на щёку. Треплют её и похлопывают. — Иначе у тебя не будет сил.
— На что? — почему-то все его слова кажутся мне наполненными порочного смысла.
Палач усмехается, игнорируя мой вопрос.
— Я с вами буду ужинать? — задаю я свой следующий вопрос.
— Нет, — грубо отрезает он. — Шлюхи за мой стол не садятся.
— Но… — внутри меня полыхает пламя негодования. — Я не шлюха!
— Да? — бандит поворачивает голову на бок, тёмная бровь приподнимается в вопросе.
— Да!
Гордо смотрю ему в глаза. И откуда во мне столько смелости?
— Я… я не такая как та девушка! — выдаю я быстрее, чем успеваю понять, что сказала.
Лицо палача становится непроницаемым.
Глаза цвета коньяка, такие пьянящие и тёмные, пронзают меня насквозь, будто рентгены.
— Думаешь, что слишком хорошая для меня? — в низком хриплом голосе слышится угроза.
— Нет… — лепечу, понимая, что сказанула лишнего. — Я не то хотела сказать…
Обводит меня диким взглядом и ухмыляется.
— Ты не шлюха, это ты верно подметила. У звания моей шлюхи ещё надо дослужиться. И задницу иметь поаппетинее. Ты слишком тощая.
Глотаю слёзы обиды.
— Будешь пока моей сучкой. Сам дрессировкой займусь. А когда решу, что ты готова, быть может, станешь шлюхой. Ну а если нет, — он вздыхает. — Может, ты и не нужна мне вовсе? Тогда избавлюсь.
В груди всё перехватывает от ужаса. Что значит «избавлюсь»?!
— Вы… вы… — задыхаясь от паники спрашиваю я. — Вы меня убьёте?
— Динка, — мужчина отворачивается и спокойной походкой направляется к двери. — Для сучки ты слишком много болтаешь. Тебе намордник нужен.
Лира
Немного оправившись от потрясения, я выхожу в коридор и спускаюсь вниз по тем же ступеням, что пару часов назад поднималась на второй этаж.
Вхожу на кухню.
Ирма, две горничные и ещё один пожилой мужчина сидят за столом
Женщины одеты в форму прислуги. От аппетитного аромата жаренного мяса в животе всё сжимается.
Я застываю в дверях, боясь сделать ещё хоть один шаг. Все в этом доме кажется такими неприветливыми…
— Привет, — слышу позади себя звонкий женский голос. — А ты кто такая?
Резко оборачиваюсь, чуть не спотыкаясь на высоких каблуках.
Передо мной стоит красивая темноволосая девушка. На вид ей лет двадцать пять, или около того. Её тёмные глаза прищурены под накрашенными ресницами.
Идеальная бровь поднята в вопросе. Неужели это та самая девушка, что час назад стояла обнажённой на коленях перед Палачом?
Нервно сглатываю и смотрю в пол.
Отчего-то мне становится жутко неловко. К щекам приливает краска.
— А это на смену тебе, Каринка, — усмехается пожилой мужчина за столом. — Ты хозяину надоела уже, он вот помоложе себе нашёл.
За столом раздаются одобрительные смешки.
Не смею поднять взгляд на девушку.
Какой кошмар… должно быть, ей неприятно всё это слушать…
— Заткнитесь, — злобно шипит на них девушка. А потом она снова поворачивается ко мне.
— Ну ты чего засмущалась? — её тонкие пальцы ложатся мне на щёки. Длинные острые ногти накрашены алым лаком. Девушка вертит мою голову из стороны в сторону,
— Бледная какая, — вздыхает она. — Ну дитё совсем. Тебя кто прислал? Виталик?
— Нет, — шепчу губами я.
— Значит, Рома. Я так и думала, — цокает языком она.
— Меня никто не прислал, — еле сдерживая слёзы шепчу я. — Меня подарили.
Миндалевидные глаза Карины становятся узкими. Будто у дикой кошки перед прыжком.
На секунду мне кажется, что она сейчас вцепится ногтями мне в лицо. Но девушка не делает этого.
Вместе нападения она приторно улыбается мне и говорит.
— Ну ладно, тогда будем подружками. Тебя как звать-то?
— Лира, — подаю голос я.
— А меня Карина.
Девушка проходит мимо меня к столу, призывно виляя бёдрами.
Садится за стол, отвечает на чьё-то приветствие, а потом снова поворачивается ко мне:
— Садись, что стоишь? — она жестом показывает на свободный стул возле себя.
Я, радуясь, что хоть кто-то пригласил меня за стол, спешу воспользоваться предложением.
Всё это время Карина смотрит на меня долгим оценивающим взглядом, который не вяжется с её широкой улыбкой.
— Спасибо, — зачем-то говорю я, опускаясь на стул подле неё.
— Не благодари, девочка, — она машет рукой в воздухе. — Ведь мы, девочки, должны помогать друг другу, правда?
Её пухлые губы расходятся в улыбке ещё шире, а глаза при этом хитро прищуриваются. Или, быть может, это мне так только кажется?
— Правда, — согласно киваю я.
Ох… надеюсь, я смогу завести себе в этом доме хотя бы одного друга!
Лира
После ужина я поднимаюсь обратно к себе.
На половине пути мне встречается один из людей Палача. Сперва мне кажется, что он сейчас просто пройдёт мимо, но мужчина останавливается и смотрит на меня.
Он гораздо моложе, чем тот, которому Палач велел отвести меня домой, когда мы приехали.
— Через час иди к Хозяину, — внезапно говорит он, ещё раз окидывая меня любопытным взглядом.
— Что? — волнение снова поднимается во мне. Всё, что я съела за ужином отчаянно просится наружу.
— Ты не расслышала? — недовольно хмурит брови Марат. — После полуночи зайдёшь к Хозяину. От твоей спальни это третья дверь налево.
Я прекрасно знаю, где находится спальня Палача. И переживаю вовсе не поэтому.
Природа моего волнения заключается совсем в другом.
Я знаю, зачем он позвал меня.
Ночью. К себе в спальню… Зачем ещё это нужно мужчине.
Он хочет взять своё. А я… я не в праве ему отказать.
Перед отъездом Аркадий Борисович дал мне понять, что от моего благоразумия и послушания будет зависеть не только моя жизнь. Но и жизнь моего братика, который остался в доме Старого заложником.
Вытираю мокрые глаза и смотрю на себя в зеркало.
Карина подарила мне помаду. Красную как кровь. Сказала, что Хозяину такое нравится.
Дрожащими руками я наношу яркую помаду себе на губы.
У меня достаточно пухлые губы, а кожа бледная, поэтому помада выглядит так, будто мне кто-то губы разбил.
Пытаюсь улыбнуться самой себе в отражение. Но улыбки не выходит. Только затравленный оскал. Боже… мне нужно научиться лучше притворяться, если всю оставшуюся жизнь меня ждёт незавидная судьба «шлюхи» самого опасного человека в городе.
Я понимаю, что Палач никогда меня не отпустит. Живой по крайней мере.
Секунды на массивных настенных часах утекают быстрее, чем мне бы того хотелось.
Не знаю, чем себя занять, поэтому просто сижу на широком деревянном подоконнике и смотрю за окно.
Мне виден клочок неба, усыпанного звёздами и часть внутреннего дворика.
Фонарь подсвечивает красивое дерево, покрытое цветами.
В наших краях даже поздней осенью природа
