Ознакомительная версия.
— Мы ценим ваше стремление оказать помощь следствию, мистер Редфорд. Итак, приступим. Согласно вашим показаниям вы не только были знакомы с Пандорой, но и находились с ней в близких, интимных отношениях.
— Совершенно верно.
— Были ли у вас с ней также и деловые отношения?
— Я был продюсером двух видеофильмов, в которых снялась Пандора. Обсуждался замысел третьего.
— Были ли эти проекты успешными?
— Более или менее.
— Были ли у вас какие-либо деловые связи с потерпевшей, помимо названных проектов?
— Нет. — Губы Редфорда растянулись в усмешке. — Если не считать небольшого спекулятивного вложения средств.
— Что вы имеете в виду?
— Пандора говорила, что подумывает о собственном производстве модной одежды и косметических товаров. Разумеется, она испытывала необходимость в инвестициях. Я проявил к этому некоторый интерес и внес определенную сумму.
— Вы дали ей денег?
— За полтора года я вложил в ее предприятие чуть больше трехсот тысяч долларов.
"Придумал, как прикрыть задницу!» — с досадой подумала Ева, откидываясь в кресле.
— Какой статус носило производство, которое, по вашим словам, собиралась открыть пострадавшая?
— У него нет статуса, лейтенант. — Редфорд вздохнул и развел руками. — Меня надули. После ее смерти выяснилось, что ни производства, ни продукции просто-напросто не существует.
— Как же так? Вы — преуспевающий продюсер, человек, делающий деньги. Вы должны были узнать о перспективах, расходах, ожидаемых прибылях, попросить показать вам образцы.
— Сам не понимаю, как меня угораздило совершить подобную оплошность. — Редфорд снова вздохнул и опустил глаза.
— Хотите, чтобы я поверила, будто вы просто так дали ей денег на проект, о котором ничего не знали?
— Хотите верьте, хотите нет. — Он опять поднял глаза. — Не могли бы вы оказать мне небольшую услугу, лейтенант? У меня хорошая репутация в деловых кругах. Если эта информация получит ход, моя репутация пострадает, и я…
— Лейтенант, — вмешался адвокат. — Репутация моего клиента ценна сама по себе. Утечка сведений нанесла бы ей серьезный ущерб. Я вправе потребовать запрета на огласку этой части показаний клиента, исходя из защиты его интересов.
— Сколько угодно. Ну и история, мистер Редфорд! Вы хотите меня убедить, что человек с вашей драгоценной репутацией способен рискнуть тремястами тысячами долларов ради несуществующего проекта?
— Пандора умела убеждать. Она была не только красива, но и умна. Я несколько раз требовал цифр и планов, но она только отшучивалась, упрекая меня в излишней подозрительности. И я не прерывал платежей, так как считал ее специалистом в этой области.
— Стало быть, вы узнали о нечестности Пандоры только после ее смерти?
— Я навел справки: обратился к ее агентам и представителям. — Редфорд надул щеки и покачал головой. Ему почти удалось принять вид наивного простофили. — О производстве никто ничего не знает.
— Когда именно вы навели справки? Если он и колебался, прежде чем ответить, то какую-то долю секунды.
— Сегодня днем.
— Значит — после первого допроса? После моего вопроса о выплатах?
— Признаться, да. Мне не хотелось отвечать, не разобравшись. По совету адвоката я обратился к людям из окружения Пандоры и понял, что меня надули.
— Как своевременно! Скажите, пожалуйста, у вас есть хобби, мистер Редфорд?
— Хобби?
— При вашей напряженной деятельности, при необходимости оберегать столь драгоценную репутацию человек должен как-то расслабляться! Ну, например, коллекционировать марки, играть в компьютерные игры, копаться в саду…
— При чем тут это, лейтенант? — утомленно спросил адвокат.
— Меня интересует, как ваш клиент проводит свободное время. Как он проводит рабочее время, мы уже выяснили. Или, может быть, инвестиции для вас — своего рода хобби?
— О, нет. Пандора — моя первая и, надеюсь, последняя ошибка. Для хобби у меня нет ни времени, ни сил.
— Хорошо вас понимаю. Вот сегодня, например, я услышала мнение, что люди должны высаживать как можно больше петуний — тогда будут решены многие проблемы. Но лично я не могу тратить время на возню с грядками и цветочками. Конечно, я люблю цветы, но… А как относитесь к цветам вы?
— Я равнодушен к цветам. У меня ими занимаются специальные люди.
— Странно… Ведь вы же зарегистрированы как ученый-цветовод!
— Я…
— Вы подали заявку на лицензию и получили ее три месяца назад. Примерно тогда же вы заплатили Джерри Фитцджеральд сто двадцать пять тысяч. Через два дня вы заказали в лаборатории «Эден» на Гаити «Цветок вечности».
— Интерес моего клиента к флоре не имеет отношения к делу!
— Как раз имеет. Кстати, это не суд, а допрос. У допроса своя логика. Зачем вам понадобился этот цветок?
— Это.., в подарок Пандоре.
— Вы затратили массу времени, труда и денег на получение лицензии, потом приобрели за немалые деньги это своеобразное, мягко говоря, растение — и подарили его женщине, с которой иногда занимались сексом? Женщине, которая за последние полтора года вытянула из вас более трехсот тысяч долларов?
— Инвестиции — это одно, а подарок — совсем другое.
— Не морочьте мне голову! А вы, господин адвокат, поосторожнее с ремарками — они протоколируются. Где цветок сейчас?
— В Лос-Анджелесе.
— Пибоди, подготовьте ордер на конфискацию.
— Минутку! Что происходит? — Редфорд вскочил. — Это моя собственность! Я заплатил деньги!..
— Вы фальсифицировали данные для лицензии и незаконно приобрели находящееся под запретом растение. Оно будет конфисковано, а вы понесете соответствующее наказание. Пибоди!
— Слушаюсь.
Отвернувшись, чтобы скрыть победную усмешку, Пибоди включила прибор связи.
— Очевидный произвол! — взвился адвокат. — А эти мелкие придирки просто смешны.
— Подождите, это только начало. Вы знали, что собой представляет «Цветок вечности», Редфорд. Знали, что он необходим для изготовления наркотика. Пандора собиралась хорошо на нем заработать. Она что, хотела лишить вас доли?
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Может, она подсадила вас на этот препарат, превратила в наркомана, давая пробовать? Или, наоборот, не давала, заставляя униженно просить? Довела до того, что у вас возникло желание ее прикончить?
— Да я ее пальцем не тронул! — взорвался Редфорд.
— Но вы знали, что происходит. Знали, чем владеет Пандора. Очевидно, она делилась с вами, и в какой-то момент вы решили, что гораздо выгоднее будет обходиться без нее. Вы купили растение. Скоро мы узнаем, делали ли вы анализ вещества. Имея цветок, вы могли бы сами производить наркотик и не нуждались бы больше в Пандоре. Ведь она была неуправляема, требовала бы еще денег, еще наркотика… Может быть, вы хотели сделать своей партнершей Джерри? Вы знали, что наркотик смертелен, но зачем ждать целых пять лет? Убрав Пандору, вы развязывали себе руки.
Ознакомительная версия.
