Ознакомительная версия.
– Ваша жена много раз звонила. Она уже собралась обратиться в полицию! Эдвард, то есть мистер Кармайкл, просил сообщить ему, когда вы появитесь. Мистер Хаксли, что мне делать, кому звонить?
– Для начала замолчите, а то вы совсем оглушили меня, – Габриэль устало улыбнулся.
Эллин обиженно закивала головой.
– Между прочим, я тоже волновалась, – проговорила она, недовольно сверкнув глазами.
– Спасибо, – Габриэль приобнял ее за плечи. – А теперь сядьте и выслушайте меня. Самое первое, что вы сейчас сделаете, – это подготовите заявление о моем увольнении. Потом, пожалуйста, позвоните Доминик и скажите, что я буду дома через два часа. Пусть ждет меня там и ни в коем случае не едет сюда! Можете идти. И еще: когда освободитесь, будьте добры, заварите мне крепкий чай.
Габриэль начал собирать свои вещи. Кроме объяснений с Доминик, безусловно, состоится и разговор с Эдвардом и со стариком Кармайклом… Это его пугало, но почему он должен бояться сказать им, как обстоят дела? Ведь Клементина не была ошибкой, он любил ее, и поэтому не стоит мучить себя страхами о том, как сказать об этом другим. И все же он раздраженно уселся в кресло, обдумывая свой разговор с Доминик. Его мысли были прерваны, потому что в кабинет влетел Эдвард и буквально упал на диван.
– Ты с ума сошел?! – воскликнул он.
– Ты так думаешь? – улыбнулся Габриэль.
– Так ты не собираешься увольняться? – Эдвард вздохнул. – Наверное, Эллин что-то напутала.
Он подошел к столу и, взяв чашку с уже почти холодным чаем, сделал несколько глотков. Габриэль тяжело посмотрел на него и быстро сказал:
– Я ухожу из компании и расстаюсь с Доминик.
Эдвард медленно поставил чашку на стол.
– Почему?
– Потому что уже давно люблю другую.
Эта фраза далась Габриэлю легко, и он сам удивился тому, как спокойно звучит его голос. Признаваясь в чем-то важном для себя, нужно делать это быстро и лаконично, не задумываясь о последствиях. Если говорить долго и витиевато, заботясь о корректности сказанного, можно запутаться и не сказать того, что люди должны услышать. Так считал Габриэль, и он не собирался отступать от задуманного.
– Доминик уже знает? – спросил Эдвард.
– Я намеревался поговорить с ней после того, как решу вопрос с увольнением.
Эдвард прошелся по кабинету и сухо проговорил:
– Я всегда знал, что ваш брак долго не продержится. Это та женщина, которая когда-то тебя бросила?
– Та, которую я всегда любил, – поправил его Габриэль и увидел, как напряженно Эдвард сжал кулаки. – Я думал начать новую жизнь с Доминик, но, как видишь, у меня ничего не получилось.
– Вот именно, у тебя не получилось. Доминик всегда была для тебя только испытательным полигоном.
– Не укоряй меня. Я делал все, чтобы мы были счастливы.
– Но появилась та, другая, и ты готов все бросить, – иронично обронил Эдвард.
– Ты ничего не знаешь обо мне, – глухо произнес Габриэль. – Как меня может осуждать человек, для которого любовь означает лишь возможность кого-нибудь удачно поиметь? – Он побледнел от горечи, но продолжал срывающимся голосом: – Ты не мучился годами оттого, что потерял ее! Ты не напивался до смерти, потому что жизнь сделала все, чтобы разлучить вас! Ты не страдал, видя ее лицо в каждой проходившей мимо тебя женщине… Ты не умирал от страха, что больше никогда ее не увидишь. А когда она появилась, ты не сгорал от ярости, не имея возможности дотронуться до нее. Ты можешь говорить все, что угодно, но я больше не позволю ей исчезнуть из моей жизни!
Эдвард оторопел от этой горячей речи.
