— Ничего я не пыталась маскировать. Парень, из которого я пила, был пьян в стельку. Итак, ты знаешь, кто я, я знаю, кто ты. Что нам в таком случае делать?
— Вместе отведать кровушки Джеффри.
Я открыла рот, намереваясь повторить, что не знаю никакого Джеффри, но Блэкбурн быстро заткнул его — поцелуем. Секунду я тщетно сопротивлялась, а потом обмякла, бездействуя. Прикосновение его губ и языка вселяло донельзя греховные мысли, но я не собиралась поддаваться похотливым желаниям. Будь прокляты гормоны, но он не выйдет сухим из воды только потому, что он такой сексуальный молодчик.
Блэкбурну скоро наскучила моя пассивность, он отстранился и подмигнул мне, прекрасно понимая, что возбуждает меня. Да, похоже, даже многовековой опыт не избавил меня от тяги к плохим парням.
— Я не собираюсь убивать Джеффри, — сказал мне Росс. — Он возненавидел меня с первой же встречи, и, хотя он планировал с твоей помощью расправиться со мной, я не держу на него зла. Горе сводит людей с ума.
— Хорошо, значит, ты не собираешься убивать Джеффри. А как насчет меня?
Он вновь ухмыльнулся — совершенно по-волчьи.
— Я скорее трахну тебя, чем убью.
Честно говоря, и я бы предпочла такой вариант. Но поскольку упомянутые варианты не были, к сожалению, взаимоисключающими, я оскалила клыки, приготовившись к бою.
— Только попробуй, и утратишь кое-какие части тела.
Он приподнял брови:
— Я не имел в виду, что собираюсь взять тебя силой. — И красавчик Росс опустил руки, не преграждая мне больше путь.
Я бросила взгляд на маняще близкую дверь.
— Я не слишком мстителен. — Блэкбурн отступил еще на шаг. — Я не убью Джеффри, потому что у него была веская причина нанять тебя. Я просто исчезну из его жизни, чтобы он снова не поддался искушению. И тебя не убью, потому что ты удосужилась задуматься и спросить, действительно ли я убил жену, прежде чем завершить исполнение контракта. Значит, отпуская тебя, я не выпущу в мир неразборчивого убийцу.
Я нахмурилась:
— А кого выпущу в мир я, отпустив тебя?
Теперь он пересек фойе и прислонился к противоположной стене. Бросаться на него сейчас было бессмысленно, и моя готовность драться до последнего (или дать деру) угасла. Я осталась на месте.
— Мы с Элизабет встретились в хосписе, работая там волонтерами, — сказал он с горечью, как-то криво усмехнувшись. — Теперь ты догадываешься, как я удовлетворяю свои потребности?
Я тоже скривилась:
— Ты питаешься беспомощными, невинными жертвами.
— Нет, я питаюсь умирающими, страдающими жертвами. Особенно теми страдающими, которые предпочли бы не страдать больше.
Я поразмышляла немного, но так и не определилась, что думаю по этому поводу. Вероятно, это ненамного хуже того, что делаю я…
— А как насчет Элизабет?
Поразительно — искреннее горе исказило на миг его лицо.
— У Элизабет был рак яичников. Ее оперировали, вырезав все, что можно, потом началась химиотерапия. При химиотерапии нередки мучительные побочные эффекты, и Элизабет, кажется, не избегла ни одного из них. В будущем ее ждали только боль, новые операции и тягостная жизнь в больничной палате. Элизабет любила меня, а мне она нравилась настолько, что я захотел сделать ее немного счастливее перед смертью. Потому и женился на ней вскоре после постановки диагноза, заботился о ней и в заключение облегчил ей уход, когда она была к этому готова.
Я скептически глянула на него:
— И убедил ее оставить тебе половину состояния.
Он отмахнулся:
— Так решила она, я ничего не знал. А если бы знал, то переубедил бы ее. Мне не нужны деньги, и ни к чему давать Джеффри дополнительный повод ненавидеть меня.
Считайте меня старой размазней, но я поверила ему. В основном из-за того, что он мог бы сделать со мной за это время много весьма скверного, а не сделал. Надеюсь, хотя наверняка и не уверена, на это решение не повлияло мое отчаянное желание его.
— Значит, ты, как ни крути, славный парень, а?
— Вроде того. Так что, ты уходишь или остаешься? Потому что если остаешься, уверен, нам удастся найти местечко поуютнее прихожей.
Блеск в его глазах сказал мне, какое, собственно, местечко он имеет в виду. Вожделение охватило меня, хотя, наверное, спать с предполагаемой жертвой не слишком профессионально.
Тут мне кое-что пришло на ум, и я улыбнулась.
Глаза Блэкбурна расширились.
— Поистине злобная улыбочка. Смею ли я спросить, о чем ты думаешь?
— Ты сказал, что планируешь исчезнуть из жизни Джеффри.
Он заморгал, растерявшись от моей нелогичности, и наконец ответил с опаской:
— Да.
— А не соблаговолишь ли ты устроить свое исчезновение в течение двух ближайших недель?
Он наклонил голову, озадаченно хмурясь:
— А можно спросить зачем?
— Я пообещала Джеффри, что ты исчезнешь и тебя никто никогда больше не увидит. И тело твое не найдут. Фактически я не говорила, что именно убью тебя.
Блэкбурн от души рассмеялся:
— Значит, ты заявишь, что «позаботилась» обо мне, и возьмешь денежки с Джеффри.
— Я получу деньги, Джеффри удовлетворит жажду мести, и никому не придется умирать. Можно ли желать чего-то еще?
Он больше не стоял, подпирая стену. Он шагал ко мне во всей своей хищной красе. И дверь больше не казалась манящей — ни в малейшей степени.
— О, я могу придумать, чего еще пожелать, — пробормотал он, заняв прежнюю позицию — вплотную ко мне.
— А с чего ты решил, что я исполню твои желания? — поинтересовалась я. — Прошлой ночью ты вел себя как засранец, да и сегодня был невыносим!
От его кривой ухмылочки мое либидо заплясало джигу.
— А ты бы была сама любезность и доброжелательность, обнаружив на собственном пороге незнакомого вампира? К тому же, как выяснилось, намеревающегося прикончить тебя?
Что ж, придется признаться.
— Я так и не поняла, почему ты отпустил меня вчера.
Он пожал плечами:
— Я счел тебя соблазнительной. И знал, что ты вернешься.
Самоуверенный ублюдок!
— И получил бы по заслугам, если бы я воткнула в тебя кол, едва ты открыл дверь, — буркнула я.
Он прижался ко мне, давая в полной мере ощутить свой собственный… гм… кол. Видимо, смертельные угрозы его возбуждают.
— Если ты находишь меня жутко непривлекательным, то всегда можешь уйти, — разрешил он. — Я не попытаюсь остановить тебя. И даже исчезну в срок, чтобы ты получила причитающееся тебе по контракту.
Я многозначительно посмотрела на его кольцо, не делая, впрочем, попытки освободиться.
— Ты разве не в трауре?
Печаль скользнула по лицу Росса.
