но пристрелить кого-то на глазах у сотни людей, да ещё при условии, что после сбежать некуда, не вариант даже для такого, как Спада.
Смотрю в спинку кресла, стараясь отключить все чувства. Уйти в себя.
– Софи! – вкрадчивым тоном зовёт Лоренцо. – Прости меня.
Помимо моей воли голова поворачивается к итальянцу.
– Девочка моя, я очень виноват перед тобой за всё, что случилось. Я не должен был… – тяжело дышит, с трудом подбирая слова. – Я не имел права обвинять тебя. Прости меня, пожалуйста. Я узнал, что тебя и нашего малыша травила Луиза. Она подговорила горничную. Всё это так ужасно, что…
Дальше я не слышу пламенной речи Спада. В ушах возникает гул, словно кто-то включил ревущий мотор. Боже! Луиза! Это она убила нашего малыша! А ведь я ей верила, считала милой, доброжелательной. Ни разу не заметила за итальянкой ничего подозрительного. Делилась с ней своими переживаниями по поводу беременности. Про подставу с учителем итальянского ещё можно было понять. Я решила, что Луиза беспокоилась за Энцо, сомневалась во мне и устроила проверку таким образом. Но оправдать то, что она погубила нашего с Лоренцо ребёнка, не может ничто.
Слёзы катятся из глаз от боли, от осознания, что какая-то с*ка хладнокровно решила судьбу невинного младенчика.
– Я ненавижу тебя! Тебя и всю твою проклятую семейку! – отталкиваю от себя Энцо, который наклонился, чтобы обнять меня.
– Аморе, я отомстил за нашего малыша. Вернее, технически, это сделал Беппе, но в любом случае Луиза мертва.
*лядь! Что за сюрреалистичный мир, в котором живёт Лоренцо? Во вселенной Спада убивают людей направо и налево, будто это компьютерная игра. Нет ничего святого. Господи, скорей бы пришла охрана аэропорта и выволокла Энцо из самолёта.
– Молодец! – произношу безо всякой радости в голосе. – Оставайся и дальше среди своих интриг и мести. А я хочу домой. С меня хватит.
– Софи, я люблю тебя. Не улетай, прошу! Я сделаю всё, чтобы заслужить твоё прощение и обезопасить…
– Не утруждайся. Ничего не вернуть, – отворачиваюсь к иллюминатору.
– Но ты нужна мне! – громко произносит Спада.
– Зато ты не нужен мне, – отвечаю недрогнувшим голосом.
– Я тебе не верю! Я знаю, что ты любишь меня. И когда боль от нашей общей потери пройдёт, я хочу быть рядом. Хочу, чтобы у нас были дети.
– Лоренцо, услышь меня: я уже ничего не хочу с тобой. Успокойся и отпусти.
– Нет! Ты – моя! Я никогда тебя не отпущу! Даже если ты сейчас не согласишься выйти из самолёта, уже утром я буду стоять на пороге твоей квартиры в Москве.
Боже! Ну где же охрана? Какого чёрта так долго? Не успеваю подумать об этом, как в салон самолёта заходят полицейские. Энцо достаёт пистолет и передёргивает затвор. По салону самолёта проносится испуганный гул пассажиров.
– Ни шагу дальше! – грозно произносит Спада в сторону служителей закона.
– Синьор, будьте любезны, покиньте самолёт! – вежливо просит один из полицейских. – Вы задерживаете рейс.
– Никто никуда не полетит, пока эта девушка не простит меня!
– Энцо, ты в своём уме? – шепчу с ужасом. – То, что ты делаешь, тянет на тюремный срок!
– Плевать! Мне всё равно не нужна жизнь без тебя. Ты – моя женщина, моя жена.
– Ребят, может, вы уже выйдете и дадите нам спокойно улететь! – раздаётся голос кого-то из русских пассажиров.
– Да! Разбирайтесь в другом месте! – поддерживают остальные.
– Девушка, из-за Вас пострадаем мы все! – говорит соседка с переднего кресла.
– Я не… – лепечу растерянно.
– Выходи! – орёт мужик откуда-то из хвоста самолёта.
– Энцо, я прощаю тебя. Хорошо? Убери пистолет и дай самолёту взлететь.
Итальянец смотрит на меня пронзительным взглядом. В нём столько любви и раскаяния, что внутри всё сжимается. Сердце болезненно дёргается. Безумная ситуация, которую устроил Спада, ничем хорошим для него не закончится. Он не мог этого не понимать, но всё равно ворвался в самолёт в попытке удержать меня.
Какая-то часть моей души рвётся остаться. А другая, более рациональная, говорит о том, чтобы я не двигалась с места.
– Аморе, вместе мы со всем справимся, – Лоренцо опускается передо мной на колени. – Ты единственная женщина, которая мне нужна. Выходи за меня замуж!
Почему-то только сейчас замечаю тёмные круги под глазами итальянца и его осунувшееся лицо. До меня доходит, что Энцо тоже больно. Он страдал из-за потери нашего ребёнка. И почему я решила, что для Спада произошедшее ничего не значило?
Из-за разбушевавшихся эмоций теряю над собой контроль. Обнимаю Лоренцо за шею, прижимая к своей груди. Слёзы хлещут из глаз. Спада обхватывает моё лицо руками и начинает лихорадочно целовать.
Этим пользуются полицейские. Молниеносно скручивают Энцо и отнимают у него оружие.
– Нет! Нет! Стойте! – вскакиваю с кресла.
Спада ведут к выходу из самолёта. Пассажиры орут на смеси итальянского и русского. Их реплики сливаются в отдалённую какофонию. Лоренцо оборачивается, громко и чётко произносит:
– Я люблю тебя, Софи! Всегда буду любить!
Лоренцо
Затея снять Софию с рейса изначально была авантюрной и совсем скатилась в абсурд, когда в самолёт пришла полиция. Но я просто не мог отпустить мою девочку, не извинившись за всё, что натворил. Мне было важно сказать ей, что люблю её. А времени действовать более изящно не оставалось. И даже сейчас, когда злобные карабинеры уводят меня в кутузку, заломив за спину руки в наручниках, я не жалею о том, что сделал.
Софи улетит, но зная о моей любви к ней. Подумает, остынет немного и вернётся. А если нет, то я сам верну её. Поселюсь в Москве и возьму измором, пока не согласится выйти за меня замуж.
Мне до сих пор не дают покоя слова Луизы о том, что русская – не член семьи. Если бы София была моей женой, то калабрийская с*ка не посмела бы такое вякнуть. Уберегло бы это нашего с Софи малыша? Вряд ли. Чокнутую тварь Корелли ничего бы не остановило. Но, по крайней мере, я бы не чувствовал за собой такой сильной вины.
– Лоренцо! – раздаётся голос Софии совсем близко. Останавливаюсь. Резко разворачиваюсь. Пытаюсь вырваться из лап збирро (прим. автора: ит. sbirro – коп, легавый. Презрительное прозвище полицейских в Италии).
– Синьор, не усугубляйте своё положение! – блюститель порядка больнее давит на запястья.
– Пусти, с*ка! – реву в бешенстве. В голове пламенеет только одна мысль: «Моя девочка осталась! Она не улетела!»
Софи подбегает ко мне и кидается на шею. Плачет.
– Энцо! Энцо! Что же теперь с тобой будет!
– Синьора, отойдите от задержанного! –