– А она чувствует то же самое?
– Уверен в этом, – не сомневаясь, ответил Габриэль.
– Кто она?
Габриэль на мгновение замялся.
– Клементина Паркер.
– Что?! – вскричал Эдвард. – Что ты сказал?!
– Ты слышал, – сухо ответил Габриэль и подошел к разъяренному другу. – Я знал, что ты не поймешь.
Эдвард выскочил из кабинета, но через мгновение вернулся.
– Так она окрутила меня, чтобы подобраться поближе к тебе?! А я-то, идиот, думал, что Клементина – самая искренняя женщина из всех, кого я видел! Как же вы оба, наверное, смеялись надо мной.
Эдвард подскочил к Габриэлю и резко выбросил руку вперед, но тот успел увернуться и нанес своему деверю быстрый удар в челюсть. Эдвард отлетел назад и, ударившись о стену, стал медленно оседать. В кабинет, испугавшись шума, влетела Эллин и сдавленно вскрикнула.
– Принесите лед, – попросил Габриэль и присел рядом с Эдвардом. – Знаешь, на самом деле ее зовут Клементина Хаксли.
– Так она – твоя бывшая жена? – удивился Эдвард.
Гнев его прошел, и он уже более спокойно смотрел на сложившуюся ситуацию.
– Нет, моя сестра, – усмехнулся Габриэль.
– О господи!
Эллин принесла лед, и он ошарашенно приложил его к подбородку.
– Нас воспитывали как брата и сестру, – пояснил Габриэль. – Больше двадцати лет мы считали друг друга родными. Потом все открылось. Я не буду объяснять тебе подробности, но факт в том, что она не ушла со мной, а осталась с Мартином.
– Мартин? Это твой дядя?
Габриэль утвердительно кивнул.
– Почему ты порвал с ним отношения? – спросил Эдвард.
– Не имеет значения. Клементина предпочла жить с Мартином, и я ушел. Все эти годы мы страдали вдали друг от друга, – Габриэль вздохнул. – Прости меня за то, что я обманывал твою сестру, тебя и… самого себя.
Эдвард растерянно улыбнулся и примиряюще хлопнул Габриэля по плечу.
– Знаешь, с отцом я поговорю сам. Езжай домой и, прошу тебя, будь мягок с Доминик! Она любит тебя, и известие о том, что ты уходишь, причинит ей ужасную боль. – Он встал, отряхнул брюки и протянул руку Габриэлю, помогая ему подняться. – Твою мать, почему у тебя всегда все так сложно?!
* * *
Доминик прижала руки к мокрому от слез лицу. В голове у нее все отчаянно кружилось, и она едва удерживала равновесие, чтобы не упасть на пол. То, чего она больше всего боялась, наконец произошло, и теперь она чувствовала огромную пустоту в душе.
– Умоляю, Габриэль, не бросай меня! Я не смогу без тебя! Делай все, что хочешь… Можешь даже встречаться с этой женщиной, только не уходи!
– Доминик, – Габриэль повернулся к ней, – подумай, что ты говоришь!
Доминик подбежала к нему и судорожно обхватила за плечи.
– Я приму все, что захочешь, только не уходи, – бормотала она.
– Доминик! – Габриэль встряхнул ее, приводя в чувство. – Не унижайся. Мы не можем быть вместе. Понимаешь?
– Я хочу, чтобы вы оба умерли. Ни ты, ни твоя потаскуха не будете счастливы. – Ее подбородок дрожал от едва сдерживаемых рыданий, но она продолжала сбивчиво говорить, глядя в бледное лицо Габриэля: – Как ты можешь оставить меня?! Я потеряла твоего ребенка, и у меня вообще больше не может быть детей! Я – как пустой короб, и никому не нужна! Ты уходишь, потому что я не могу рожать? – глаза ее зажглись надеждой. – Но ты можешь иметь детей от кого угодно, только останься!
Ознакомительная версия.
