— А где вы были в тот день? — спросила я. Если он хочет перейти прямо к делу, то почему бы мне не последовать его примеру?
— Между нами — я был с женщиной. И вчера вечером тоже.
Великолепно.
— Полицейские не сказали вам, что, по их мнению, произошло с Локет?
— Нет. Полагаю, что и не скажут, пока не проверят полностью мое алиби. А теперь, если вы меня извините, мне нужно сделать несколько звонков.
Я подумала, что мне предстоит выбираться отсюда самостоятельно, но, обернувшись к двери, увидела там ассистентку. Может быть, Алекс вызвал ее спрятанной под столом кнопкой звонка?
— Только один вопрос, — сказала я, когда Алекс потянулся к телефону. — Как вы узнали, что Том Фейн лечился в клинике?
— Если вам это так уж важно, нам рассказал лос-анджелесский агент Криса Уикершема, хотя, разумеется, мы проверили информацию.
Услышав это, я пошатнулась. Значит, это Крис подставил Тома. Я почувствовала, как к горлу подступает тошнота…
Но стоило ли так удивляться? Возможно, мне следовало догадаться, когда Локет сказала, что случилось. Ведь у Криса был мотив. Он хотел славы и денег — а какой же актер из тех, что рвутся в Лос-Анджелес, этого не хочет? Я могла его понять, когда он не пришел ко мне на помощь на съемочной площадке, — вмешательство испортило бы его отношения с режиссером. Но предать Тома — это же совсем другое дело!
Такси остановилось перед домом. Я, чувствуя себя безмерно несчастной, поплелась к двери — в своем мятом костюме и в натерших ноги босоножках — и грустно поздоровалась с консьержем Бобом.
— Вы только что разминулись, — сказал он.
— С кем? — в замешательстве спросила я.
— С вашей золовкой. Я впустил ее в квартиру, как вы сказали.
— Как я сказала?! — Весь имеющийся в моем организме адреналин бросился мне в голову. — Что вы имеете в виду?
Боб уставился на меня. Его глаза под козырьком коричневой фуражки тревожно расширились.
— Вы позвонили мне час назад! И сказали, чтобы я ее впустил…
Секунду я собиралась с мыслями, затем пересекла коридор и подошла к лифту.
— Все в порядке, мисс Уэггинс? — крикнул вдогонку Том.
— Не совсем, — глухо отозвалась я. — Я вам не звонила.
Сердце у меня колотилось. Лифт полз на четырнадцатый этаж целую вечность. Я не звонила Бобу, и, насколько мне было известно, одна моя золовка сейчас была на Карибах с мужем, другая — в Бостоне. Это значило, что кто то позвонил консьержу от моего имени. Видимо, этот кто-то пришел сюда и какое-то время провел в моей квартире. Едва я успела выйти из кабины, как открылись двери соседнего лифта, и оттуда вылетел Боб.
— Я велел швейцару постоять в дверях. Так вы не звонили мне сегодня днем?
— Нет. И моих золовок сейчас нет в Нью-Йорке. Что именно сказала эта женщина, когда звонила?
— Поздоровалась, назвалась Бейли и попросила, чтобы я позволил вашей золовке посидеть у вас в квартире между авиарейсами. В таких случаях мы обычно предпочитаем письменную доверенность, но я даже не усомнился, что это вы. Я так хотел оказать вам услугу!
Он сдвинул фуражку назад, и я увидела, что лоб у него блестит от пота. Бедный Боб — он, наверное, думает, что еще до исхода дня потеряет работу.
— Женщина, которая сюда приходила, — как она выглядела? — спросила я. — И сколько здесь пробыла?
— Я ее особенно не рассматривал. Высокая, под метр восемьдесят, кажется, на каблуках. В больших солнечных очках, в широкополой шляпе. Из-под нее немножко были видны волосы — светлые. Она пробыла здесь где-то полчаса. И ушла минут за пятнадцать до того, как вы приехали.
— Вы уверены, что это была женщина?
— Хотите сказать, что это мог быть парень, переодетый женщиной? Нет… не думаю.
— Ладно, сейчас мы лучше осмотрим мою квартиру, — сказала я, радуясь, что Боб рядом. Я понятия не имела, что там обнаружить. Полный хаос? Мину замедленного действия?
— Вас могли ограбить, — произнес Боб. — Телевизор она, конечно, не вынесла бы, но ей ничего не стоило прихватить с собой деньги, или драгоценности.
Но когда я вошла в прихожую (Боб следовал по пятам) и огляделась, то не обнаружила никакого беспорядка. Мы с тревогой прошли в гостиную, затем на кухню, снова вернулись в гостиную, заглянули в спальню, в ванную и в мой крошечный кабинет. Ни выдвинутых ящиков, ни распахнутых дверей. Маленькая шкатулка с драгоценностями — с теми остатками, которые не успел заложить мой бывший муж, — по-прежнему лежала среди белья.
— Что-нибудь пропало? — с тревогой спросил Боб.
— Нет. По крайней мере я не заметила.
— Тогда чего она хотела?
— Не знаю, Боб. Не знаю.
— Может, позвонить хозяину?
— Пока не вижу необходимости. Я немного успокоюсь и посмотрю повнимательнее. Если что-нибудь будет не так, я вам сообщу.
Боб ушел, глубоко раздосадованный, воротничок его рубашки намок от пота. Я не винила его в том, что случилось. Но это не значило, что мне не было страшно.
Сняв костюм и засунув туфли в гардероб, я еще раз осмотрела спальню, особенно шкафы, а затем кабинет. Бумаги были в полном порядке. Ноутбук лежал, как я его оставила. Зачем она приходила? Кто это? Наверняка хорошая актриса — она должна была очень ловко подражать моему голосу, чтобы консьерж не усомнился, что это я.
А потом мне в голову пришел еще более жуткий вопрос. Связана ли моя таинственная гостья с убийствами? Если да, то количество подозреваемых сокращается. Конечно, это не мог быть Дик, в шляпке и солнечных очках, или Алекс. Но это могла быть Харпер! Или какая-нибудь сообщница убийцы. А может быть, эти убийства здесь вообще ни при чем. Но тогда зачем кому-то нужно было пускаться на такие хитрости и проводить полчаса в моей квартире на следующий день после гибели Локет?
Я натянула шорты и черную майку, вернулась в кабинет, позвонила детективу Уиндгейту и оставила ему сообшение с кратким рассказом о случившемся. Я попросила его перезвонить мне при первой же возможности, а потом отправила сообщение Нэшу, сказав, что в деле появились кое-какие новые факты, но ничего безотлагательного, так что можно увидеться завтра. Потом я обзвонила своих информаторов, но ничего интересного так и не узнала.
У меня схватило живот, все тело ныло от усталости. Я позвонила Лэндону, надеясь, что он составит мне компанию, поскольку при одной мысли о том, чтобы провести несколько часов в квартире одной, меня бросало в дрожь. Я слышала, как за стеной у него звонит телефон, снова и снова, пока не включился автоответчик. Похоже, мне предстояло сидеть в одиночестве — с тем скудным запасом провизии, который можно было разыскать в холодильнике.
