что моя история вовсе не показалась вам неправдоподобной?
— Ну, вообще-то, не показалась. Человек, с которым я встретился в Нью-Йорке, не принадлежал к любителям пива. Не подумайте, что он мне сам это сказал и мы с ним не пили, но он не был похож на любителя пива. А Майку не нравились крепкие напитки. Он пил только пиво да легкое вино за обедом. Однако со временем меняются и вкусы. Боюсь, ваш Рид Амхерст скажет, что нам с вами следует заняться написанием научной фантастики. Возможно, мы последуем его совету.
— Договорились. Наука — за вами, я же специализируюсь на фантастике. Рид подтвердит: я в этой области — специалист высокого класса. Но в данный момент, мистер Соавтор, мне нужно от вас только одно. Нечто вроде родимого пятна на плече Майка. Он, случайно, не был близоруким или глухим на одно ухо?
— Понимаю. Я подумал об этом в том еще месте вашего рассказа, где Майк повстречался с незнакомцем. Но Майк не был близоруким, глухим он тоже не был, слон ему на ухо не наступал, хотя у него не было голоса оперного певца. Единственное, что мне приходит на ум, — это то, что Майк умел шевелить ушами, не двигая ни одним мускулом лица. Но в качестве улики это тоже не подойдет. Кроме того, мне говорили, что этому может научиться любой, если достаточно долго тренироваться. Представьте только, как ваш доктор Барристер сидит дома и вечер за вечером практикуется в шевелении ушами. Видите, я мелю чистый вздор и мало чем могу быть вам полезен.
— Я поведала вам невероятную историю, однако вы не стали звонить в полицию и просить избавить вас от «этой сумасшедшей». Поверьте, это важнее, чем вы думаете. Наверняка Майк очень вам симпатизировал. Дженет Гаррисон знала об этом, вот почему она и оставила вам свои деньги. Вы понимаете, у меня в руках только дурацкое предположение. Если мы сумеем найти подтверждение этой истории или заставить полицию найти доказательства вместо нас, у вас будет больше оснований получить те деньги, что она вам оставила.
— К несчастью, это завещание будет ставить мои показания под подозрение. Видите ли, все дело в том, что я был знаком с Майком лишь в течение одного года, и мы не были Дамоном и Пифиасом[35]. Я даже не помню, когда он рассказывал мне о том отрывке из романа Лоренса — возможно, я спросил о его семье, потому что он ни разу о ней и словом не обмолвился. В основном Майк ничего о себе не рассказывал. Мы обсуждали всякие медицинские вопросы, преимущества различных специальностей и все такое прочее. Подождите минутку, а как насчет зубов?
— Я думала о зубах. Я читаю детективы. Дантист в Бангоре, который лечил зубы Майку, давным-давно умер. И Джерри не удалось отыскать и следов карт его пациентов. Вероятно, его преемник оставил лишь карточки посещающих его, но и он уехал. Так получилось, что пять лет назад мне пришлось сменить дантиста, поскольку наш семейный доктор вышел на пенсию. Я позвонила зубному врачу, к которому хожу теперь, — вы и представить себе не можете, какая я надоедливая, — и оказалось, что он записывает в карту лишь собственную работу. Дантист, который вышел на пенсию, продал свою практику, но купивший ее оставил лишь записи за последний год. И единственные сведения обо мне относятся к последним пяти годам. А ведь большинство пломб мне поставили еще в подростковом возрасте. Вы, случайно, не в курсе, например, что у Майка были удалены все зубы мудрости? Если мы сможем доказать это, а у доктора Барристера все четыре зуба мудрости окажутся в целости и сохранности, то…
Мессенджер отрицательно покачал головой:
— Тогда, конечно, мне было не до того. Быть ординатором — дело очень хлопотное и утомительное, мы даже дома оказывались в разное время. Я даже не помню, храпел ли Майк, и не знаю, знал ли я это вообще когда-нибудь. Честно говоря, у меня не слишком хорошая память на всякие мелочи. Моя жена жалуется на это время от времени. Я постоянно делаю ей комплименты насчет шляпки, которую она носит вот уже три года. Помню, как однажды сидел и смотрел на свою жену. Она поседела, а я даже не заметил, как это произошло. Мне очень жаль. Вы проделали такой долгий путь, а я…
— Мне следовало бы позвонить. Но я действительно хотела приехать. Обратный рейс в полдень. У меня даже хватит времени, чтобы пойти в музей.
— А почему бы вам не заглянуть к нам на ленч? Мне бы хотелось, чтобы вы познакомились с Энн. Она — самая рассудительная, самая земная женщина в мире. Может, она что-нибудь придумает.
Кейт с радостью приняла приглашение. Они были милой семьей. После ленча Кейт и чета Мессенджеров сидели на заднем дворе, как они его называли, и Кейт снова пересказывала свою историю. Энн, в отличие от Кейт и своего мужа, не была мечтательницей. Ее реакция во многом походила на реакцию Рида. Однако, когда Кейт прощалась, Энн сказала:
— Я буду честна, Кейт. Думаю, вся эта история достаточно логична для того, чтобы принять ее как версию. А поскольку опровергающих ее фактов нет, вы позволили себе в нее поверить. Я не убеждена, что все так и было на самом деле. Однако вероятность того, что она могла бы случиться, есть. И если Дэну известно что-то, что может послужить доказательством, мы это откопаем. Я человек более методичный, чем он. Конечно, во всем, кроме генов. Я попытаюсь помочь ему вспомнить. Но пожалуйста, не слишком на это надейтесь.
К десяти часам Кейт уже была дома. Поездка из аэропорта Кеннеди заняла почти столько же времени, сколько перелет из Чикаго, и даже больше, если принять во внимание, что ей пришлось долго ждать багажа. Но несмотря на это, она была рада, что слетала туда. Рид позвонил в половине одиннадцатого.
— Помнится, я встречал тебя в политическом клубе, — сказал он, — но я не знал, что ты задумала выставить свою кандидатуру. Ты можешь приостановить свою деятельность, скажем, на двадцать четыре часа? Ты что-нибудь узнала? Ну, не теряй надежды. Я хотя и не парил в заоблачных высях, но и не сидел сложа руки. Я консультировался с экспертом-отоларингологом. Он сказал, что фотографии, имеющейся у нас, недостаточно. Однако он попытается что-нибудь сделать. Мы отправили детектива под видом уличного фотографа добыть нам фото ушей доктора Майкла Барристера. Мне также пришло в голову, что Майк мог быть запечатлен на фото выпускников колледжа, и, возможно, на этой фотографии уши у него видны. А вдруг среди вещей, принадлежавших старой даме, найдется фотография Майка? Я с изумлением узнал, что уши с возрастом не меняются. Даже детские снимки подойдут. Конечно, это еще не доказательство. Подозреваемый вправе нанять собственного эксперта, который оспорит выводы нашего. С экспертами всегда так: один говорит одно, другой — другое. Но я все равно попытаюсь. Так каков собой этот Мессенджер?
