– Да, – ответил он. – Именно.
– И что же дальше, Бобби? – Касси так разозлилась, что без малейших колебаний задавала ему самые трудные вопросы, ставя его в тяжелое, почти безвыходное положение.
А заданный ею вопрос Бобби пугал. Тем более что тон ее был как-то слишком резок и решителен. Но Бобби, что бы ни случилось в его жизни, всегда встречал трудности с поднятым забралом.
– Почему бы тебе не вернуться? – задал он ей встречный вопрос. – Скажи, чего ты хочешь?
– Я не могу вернуться – Артур будет недоволен. А потерять работу я не хочу.
– Все твои проблемы я возьму на себя.
– Не довольно ли с тебя моих проблем?
– Что, черт возьми, это значит?
– Это значит, что я останусь здесь и буду работать с коллекцией Спенсера, для чего меня сюда и прислали, а вернусь, когда все закончу. Была у Клэр с Артуром какая-то договоренность или нет, меня не касается. Клэр – это твоя проблема. Ты скоро вернешься к своей привычной жизни, а у меня куча счетов, которые ждут оплаты, и Артур, которому нужно подыгрывать, если я хочу более-менее спокойно работать. Не все мы богаты и независимы.
– Так когда ты вернешься? – Теперь уже его тон сделался решительным и резким.
– Дня через четыре, может, пять. Коллекция огромная.
– А Спенсер, надо полагать, мил.
– Привет! Он женат, у него дети и внуки.
– Разве это значит, что он не может быть с тобой милым?
– Мне не нравится, как ты говоришь со мной. Спенсер, к твоему сведению, очень приятный человек, впрочем, как и я. Все мы тут приятные.
– Мне ли не знать, какой приятной ты можешь быть, – подчеркнуто слащавым голосом отозвался Бобби.
– Не стоит всех судить по себе, не всем безразлично, в чью постель прыгнуть! – огрызнулась Касси.
– Подумать только!
Касси отключилась, но Бобби это уже было не важно: ему вообще хотелось сорвать телефон со стены. «Приятный он, видите ли, будь он трижды проклят!» Бобби доводилось встречаться с Биллом Спенсером. Знал он и его подружку – по крайней мере ту, которая была у того на тот момент, – видел ее однажды вечером в уютном маленьком баре на Аппер-Ист-Сайд. Боже всемогущий! До чего же все-таки Касси наивна!
А может, вовсе не наивна.
Возможно, у нее все шансы занять место последней подружки Билла Спенсера.
«Вот дерьмо!» Припав к горлышку бутылки с пивом, Бобби вышел из комнаты и устремил взгляд в темнеющий небосвод, но от возмущения не видел ни вечерней звезды, ни красоты заката.
Виновата во всем, конечно, Клэр. Однако ж и Касси могла бы проявить немного больше понимания. Ведь на самом деле он не совершил ничего предосудительного. Черт! Да он вообще тут ни при чем – сторонний наблюдатель. А Касси, если б действительно хотела, то могла бы послать этого Билла Спенсера куда подальше и вернуться следующим рейсом домой. Спенсер, наверное, попытался бы ее удержать – сам участвовал во всей этой афере.
Так нет, поди ж ты, она намерена остаться в Хьюстоне, собирается работать на этого пройдоху.
Что ж это такое творится?
Как будто он не понимал, почему именно сейчас самой горячей девчонке из тех, что он когда-либо встречал, потребовалось подыграть Артуру.
Можно подумать, Артуру нужно подыгрывать, когда с ним и так уже все ясно.
Что, черт возьми, он может ей дать?
У нее, очевидно, кроме счетов на оплату, есть на уме и кое-что иное.
Другой Билл,[18] который ей платит, хотя, как Бобби догадывался, платой здесь стало бы то, что удовлетворяло бы их обоих. Все сводилось к тому, что она уходит от него к другому. Что ж, и он тоже на это способен.
Черт побери! Только-только отделался от зловредной жены, так тут еще одна выискалась и намерена осложнять ему жизнь. Это ему ни к чему.
Утром он встретится с Артуром и постарается поскорее свернуть дело.
Касси сидела в своем номере хьюстонской гостиницы «Фор сизонс», где благодаря Биллу Спенсеру она в настоящий момент жила, и в состоянии тихой паники ждала прихода гостиничной обслуги. Чтобы сохранить рассудок, которого она вот-вот могла лишиться, ей в самом срочном порядке, ну просто очень-очень необходимы были шоколадный торт, шоколадный солод и шоколадный мусс. Она еще не плакала – сжав волю в кулак, сдерживала слезы, дожидалась, пока парень с подносом доставит заказ и уйдет. Вот тогда она уже даст себе волю и, чтобы никто не увидел ее с красными глазами и распухшим лицом, никому не откроет двери.
Хотя в первый момент, услышав вместо Бобби ледяной голос Клэр, она почувствовала скорее гнев, чем отчаяние. Если бы она только могла влепить ей хорошую оплеуху! Но к сожалению, физическая расправа запрещена законом. А если по правде, для тех, кто боится раздавить муравья на дорожке и кормит енотов, тогда как соседи стреляют в них из пневматических ружей, фантазии о мести едва ли имеют под собой реальную основу.
Но затем ее гнев перекинулся на самого преступника – на мужчину, который приводил всех женщин без исключения в любых точках земного шара в обморочное состояние, но поддерживать в себе эту ярость ей удалось минут пять. Ведь ей с ним было так хорошо. Ну ладно, она признаёт, что в общении с Бобби Серром голосом разума она не руководствовалась. И ее последние поступки – явное тому подтверждение.
Вот почему она все же взяла трубку – со слабой надеждой, что у него найдется вполне разумное объяснение тому, каким образом эта черноволосая сучка взяла трубку телефона в его плавучем доме. Но он во всем обвинил Артура с Биллом Спенсером, и она в итоге пришла к мысли, что ошиблась. Надо же такое придумать! Да никогда, ни за какие коврижки она не легла бы в постель с Биллом Спенсером. Хотя уже через десять минут после встречи с ним получила непристойное предложение. Но Касси умела выходить из подобных ситуаций – сказался опыт длительного общения с Артуром.
Ну да ладно, Бог с ними, с этими стариками и их болезненным самолюбием… Речь о другом: неужели жизнь так несправедлива? Стоит только подумать, будто нашла кого-то действительно стоящего, с кем и в постели чудо как хорошо, как он на поверку оказывается полным ничтожеством. Хотя, с другой стороны, может, это она оказалась чересчур доверчива, как какая-нибудь ополоумевшая фанатка с горящими глазами, которая не в силах отличить сценический образ своего кумира от реального человека. Касси охватило уныние. Настроение было такое, что впору затянуть какую-нибудь из песен Пэтси Клайн, если б Касси когда-нибудь их слышала. Впрочем, она знала, что у этой исполнительницы все песни про душевную боль, отчаяние и потерю любимого, а она все это как раз и чувствовала. На самом деле, если б не депрессия, ей, возможно, хватило бы сил найти по телевизору музыкальный канал «Кантри» и на нем Пэтси, которая спела бы ей на ночь свою песню.
