Никто из Рейнтри не афишировал свои способности, но вдруг кто-то узнал о даре Экей и захотел заставить ее замолчать. Из-за того, что она что-то увидела или могла увидеть? И зачем было отрезать палец и брать кусочек скальпа? Одно это делало данный случай исключительным, никогда прежде он с таким не сталкивался, что никак не помогало делу. У него были одни только вопросы. Предположения. Масса вопросов.
Когда он направился вниз по лестнице, Шерри Бишоп последовала за ним.
— Ты ведь выяснишь, кто это со мной сделал, не так ли? — спросила она.
— Попытаюсь.
— Это так чертовски несправедливо. Знаешь, у меня были планы на жизнь. Большие планы. Я вроде как надеялась, что однажды ты назначишь мне свидание. Понимаю, ты старше и все такое, но все равно ты по-настоящему классный.
— Ну и дела, спасибо, — пробормотал Гидеон.
Шерри прерывисто вздохнула.
— Я никогда не смогу надеть свои новые ботинки! Они такие клевые, я купила их на распродаже. — Она вздохнула. — Дерьмо. Скажи Экей, что она может их носить.
— Скажу.
Гидеон остановился у подножия лестницы и стал наблюдать за своей новой напарницей, пока та допрашивала пожилую женщину с вьющимися седыми волосами. Он любил работать один. Это очень облегчало разговор с жертвами. Его последний напарник, в конце концов, решил поверить в то, что Гидеон разговаривает сам с собой и у него на регулярной основе случаются приступы озарения. Вряд ли появление Хоуп Мэлори облегчит ему работу. Она не походила на человека, который способен смириться с тем, чего не понимает.
Он ценил женщин. У него не было планов жениться или обзавестись серьезными отношениями, но это не означало, что он жил как монах. Большинство женщин были по-своему привлекательны; все они имели одну-две изюминки, которые могли поймать и удерживать некоторое время внимание мужчины. Хоуп Мэлори была куда более чем просто привлекательна. Она обладала классической красой. Лицо обрамляли темные волосы до подбородка, густые и шелковистые. Кожа была сливочно-бледной и безупречной, глаза — ясными, темно-синими, губы — полными и розовыми. Высокая, длинноногая и стройная, и в то же время округлая во всех нужных местах. У нее было лицо ангела, притягательное тело, и она носила оружие так, словно знала, как им пользоваться. Делало ли это ее совершенной женщиной?
По его телу пробежал электрический разряд. Огни в холле замерцали, заставив всех, кто там находился, взглянуть наверх. По крайней мере, на сей раз ничего не взорвалось.
— Ты ведь собираешься схватить ее, верно? — допытывалась Шерри Бишоп.
Он проследил, как Хоуп Мэлори сделала несколько быстрых заметок, затем задала соседке следующий вопрос.
— Схватить ее? Сейчас я даже не планирую приударить за ней. Она симпатичная, но не мой тип, и смешивать работу с удовольствием никогда не было хорошей идеей.
— Вытащи мозги из штанов, Рейнтри, — резко одернула его Шерри. — Я говорю не о твоей напарнице, а о женщине, которая меня убила.
Отвечая, он не отвел глаз от Мэлори:
— Я попытаюсь.
— Экей говорит, что ты лучший, — уже более доброжелательно сказала Шерри.
— Так и говорит? — Хоуп Мэлори посмотрела в его сторону, перехватила направленный на нее взгляд и снова быстро перевела внимание на соседку.
— Да. И ты должен поторопиться, Рейнтри.
Гидеон повернулся, чтобы посмотреть на Шерри Бишоп. Она стала значительно прозрачней с тех пор, как они оставили квартиру. Скоро она пойдет дальше, к покою. Так и должно быть, но как только это случится, ему станет гораздо сложнее с ней общаться. То есть общение, может, и будет возможным, но уж точно не таким простым.
Мэлори направилась к нему широким, легким шагом, говорившим об уверенности в себе и о грации. Она делала заметки тщательно, и Гидеон не сомневался, что они окажутся полными.
— Ничего, — подойдя, тихо промолвила она. — Миссис Тарлетон, которая живет справа по соседству, почти глухая, сосед с другой стороны до сегодняшнего утра отсутствовал. Никто ничего не слышал. Все любили жертву и вашу кузину, даже несмотря на то, что, как выразилась миссис Тарлетон, они были молодые и немного сумасбродные. — Она посмотрела за спину Гидеону на лестницу. — Может быть, мне следует поговорить с вашей кузиной.
— Нет.
Она посмотрела ему в глаза и слегка приподняла брови.
— Нет?
— Я уже говорил с Экей.
— Вы с ней кузены, а значит, слишком близки, чтобы быть объективными. Кроме того, вы мужчина.
— И вы делаете вывод, что это плохо.
— Может быть. Есть вещи, которые она может рассказать мне, но ни за что не расскажет вам.
— Я в этом сомневаюсь.
Женщина напряглась.
— И вы даже не собираетесь поработать в этом направлении? В конце концов, у вас здесь личная заинтересованность.
— Я встречался с Шерри Бишоп раз или два. Нет никаких причин…
— Я говорю не о ваших отношениях с жертвой, Рейнтри. Пока мы не исключим такой вариант, ваша кузина является первым подозреваемым.
— Экей никогда бы не причинила никому вреда.
— Скажи ей, Гидеон, — сердито произнесла Шерри Бишоп. — Как она смеет думать, что Экей сотворила со мной такое?
— Вы не объективны, — настаивала Мэлори.
Гидеон изо всех сил старался игнорировать хаотичные движения Шерри, не имевшие ничего общего с ее смертью.
— Если от этого вам станет легче, в первую очередь мы установим алиби моей кузины. Надеюсь, когда вы вычеркнете ее из списка подозреваемых, то дадите мне добро наконец-то заняться работой.
— Совсем не обязательно выделываться.
Гидеон слегка наклонился и понизил голос.
— Детектив Мэлори, если вы настроены остаться моим новым напарником, то предупреждаю, что вряд ли смогу как-то изменить свою манеру поведения. Во всяком случае, не мгновенно. Но сделайте одолжение нам обоим и ведите себя как детектив, а не маленькая девочка.
Ее ноздри затрепетали. Ах, значит он задел болевую точку.
— Я не девочка, Рейнтри, вы…
— И потом, — прервал он. — «Выделываться» — не то слово, которое используют в своем лексиконе разумные люди.
— Прекрасно, — ответила она с излишней резкостью. — Мне остается только закрыть рот и, уподобляясь обезьянам, время от времени почесывать свою задницу, может, тогда мы с вами сработаемся.
Шерри скривилась.
— Держу пари, такая цаца никогда не чесала свою задницу.
Гидеон знал: главная проблема состоит в том, что не имеет никакого значения, что сделает или скажет Хоуп Мэлори. В скором времени она проберется ему под кожу. Нравится ему это или нет, она уже на пути туда и останется там, пока он не найдет способ избавиться от нее. С глаз долой — из сердца вон, правильно? Все-таки она не единственная красивая женщина в Вилмингтоне.
