— Ну и дыра! — не выдержал Пашка. — Прямо притон для всякого сброда.
— Может, мы с тобой уже повзрослели и нас не тянет попросту убивать время?
Неожиданно я увидела Галку. Она подошла к стойке бара и игриво заговорила с барменом.
— Она здесь, — сжав Пашкину руку, произнесла я.
— Где?
— Вон, у стойки бара!
— Рыженькая?
— Она самая. — Я посмотрела на Пашу и прошептала: — Паша! Обещай мне, что ты будешь сидеть за этим столиком и ждать меня. У меня нет оружия, и я ничего ей не сделаю. Мне просто хочется посмотреть ей в глаза и задать пару вопросов.
— Жанна, а может, я все-таки пойду с тобой?
— Нет. Ты будешь сидеть за этим столиком и наблюдать за происходящим.
Я направилась к барной стойке. Села на высокий стул рядом с Галкой. Она по-прежнему болтала с барменом, не замечая меня.
— Привет! — похлопала я ее по плечу и одарила ослепительной улыбкой.
Галка наконец замолчала, перевела взгляд на меня и слегка вздрогнула.
— Привет…
— Как делишки?
— Нормально. А тебя сюда каким ветром занесло?
— Ты же сама приучила меня ходить по злачным местам.
— Помнится, когда-то тебе это не очень нравилось.
— А теперь нравится. Кстати, как поживают твои дружки?
— Какие именно?
— Ну тот, с татуировкой и его приятель.
— Нормально, — соврала она.
— Пойдем на улицу, покурим.
— Ты же не куришь?
— Теперь курю. Я теперь делаю много того, о чем раньше даже не думала.
— Хорошо.
Мы направились к выходу. Около дверей Галка остановилась, достала пачку сигарет и протянула мне. Я закурила, улыбнулась и весело произнесла:
— Здесь столько народу, толком не поговоришь. Пошли в скверик, там есть лавочки, посидим, Артём вспомним.
Галка подозрительно посмотрела на меня:
— А что его вспоминать? Артём как Артём, что с ним будет? Люди живут, уголь добывают, запасаются свечками да газовыми баллонами. Давай лучше здесь покурим, чего в потемках шарахаться?
— А ты с каких это пор такая пугливая стала? Или меня боишься?
— Вот еще! Больно надо! Ну, пошли на лавочку, мне все равно где курить.
Мы нашли пустую скамейку. Неподалеку горел одинокий фонарь и разносились громкие подвыпившие голоса. Помнится, во времена нашей бурной молодости на таких лавочках, стоявших неподалеку от какого-нибудь клуба, не было мест. На таких лавочках пили вино, курили и целовались. Теперь же они пусты. Наверное, потому, что раньше в клубах нельзя было употреблять спиртные напитки и курить. Теперь же все совсем по-другому. Зачем что-то делать на лавочке у клуба, если в клубе ты можешь заниматься чем угодно? Пить, курить анашу, вкалывать себе героин и даже заниматься сексом, если уж совсем невтерпеж.
Галка молча курила и смотрела куда-то вдаль мимо меня.
— Ты где сейчас витаешь?
— А тебе зачем?
— Да так просто. Землячки мы с тобой, как-никак.
— Стукануть хочешь?
Быстрым движением я сняла туфлю и сильно ударила Галку по голове.
От неожиданности Галка упала на землю и схватилась за голову.
— Ты что, совсем чокнулась, дура! Больно же, — застонала она.
— Больно говоришь, сука! А мне было не больно, когда ты меня под этих скотов подложила! — заорала я и стала наносить удар за ударом.
— Да кто тебя подкладывал?! Сама любовничка захотела. Кто виноват, что, выйдя замуж за кошелька, ты им правильно воспользоваться не смогла? Как была дурой, так и осталась. Увидела Валерку и ноги раздвинула!
Я схватила Гальку за шею. Она захрипела и стала бить меня по лицу. Мне пришлось ослабить хватку.
— Кто убил Валеру и повесил на меня это убийство?
— Костик.
— Какой еще Костик?
— Татуированный. Он погиб.
— Надо же! И каким образом?
— Подрался с одним, и оба от ран скончались.
— Кто убил Матвея?
— Тамбовцы.
— Кто именно?
— Ты что, дура? Там целая организация. Они занимаются вербовкой жен, матерей и детей, а затем заставляют работать на себя. Целый преступный клан, понимаешь? Их много, и ты не первая и не последняя, кто попался на эту удочку. Таких дурочек полно.
Галька отодрала мои руки, села на лавочку и отряхнулась.
— Идиотка! Что ты от меня-то хочешь?
— Я хочу, чтобы ты пошла со мной в милицию и подтвердила, что я не убивала блондинчика, и рассказала всю правду. Я же в розыске!
— Ага, ищи дуру… Я с ментами не дружу и по ментовкам ходить не собираюсь. Ты уж, подруга, как-нибудь сама выкручивайся.
— Как это — сама?! Пойдешь как миленькая! — разозлилась я.
— Да пошла ты!
Галка нагнулась, чтобы завязать шнурок на ботинке, подняла камень и изо всех сил шарахнула меня по голове. Звезды брызнули у меня из глаз, по щеке потекла теплая струйка крови. Я машинально схватилась за голову и ногой попыталась отпихнуть Гальку. На платье расплывались темные пятна. Перед глазами поплыли темные круги, меня затошнило, и я почувствовала, что проваливаюсь в темную бездонную пропасть… Из последних сил я пыталась сопротивляться Галке — та попыталась затянуть на моей шее пояс от платья. Сквозь надвигающееся беспамятство я различала отрывистые слова:
— Дрянь! Я ненавидела тебя еще в школе! Тебе все легко доставалось… Самые лучшие мальчики носили твой портфель. Вышла замуж за богатого буратино… А я всю жизнь колочусь, как рыба об лед… Прошла Крым и рым. Мне приходилось торговать своим телом, в то время как ты сладко спала в своем особняке! Я ненавижу тебя, сука!..
Вдруг я услышала приглушенный хлопок, и Галькины руки разжались. Надо мной склонился Пашка.
— Ты ее убил? — прошептала я.
— Да.
— Ты спас мне жизнь, я это учту. — Я с трудом приподнялась. — Два-один в мою пользу.
Он вытащил носовой платок и приложил к ране на голове.
— Ерунда, до свадьбы заживет.
— А когда свадьба? — поинтересовалась я.
— Теперь уже скоро. — Пашка помог мне подняться и усадил на лавочку. — Надо уходить, а то кто-нибудь может увидеть труп.
От слова «труп» я чуть не подскочила. Галька — труп?!
— А ты точно ее убил?
— Я стреляю всегда в десятку, ты же знаешь.
Я прижалась к Пашке и заплакала.
— А ну-ка, тише. Нужно уходить. Через пару минут нас могут засечь.
Он помог мне подняться и довел до машины.
— Знаешь, я хотела, чтобы она подтвердила в милиции, что я не убивала.
— Она бы это не сделала.
— Мы бы ее заставили.
— Жанна, это пустое. Она бы не подтвердила. Тебе что, ее жалко?
— Нет. В свое время она меня не пожалела. Просто взяла и растоптала мою жизнь.
Дома я обработала рану, выпила обезболивающее и легла к Пашке на диван, положив голову ему на колени.
