Хантер быстро оделся и стрелой вылетел из комнаты.
Как он и предполагал, спальня Фиби была пуста.
Хантер сбежал вниз по лестнице и позвал ее.
При виде его служанка пискнула и скрылась. В коридоре появился Трентон.
– Мисс Эллардайс вышла из дома пять минут назад, сэр.
Хантер открыл парадную дверь, выглянул на улицу, огляделся по сторонам, но нигде так и не увидел следов Фиби.
Он заметил смущение на лице дворецкого. В своей поспешности отыскать Фиби он совсем забыл о приличиях, словно ему было все равно, если весь Лондон вдруг узнает о том, что он провел с ней ночь любви.
– Куда она ушла?! – рявкнул Хантер.
Трентон покачал головой:
– Она не сообщила, куда пошла. Просто сказала, что собирается немного прогуляться.
– Она получала сегодня утром какие-нибудь записки?
– Да, сэр. Письмо. Посыльный принес его минут десять назад. Он сказал, что это очень срочно. Я сам передал ей послание.
Хантер кивнул.
– Запряги Аякса. Пусть ждет меня у входа, – бросил Хантер и, перепрыгивая разом через две ступеньки, помчался в комнату Фиби.
Все ящики и комоды пусты, а тот самый саквояж, который разворошили разбойники на болотах в самую первую их встречу, стоял около кровати. Хантер огляделся. В воздухе чувствовался запах горелого. Он обратил внимание на чернеющий пустой камин, подошел ближе и на каминной решетке увидел листок бумаги. В спешке Фиби даже не проследила за тем, чтобы записка догорела полностью. Бумага была частично обуглена, но Себастьян смог различить знакомый почерк.
«Возьмите экипаж и немедленно приезжайте на пересечение Редлайон-стрит и Рынка бедняков. Накиньте красный платок. Заверните кольцо в белую ткань и держите в руке».
Пять минут спустя Хантер мчался на Аяксе вниз по улице. Фиби опережала его на пятнадцать минут, но он знал такие переулки, где не смог бы проехать экипаж. Сократив таким образом путь, он приедет к рынку первым. Полный решимости, он погнал коня быстрее.
Фиби не обращала внимания ни на здания, ни на людей, мелькавших за окном. Она не отрываясь смотрела на белый платок, свернутый в узелок, в котором находилось злосчастное кольцо. Колеса экипажа грохотали по мостовой, приближаясь к рынку. Несмотря на то что день выдался теплый, а на плечи была накинута красная шаль, Фиби дрожала от холода, руки и ноги одеревенели и не слушались. Ей было тошно от осознания того, что она делала. Однако еще ни разу ее не посетила мысль, чтобы повернуть назад. Она должна довести это дело до конца и спасти Себастьяна и своего отца.
Фиби боялась момента, когда придется отдать кольцо. Тогда предательство будет полным и необратимым. Но еще больше она боялась возвращаться в дом на Гросвенор-стрит и смотреть в глаза Себастьяну, в которых совсем недавно горел огонь любви к ней. Теперь она ожидала увидеть в его взгляде лишь гнев, боль и презрение. Фиби не станет его за это винить. Ведь это она предала его, взяв кольцо, которым он так дорожил.
Она опустила глаза, посмотрела на выцветший голубой подол муслинового платья и вспомнила первую встречу с Себастьяном на болотах, когда он спас ее от разбойников, и то, что потом произошло с ней после того, как она посмотрела в его бездонные глаза. Она до сих пор с трудом это понимала.
Фиби любила его, любила так сильно, что собиралась предать. Цена предательства – разбитое сердце.
Хантер забрался под портик церкви Святого Христа, откуда ему открывался замечательный вид на пересечение Редлайон-стрит и Рынка бедняков. Пятница была оживленным днем, несмотря на ранний час, торговля на рынке шла полным ходом, на улицах толпились люди. Негодяи выбрали удачное место. Никто ничего не заметит, а даже если и заметит, не рискнет вмешиваться.
Это была восточная часть Лондона, в прошлом богатое пристанище ткачей-гугенотов. Но в тяжелые времена ситуация изменилась, и теперь по району постоянно слонялись худощавые пронырливые субъекты с вечно бегающими глазами и выискивали свою очередную жертву. Хантер все сильнее волновался за Фиби. То и дело до него доносились возгласы торговцев, рекламирующих свой товар. Они красочно расписывали качество фруктов и овощей, от ежевики и яблок до картофеля и салата. Вдоль дороги выстраивались всевозможные тележки, двуколки и экипажи. За лошадьми никто не убирал, и они делали свое дело прямо на мостовую.
Хантер притаился за большой церковной колонной, откуда удобно было наблюдать за приезжающими каретами и ждать. Через несколько минут он увидел ту, которую любил без памяти. Она выходила из экипажа.
Ярко-красная шаль выделяла ее среди серой толпы. Что-то неуловимое в ее движениях выдавало женщину, которая сознательно обрекла себя на гибель. Бледность лица резко выделялась на фоне яркого платка. Хантер вышел из своего укрытия и стал пробираться через толпу.
Себастьян старался держаться близко к девушке, не упуская из виду красную шаль. Он почти достиг ее, когда вдруг увидел, как за ней последовал мужчина, тот самый светловолосый незнакомец в низко опущенной на глаза кепке, которого он заприметил у стен городской тюрьмы в Глазго.
Хантер был близко от Фиби, но снующие между ними люди преграждали ему путь. Он понял, что не успеет вовремя ее перехватить.
– Фиби! – закричал он. – Не делай этого!
Фиби обернулась на зов. Себастьян увидел на ее лице удивление, ошеломление и боль.
– Себастьян. – Она стала двигаться в его сторону, но ее достиг светловолосый незнакомец и выхватил у нее из рук белый узелок.
Она уставилась на него в недоумении. И на мгновение даже усомнилась, что перед ней живой человек.
Ей еще ни разу не доводилось видеть Хантера в таком состоянии. Глаза потемнели, а лицо побелело от ярости. Себастьян схватил ее за плечи и крепко сжал. От него веяло угрозой, силой и опасностью. Он был готов снести все на своем пути. Посмотрев ему в глаза, Фиби задрожала.
– Ты в порядке?
Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
– Возьми экипаж, поезжай домой и жди меня там. И не вздумай от меня сбегать, Фиби Эллардайс. – Себастьян сунул ей в руку свой кошелек и отправился на поиски Посланника.
Скрываясь от Хантера, Посланник бежал через толпу, пиная и отбрасывая в сторону людей, случайно оказавшихся на его пути. Он спешил поскорее добраться до дороги, чтобы скрыться среди тележек и карет. Хантер без колебаний бросился к экипажам, преследуя негодяя. Он бежал с холодной решимостью, постепенно ускоряя темп. Посланник оглянулся, и Хантер понял, что тот начинает уставать. Тогда он побежал еще быстрее. Негодяй снова обернулся, но на этот раз любопытство сыграло с ним злую шутку – он поскользнулся на куче конского навоза и чуть не упал, однако умудрился сохранить равновесие и побежал дальше. Посланник оглянулся в третий раз и нырнул в переулок, где его схватил Хантер.
