– Вам не понять… – начала Габриэла.
Но Кейди спокойно перебила:
– Я живу одна.
– Ну и что?
– А то, что по большей части это не так уж плохо. Полная свобода. Я привыкла к одиночеству – всегда жила одна в большой квартире. Мне там хватает места.
– Хватает места?
– Ну да. Там не толпятся воспоминания, от которых некуда деться. Словно ты живешь в доме с привидениями.
Габриэла посмотрела на Кейди. Она была бледна и напугана.
– Дом с привидениями… Вы что, в самом деле думаете, что папа именно так видит наш дом?!
– А ты спроси его.
Когда чуть погодя Мак усаживался на водительское сиденье, Габриэла показалась ему уже не сердитой, а скорее задумчивой.
– Тебе совсем не обязательно отвозить меня аж в Санта-Крус, обойдусь автобусом, – только и сказала она.
– Это не проблема, – отмахнулся Мак. – У меня на сегодня в Санта-Крус назначена встреча с… с клиентом. Заглянем к нему по дороге.
Кейди помахала им на прощание, стоя у опускающейся двери гаража. Мак демонстративно остановился и выглянул.
– Не волнуйся, к ужину буду дома.
– Будь осторожен.
– Странная она, эта Кейди. Не такая, как все, – сказала Габриэла отцу, когда они отъехали от дома на приличное расстояние.
– Да уж, совсем не такая, – подтвердил Мак охотно.
– Хочешь на ней жениться?
– Жениться? О браке мы пока не заговаривали.
– Она так и сказала.
– Только это?
– Нет, она мне много чего наговорила… – Габриэла закусила губу. – К примеру, посоветовала задать тебе один вопрос.
– Какой? – Покосившись, Мак заметил, что дочь набрала в грудь побольше воздуха.
– Ты хочешь избавиться от дома, потому что для тебя это дом с привидениями?
Мак долго молчал, обдумывая ответ.
– Ну, я бы так не сказал. Привидения – это все-таки что-то негативное, а там полно приятных воспоминаний. Речь о том, что они не связаны с домом намертво. Я могу взять их с собой всюду, куда переберусь.
– Это мне, пожалуй, понятно. Но объясни другое… – Габриэла сунула руки в карманы. – Ты говоришь, что там много приятных воспоминаний. Значит, они не мешают тебе жить в нашем доме? Зачем тогда куда-то перебираться?
– Что ж, попробую объяснить, хотя и не уверен, что получится. В последнее время мне кажется, что чем старше воспоминания, тем больше они похожи на музейные экспонаты. Если заморозить экспозицию, впечатление поблекнет. Нужно ее время от времени обновлять.
– Это как?
– Добавлять что-то новое, тоже по-своему ценное.
– А прежнее, значит, на свалку? – с горечью спросила Габриэла.
– Ну почему? Шедевр – он всегда шедевр, и время над ним не властно.
Высунувшись в окошко, Габриэла следила за тем, как Мак отодвигает в сторону задвижку. На лице ее было написано живейшее любопытство.
– Кто в наше время живет в такой глуши? – спросила она, когда машина осторожно двинулась вперед, переваливаясь на выбоинах.
– Один мой знакомый, Эмброуз Вандайк. Он собирает доспехи.
– Ах этот! Помню, помню. Он выложил изрядную сумму за шлем Нотча и Дьюи. Правильно?
– Тот самый, – кивнул Мак, переходя совсем уж на черепаший шаг. – Кроме прочего, это компьютерный гений. Быстренько сколотил состояние, все бросил и удалился в глушь, но, по-моему, ему здесь скучновато.
Разбитые колеи вывели к обиталищу Вандайка. Хозяин ждал в дверях во всей своей красе: на затылке хвостик из длинных волос, поношенные черные джинсы, черная майка навыпуск с изображением какого-то дегенерата на доске для серфинга, с лэптопом под мышкой. Судя по всему, Вандайк был рад гостям – улыбался во весь рот.
Едва машина затормозила, как он вприпрыжку сбежал с крыльца и энергично потряс руку Маку.
– Черт возьми, я рад, что ты позвонил! Тут с тоски помрешь.
– Я так и подозревал, – усмехнулся Мак. – Между прочим, я не один, а с дочерью. Рад случаю ее тебе представить. Габриэла. Учится недалеко отсюда, в университете Санта-Крус.
Мак был совершенно прав, когда назвал слежку препротивным занятием.
Дело даже не в том, что это скучно, думала Кейди, начиная следующий набросок дома Джонатана Ардена. Дело в исподволь грызущем страхе, что вот сейчас откуда-нибудь возьмется полицейский и спросит: «А вы в самом деле художница? Чем вы это докажете? Ах нечем! Тогда кто вам дал право делать наброски с недвижимости честных налогоплательщиков?»
Вообще-то к ней уже подходили. Две школьницы интересовались, не может ли она сделать их портреты. Пожилой джентльмен обратился с просьбой набросать его любимого пуделя. Между прочим, все это не бесплатно. Кейди вежливо отклонила оба предложения под тем предлогом, что выполняет домашнее задание.
Двухчасовая практика, увы, никак не повлияла на качество передачи образа, только контуры здания опротивели до тошноты. Возможно, иная манера увенчается лучшим результатом, решила Кейди и перешла на абстракцию, но в конце концов вынуждена была признать, что дело не идет дальше бессмысленного набора геометрических фигур.
Пришлось утешаться тем, что это ее первый опыт как художницы. Возможно, с течением времени…
Из размышлений вывел мерный скрежет – дверь гаража пришла в движение. За ней оказался невзрачный «форд», нетерпеливо взревывающий мотором. Как только дверь поднялась достаточно, автомобиль рванул с места и быстро скрылся за поворотом. Водитель, кто бы он ни был, даже не оглянулся на дверь, не говоря уже о том, чтобы ждать, когда она закроется.
Помедлив пару секунд в верхнем положении, дверь начала опускаться – неторопливо, словно бы с ленцой, давая шанс войти любому, кому только заблагорассудится.
Становилось ясно, как Маку удалось проникнуть в здание, не прибегая к старой доброй методике взлома. Кейди прикинула, не последовать ли его примеру, но шарить в мусорном баке, как уже выяснилось, не имело смысла, а возможности пробраться в квартиру гараж не предоставлял. Ничего другого не оставалось, как и дальше сосредоточиться на слежке.
По прошествии двух бесплодных часов Кейди готова была списать всю затею как никудышную.
Отложив блокнот и грифель, она достала последнюю четвертушку бутерброда с тунцом и приготовилась перекусить.
Как раз когда Кейди, давясь, доедала свой пересоленный бутерброд, перед домом Ардена остановился фургон. Без особого интереса Кейди следила за тем, как водитель роется в его недрах. Вот он извлек несколько коробок, сложил одну на другую и, захлопнув дверцу машины, направился к домофону. После нескольких попыток раздалось жужжание автоматики дверного замка. Балансируя коробками, водитель вошел внутрь.
Чуть погодя он появился в застекленном общем коридоре. Первая остановка произошла почти в самом начале. Седовласая дама в бигуди отворила дверь, приняла две коробки из трех, сложила куда-то за притолоку и, как это часто случается с одинокими людьми, завела с водителем оживленную беседу. Не без труда от нее отделавшись, водитель прошел дальше, в самый конец.
