Не дожидаясь расчета, я вскакиваю и выкладываю из кармана последние оставшиеся бумажки на барную стойку. И не останавливаясь, вылетаю на улицу, наспех укрываясь верхней одеждой.
- Здравствуй, дочь! – Сразу же замечает меня отец и поднимает руки, приглашая к объятиям. Я не рада этому, но подойти поближе и одарить отца приемлемым для него жестом приходится. – Пойдем развлекаться.
- Пап!
- Веди, веди …
Подъезд, этаж, квартира … Когда я начала здесь жить, то отец ни разу не навещал меня. И вот настал этот момент. Как только дверь квартиры распахнется, мне придется выслушать много всего нелицеприятного по поводу своего убежища. Ну … чему быть, того не миновать.
Только ради проверки я дергаю ручку двери и пытаюсь вставить ключ, чтобы отпереть им замок, никак не надеясь на положительный исход. И не зря. Никаких изменений. Вновь стук в дверь и просьбы Макса открыть дверь. Безуспешно. Тогда настает минута славы отца, о которой он мечтал, как только наши отношения с Максом стали перетекать в серьезные. Но как бы отец ни тарабанил в дверь, пока не говоря ни слова, Макс не решался переходить в фазу заключения мирное соглашения. Все тщетно.
Отец отмахивается человеку, стоящему за нами, и он ловким движением рук взламывает замок моей двери. Дергаю за ручку и переступаю порог квартиры. Даже страшно становится от того, как быстро ко мне может кто-то ворваться, а я и не узнаю.
Впрочем, не узнаю я и своей квартиры. Весь коридор уставлен пакетами, кое-где коробки из-под обуви, доверху набитые всякой мелочевкой от бестолковых статуэток и коллекционных фигурок до (как бы смешно и стереотипно не было) серебряных ложек. Микроволновка и телевизор чуть ли не сорванные со стен, лежат прямо на полу передо мной соединенные спутанными проводами. И даже подушки от дивана лежат, расфасованные по пакетам. Меня эта картина настолько повергает в шок, что я пока могу только удивляться тому, насколько же много я насобирала пакетов.
И вновь из спальни слышны шабуршащие звуки, как будто что-то рьяно упаковывается в очередные пакеты. Первым направляется туда отец, а за ним не отстаю и я.
- День добрый! – Гремит на всю небольшую квартиру голос отца, облокотившегося на дверной косяк, застав Макса повернутым спиной к себе. – А я вот решил на чашку чая в гости заскочить. Но вижу, меня не рады здесь принять.
Я успеваю подскочить и увидеть лицо Макса. Оно искривляется. В глазах только шок и испуг, они округляются настолько, что кажется, будто и лицо сейчас начнет расти в ширь, чтобы удержать глаза, вылезающие из орбит. Макс в полусогнутом состоянии с одной только повернутой назад головой смотрит на отца, на меня, на отца … не в силах пошевелиться. А может и придумывает план побега. Но, судя по всему, придумать ничего не удается. Макс поворачивается обратно, замирает и … как рванет к двери. С обеих сторон которой стою я и отец. Молодец, Макс! Хорошо придумал.
Глава 6
Глава 6
Отец ловит его за плечи, не пропуская вперед. Тогда Макс начинает махать руками и бодаться, отчего мне приходится чуть отойти. Вперед меня сразу же проходит человек из отцовской охраны и сворачивает нереализованного вора в не лучшей его подготовке.
- Отпусти! – Рычит Макс, опущенный на колени с вывернутыми назад руками, прямо в лицо моему отцу. А ведь когда-то я считала Макса умным …
- Отпущу, - усмехается отец, - прямо в руки полиции.
- Я ничего не сделал! Ань … - переводит взгляд он уже на меня, глупо надеясь на мою помощь. Видимо, Макс в этом поступке видит хоть какую-то логическую связь, изменив мне, а после пытаясь обчистить мой же дом. Увы, но для меня это потаенное знание скрыто. Я не настолько просветленная. – Ань, никакой полиции. Я ни в чем не виноват.
