Через секунду она поняла, что у нее ничего не выйдет. В легких совсем не осталось воздуха, а ведь она тащила тяжелое тело Брюстера, и нужно было много сил. Огонь опережал ее, с каждой минутой подступая все ближе. Она ощутила на коже жар, словно исходящий из раскаленной печи, и горько пожалела, что у нее не хватило времени намочить несколько полотенец.
В полуметре от двери она оступилась и упала — от недостатка кислорода у нее закружилась голова. Придется двигаться ползком. Ну, еще немного, приказала она себе. О боже, осталось совсем немного!
В эту минуту в ванну упала горящая балка, и Шантел увидела это. От неожиданности она даже не успела испугаться.
— Шантел!
Она услышала этот крик, находясь словно в полусне, — ее сознание начало меркнуть. Но ей каким-то образом удалось проползти еще немного, таща за собой Брюстера.
Квин выбил ногой входную дверь, но не увидел ничего, кроме стены огня. Он снова позвал ее, но ответом был только рев огня. Крыша уже просела. Он бросился по проходу, ведущему к задней двери, но жар загнал его обратно. И тут он увидел Шантел, лежавшую у дальней стены. Их разделяло пламя.
Кашляя от дыма, он обежал здание, впервые в жизни взывая к милости Божьей.
Она доползла почти до самой двери — это было первой его мыслью, когда он увидел ее лежащей без сознания рядом с Брюстером. Заметив свисающую с потолка горящую балку, готовую сорваться, Квин накрыл Шантел своим телом. Балка ударила его по руке и сильно обожгла плечо, но он успел вытащить Шантел на траву.
— Во имя Господа… — начал было Мэт, подбегая к ним.
— Там остался Брюстер, — сумел произнести Квин. — Позаботься о ней.
Квин снова бросился в банный домик, с трудом пройдя через то, что когда-то было задней дверью. Ползя на животе, он подобрался к Брюстеру и схватил его за руку. Пульса он не услышал, но все равно потащил тяжелое тело за собой. Когда обрушилась крыша, он оставил Брюстера лежать на траве, а сам перекатился на спину, чтобы вдохнуть поглубже.
— Шантел! — Все еще продолжая откашливаться, он подполз к Шантел.
Ее лицо было вымазано сажей. Она с трудом открыла глаза.
— Квин. Он…
— Я его вытащил. Тебе сейчас не надо разговаривать. — Заметив, что она дрожит, Квин снял рубашку и накрыл ее. — У нее шок, сдавленным голосом произнес он. — Возможно, отравилась дымом. Ее надо отвезти в больницу.
— Я вызвал скорую. — Мэт стащил через голову свитер и укрыл Шантел поверх рубашки Квина. — Она поправится. Она сильная.
— Да. — Квин положил ее голову себе на колени. Да, она сильная.
— Он думал, что я — Хейли, — прошептала Шантел, ненадолго придя в себя.
— Я знаю. Ш-ш-ш. — Он взял ее за руку. Обожженное плечо сильно болело. Чепуха, заживет. Важно, что они оба выжили.
— Я… на какое-то время мне тоже показалось… Квин, скажи, кто я.
— Ты — Шантел О’Харли. Единственная женщина, которую я люблю.
— Спасибо, — прошептала она, и сознание снова покинуло ее.
К тому времени, когда ему разрешили навестить ее, Квин провел в больнице сутки без сна. Он отказался уехать и переодеться, хотя одежда засалилась и пропахла дымом. Ночью он бродил по коридорам, доводя до белого каления медсестер.
Шантел постепенно отходила от шока и отравления угарным газом. Врач заверил Квина, что она нуждается только в покое. Квин хотел поговорить с ней, прежде чем уйдет домой. И он знал, что уйдет отсюда, только получив от нее заветное «да».
Шантел проснулась спустя сутки после пожара. Врачи дали ей снотворное, чтобы она выспалась. Врач вышел из ее палаты, покачивая головой. Увидев Квина, он заметил его забинтованную руку и грязную одежду.
— Вы можете ее увидеть. Я подготовлю все бумаги на выписку, хотя, если она вас послушает, попробуйте убедить ее остаться еще на один день для обследования.
— Я сам буду лечить ее дома.
Врач с сомнением поглядел на дверь:
— Может, вы и справитесь. Мистер Доран?
Квин застыл, положив руку на ручку двери.
— Да?
— Она — очень сильная женщина.
— Я знаю. — Впервые за много часов Квин улыбнулся. Он вошел в палату и увидел, что Шантел сидит на кровати, поглядывает на себя в зеркало и хмурится.
— Я выгляжу ужасно.
— Красота это то, что лежит на поверхности, — произнес он, когда она опустила зеркало, чтобы посмотреть на него.
— Хорошо, что ты выглядишь еще хуже. О, Квин… — Она раскинула руки. — Ты здесь, — прошептала она и со всей силы прильнула к нему. — Теперь все в порядке, правда? Теперь все будет хорошо.
— Все кончилось. Я должен был лучше заботиться о тебе.
— Я урежу тебе плату.
— Я не шучу, Шантел. Моя вина есть.
— Ты спас мне жизнь, — сказала она, отстранившись.
— Когда я думаю о том, что могло бы случиться
— Нет. — Она приложила пальцы к его губам. — Я больше не хочу думать о том, «что было бы, если», Квин. Я в безопасности и ты тоже. И ничто другое не имеет никакого значения. И… и Джеймс…
— Он будет жить, — сказал Квин, отвечая на не заданный ею вопрос. Он встал и принялся шагать по комнате. — Его нужно изолировать, Шантел. И я прослежу, чтобы это было сделано.
— Квин, он был так растерян, так жалок. Он создал образ, который свел его с ума.
— Он чуть было не убил тебя.
— Он хотел убить Хейли, — поправила она. Мне его очень жаль.
— Забудь о нем, — велел ей Квин, зная, что если он не забудет о Брюстере, то будет заживо съеден угрызениями совести. — Скоро сюда приедут твои.
— Сюда? Вся семья?
— Да. Твои сестры, родители. Только вот с Трейсом связаться не удалось.
— Квин, я совсем не хочу, чтобы Мадди прерывала из-за меня свое свадебное путешествие. А все другие…
— Хотят убедиться, что с тобой все в порядке. Именно для этого существует семья, не правда ли?
— Да. — Она сложила руки. — Квин, ты заслуживаешь, чтобы у тебя была семья, твоя собственная семья.
Он повернулся к ней, готовый сражаться за то, что ему было нужно.
— Я знаю, чего хочу, Шантел.
— Я в этом не сомневаюсь. — Она приняла решение, когда, лежа на траве, открыла глаза и первое, что увидела, было его лицо. — Квин, вчера вечером, до того, как все это случилось, я ждала тебя. — Я знала, что, когда ты вернешься и обнимешь меня, я приму правильное решение. Для нас обоих. — Она оглядела больничную палату, потом взглянула на свое отражение в зеркале. Скорчив гримасу, она положила его стеклом вниз на тумбочку. — Я думала, что все будет немного по-другому, но было бы хорошо, если бы ты подошел ко мне и обнял меня.
Он сел на кровать и привлек ее к себе.
— Послушай, я должен тебе кое в чем признаться. Когда я прибежал в сад и увидел, что банный домик горит, я понял, что происходит внутри, потому что мое сердце остановилось. И если бы я не спас тебя, оно бы уже никогда больше не забилось.
