Элис сказала, что мы можем остаться у неё. Внизу была дополнительная спальня, зал и удобный диван. Я с готовностью согласилась, но Грей сказал, что предпочел бы остаться в мотеле неподалеку.
— Почему? – Нахмурилась я, глядя на него, пока мы тихо разговаривали в сторонке. — Я хочу, чтобы ты был со мной.
— И я буду с тобой всегда, — сказал он, целуя меня в лоб. — Но сегодня твоя сестра нуждается в тебе. И ты в ней.
— Не уезжай далеко, — прошептала я, яростно обнимая его.
— Эй, — он поднял мой подбородок. — Ты действительно думаешь, что сможешь избавиться от меня?
Перед отъездом, Грей остановился, чтобы прошептать что-то Элис. Она улыбнулась и слегка приподняла свою блузку, подмигнув, показывая ему кобуру с пистолетом.
Мы сорвались из Куартзсайта без вещей. Элис дала нам все, что нужно, а затем удалилась в свою спальню, чтобы дать нам обеим немного личного пространства.
— Как мама? — Спросила я с осторожностью, так как мы расположились на полу в гостиной среди груды уютных одеял.
Дженни нахмурилась. — Грустная, — сказала она тихим голосом. Она посмотрела на меня со страдальческим выражением на лице. — Она видела меня, Промиз. Она видела, что я сажусь в грузовик с Элис. Она могла бы поднять тревогу.
— Но она этого не сделала, — закончила я, сожалея о нежной, запутавшейся женщине, родившей меня. — Она знала, через что тебе пришлось пройти.
Дженни прижалась ко мне сбоку, как она делала с тех пор, когда была маленькой, пытаясь забыть воображаемые ночные кошмары. Я обняла ее и погладила, как всегда делала.
— Он меня не тронул, — почти шепотом сказала она. Она услышала, как я заплакала от облегчения и подняла голову. — Он был слишком болен. Большинство жен не были добры, но там была одна, Кэрри, который поддерживала и заботилась обо мне. Пока он не умер, и епископ Тальбот не приехал, чтобы забрать меня обратно в Долину Иерихон.
— Епископ, — сплюнула я. — Он вытворял и не такую х*йню.
Глаза Дженни расширились в шоке. И тогда она рассмеялась, диким, чистым смехом молодой девушки.
Я ткнула ее в бок. — Скажи это. Станет легче.
Моя сестра покраснела. — Х*йня.
— Громче.
— Х*йня! — Она закричала, а затем рухнула с огромной улыбкой.
Когда Элис ворвалась из своей спальни с пистолетом, мы обе рассмеялись еще больше.
— Что, черт возьми? — Проворчала она, но заулыбалась. Она покачала головой на нас и вернулась к себе в спальню. — Спокойной ночи, леди.
Когда Дженни, наконец-то перестала смеяться, она откинула свои длинные рыжие волосы с лица и засмущалась. — Итак, — она начала говорить. — Грейсон...
— Ах, — я плюхнулась обратно в одеяла. — Грейсон. — я вздрогнула, от его имени всегда так. Я рассказала сестре об этом все, о нем. Я хотела, чтобы она поняла его, признала, что одетый в грубую кожанку человек, который пожал ей руку, был фактически одним из лучших людей, которые есть.
Она слушала с восхищением. — Ты любишь его, — сказала она с удивлением.
— Так сильно, — сказал я ей, — что иногда больно.
Дженни послала мне лукавый взгляд. — И я видела, как он смотрел на тебя, — сказала она. — Он, несомненно, тоже любит тебя.
Я пожевала губу, обдумывая, как много еще я должна рассказать. Дженни была еще ребенком, но она научится многим вредным вещам. Это привело к тому, что Грейсон заставил меня понять физическую сторону любви, как она подпитывает и усиливает любовь в сердце. Я хотела, чтобы Дженни поняла, что это не было уродливо. Или постыдно. Конечно, я опускала самые острые моменты, но я рассказала сестре, как это может быть. С правильным человеком.
— Ничего себе, — сказала она, когда я закончила. — Так ты собираешься выйти за него замуж?
Я пожала плечами. Брак для меня сейчас был второстепенным. — Это не имеет значения. Я собираюсь быть с ним. Всегда.
— Промиз? Что будет со мной теперь?
Я обняла ей. — Ну, ты можешь быть уверена, что не вернешься в этот ад. Элис думает, что она может позвонить нескольким поклонникам, и ты предстанешь завтра на слушанье. Так как ты еще несовершеннолетняя, то тебе должны назначить опекуна.
Дженни положила голову мне на плечо. Сейчас у неё был усталый голос. — Я так устала, Промиз.
Она не говорила о долгом дне. Она говорила обо всем остальном.
— Знаю, Дженни. Но день закончился. Ты должна поспать.
Она слегка улыбнулась. — Я не думала, что когда-либо увижу тебя снова, — потом ее улыбка угасла. — Знаешь, они ненавидят тебя.
— Да, — ответила я. — Это единственное, что они знают, как делать хорошо.
— Я люблю тебя, Промиз.
— Я тоже люблю тебя, сестренка.
Постепенно Дженни задремала, и я нежно опустила ее. Я посмотрела вокруг и обрадовалась, увидев городской телефон Элис.
После того, как уложила сестру спать, я нежно погладила её и взяла трубку в ванную комнату.
Он ответил по сотовому на первом гудке.
— Скучаешь? — Спросила я.
Он усмехнулся. — Скучаю. Люблю тебя. Хочу тебя. — Он замолчал. — Ну и как? Кстати, я звонил Рэйчел поделиться.
— Хорошо. Дженни страшно, Грей. Но она тоже счастлива. Элис, кажется, уверена в том, что судья выберет опекуна завтра.
— Ангел, — вздохнул он. Он надолго замолчал.
— Что такое?
— Я просто ... черт. Промиз, я буду там, где тебе нужно будет. Если тебе нужно остаться здесь и заботиться о своей сестре, значит, плевать, я тоже буду здесь.
У меня не было времени, чтобы остановиться и подумать о том, что будет потом. Но шустрый ум Грея, очевидно, уже думал над этим.
— Ты бросишь Отступников? — Спросила я в шоке.
— Я останусь с тобой, — ответил он твердо.
Я села на пол. Я знала, что значит для него клуб. — Грейсон Меркадо, — сказала я сдавленным голосом, — я так люблю тебя.
— Знаешь, я тоже тебя люблю.
— Повтори это.
— Я чертовски люблю тебя, детка.
Я закрыла дверь ванной, заблокировав её, и села по-турецки, чувствуя, как озорная улыбка расползается по моему лицу. — Что на тебе, красавчик?
— Ни единой долбанной вещи.
— Твой член стоит?
— Именно сейчас.
— Хорошо. Дотронься до него.
Он застонал на другом конце. — Я адски хочу, чтобы ты трогала его.
— Я не могу. Я слишком занята, трогая себя.
— Еб*ть, Промиз.
— Да, ты трахаешь Промиз. Я хочу, чтобы ты трахал ее сейчас.
— Господи, ты мокрая?
— Я такая чертовски мокрая, не веришь. Грей? Вот дерьмо, очень быстро, Грей.
— Ты собираешься помочь себе чертовски кончить.
Я стояла на коленях, на полу в ванной комнате, с рукой между ног, нажимая, поигрывая. Я знала, что чем больше я сдерживаюсь, тем слаще будет награда.