Но гипноз не работает. Его слова настолько сильно контрастируют с поступками, что от всей этой странности я лишь хмурюсь, и только одна предательская бровь ошарашено ползет вверх от происходящего. Руки собраны на груди, а ноги в полной боевой готовности – вдруг Макс вырвется и придется ловить беглеца. Хоть за мной и еще пара больших мужчин, готовых взять на себя удар, я не могу себе позволить расслабиться.
Впрочем, и Макс не теряет надежды. Он сверлит меня взглядом, будто даже не моргая. Если он таким образом пытается вымолить себе прощение, то пробивая во мне дыру, ничего не выйдет … Ох, ну не так это работает! Но, видимо, это понимают не все. Или Макс считает, что я ему еще и обязана? Виновата же в раскрытии измены именно я, а не он – сам активист и инициатор.
Из открытой двери моей квартиры слышатся жесткие шаги, поднимающихся вверх по лестнице людей. Наверняка, правоохранительные органы прибыли. И точно. В квартиру входит пара мужчин в служебной форме, они неуклюже перешагивают результат готовящегося побега Макса и подходят прямо к моей отцу, минуя всех остальных, в том числе и меня – собственника квартиры. Мужчины представляются, выставляя удостоверения вперед и выслушивая отца, излагающего все сухо и по фактам. Я бы так быстро и четко не смогла бы сформулировать суть всего произошедшего, но вот отец, с годами обучившийся этому умению, без труда справляется с задачей. И теперь мне даже кажется правильным свое решение позвонить ему. Это самое правильное решение возникшей проблемы. По крайне мере, в полицию я вряд ли додумалась бы позвонить, а увидев этот бардак, точно растерялась бы, позволив Максу убежать.
Кстати, Макс … Его уводят, держа крепко за руки, заведенные за спину. И все, следуя за полицейскими, выходят из моей квартиры. Я следую за всеми, пока не задавая никаких вопросов. Отец крепко захлопывает дверь и берет меня под руку.
- Мы сейчас едем в участок. Нужно написать заявление. – Шепчет он мне на ухо.
- Заявление? А точно надо? …
- Милая, это необходимо. Иначе, все это, – махает отец рукой вперед, указывая на стройную колонну перед нами, - было зря. К тому же, ты ведь не хочешь, чтобы этот человек мог спокойно приближаться к тебе?
- Не хочу … - Почему-то грусть охватывает меня. Все зашло слишком далеко.
- Нюсь, - переходит отец к козырям, называя меня, как в детстве, и зная про безотказность этой манипуляции, - ты ничего плохо не делаешь. Этого, - указывает он грубо и пренебрежительно на некогда мою любовь, - все равно не посадят. Может оставят на пару суток, но на более серьезное наказание не стоит рассчитывать. Зато в дальнейшем он не сможет подходить к тебе и тем более появляться в этой квартире. А если он все же окажется глупее, чем кажется, то придется понести уже настоящее наказание. Поняла меня?
Я одобрительно киваю, не видя никаких серьезных последствий заявления. Даже наоборот, скорее одни плюсы для меня. Макс побоится возвращаться, зная, что ему может грозить.
Отец сажает меня в свою машину, и мы вместе едем до ближайшего участка. Нас долго не держат, и только я ставлю подпись, тот же час оказываюсь свободна.
- Пообедаем? – Уже в который раз пытается заманить меня отец в свою ловушку. Сначала приглашает на обед, потом расписывает, какое будущее могло бы у меня быть, а затем переходит к более действенным мерам, не пренебрегая даже шантажом.
- Пап, давай не сегодня. Я устала, к тому же меня ждет долгая уборка.
- Я могу вызвать своего человека.
- Спасибо, но я свои вещи я хочу все же вернуть по местам сама.
- Ладно, - тяжело вздыхает отец, удивительно быстро принимая поражение, - тогда в следующий раз с тебя должок.
- Хорошо, - соглашаюсь я вполне искреннее, действительно изрядно подустав от насыщенности этого дня, даже улыбка невольно возникает на моем лице.
- Маме передам от тебя привет.
- Обязательно! Я на днях позвоню ей. Кстати, как она? Как ее здоровье?
- Да … нормально, - отмахивается отец. Меня одолевает чувство, будто что-то не так, и отец просто отмалчивается, но ничего я с этим поделать не могу. Если не говорит, то и не скажет, как бы слезно я ни молила об этом.
