В спальне Клэр тоже был камин, и когда она, наконец, осталась одна, то легко и мечтательно провела рукой по полированной древесине каминной доски. Это была красивая комната, с белыми тюлевыми занавесками и подходящим по цвету покрывалом. Розовый ковер покрывал деревянный пол. Мебель из красного дерева, огромная кровать на четырех ножках, настолько высокая, что пришлось использовать лесенку, чтобы заползти на нее. К комнате примыкали личная ванная и гардеробная.
Как мог Макс даже не упомянуть обо всем этом? Это ведь не какая-то малозначительная деталь. Клэр волновалась, будет ли соответствовать семейству Хелси, а теперь влюбилась в мужчину, который заставил ту семейку стать похожими на жалких выскочек.
Она быстро приняла душ, не в состоянии ни мгновением дольше терпеть дорожную пыль. Толстый пушистый махровый халат висел на крючке на двери, Клэр закуталась в него, даже не пытаясь разыскать что-то в груде привезенных вещей. Выйдя из ванной, она резко остановилась, увидев, что Макс бездельничает в удобном кресле. Он поднял глаза, взгляд стал напряженным и внимательным, когда он увидел ее чистое лицо и теплое влажное тело, закутанное в халат.
— Моя мать время от времени демонстрирует самое извращенное чувство юмора, — заявил он, протягивая ей руку. — Иди ко мне, любимая, и позволь мне немного подержать тебя в руках, пока меня не сослали в Хейден-Хилл.
Она вложила пальцы в его руку и оказалась тесно прижатой к нему, затем устроилась у него на коленях. Вздохнув, Клэр положила голову ему на плечо и почувствовала, как его руки стиснули ее со стальной силой.
— Ты очень молчалива с тех пор, как мы покинули Нью-Йорк, — пробормотал Макс. — Что-то не так, или просто сказывается смена часовых поясов?
Пока он так держал ее, не могло быть чего-то не так, но Клэр не может провести оставшуюся часть жизни в его руках.
— Нет, нет, все в порядке.
Макс скользнул рукой по халату и мягко сжал ее грудь, нежно поглаживая пальцами ее плоть.
— Мне уйти, чтобы ты могла поспать, да? Твои родители уже ушли в свою комнату; телефон звонит постоянно, но мама всех отсылает.
Клэр сжала его плечи.
— Не уходи, Макс, пожалуйста. Подержи меня еще немного.
— Конечно, милая.
Его голос стал низким. Он приподнял ее лицо и медленно поцеловал, его язык обследовал ее рот, руки уже не были такими нежными.
— Неделя собирается стать бесконечно долгой, — произнес он, перемещая губы вниз на шею. — Я могу похитить тебя как-нибудь днем и увезти туда, где мы окажемся наедине.
Если бы только он мог похитить ее и увезти прямо сейчас. Если бы свадьба уже осталась позади, и они могли возвратиться в Даллас.
Ситуация только ухудшалась. Иногда казалось, что Клэр не может посвятить себе ни единого мгновения; каждый день прибывало еще больше гостей, с которыми нужно было знакомиться. Свадьба Макса служила оправданием ежевечерним вечеринкам, празднества разрастались. Альма оказалась в своей стихии, да и Хармон чувствовал себя совершенно комфортно, живя как английский джентльмен. Потом приехали Мартина и Стив с детьми, и все дружно их приветствовали. Мартина молниеносно подружилась с сестрами Макса — Эммой, Патрисией и Викторией — и Прескотт-Хаус звенел их болтовней и смехом.
Были еще обеды, послеполуденные чаепития и бесконечные визиты, втиснутые между встречами с фотографом, поставщиком провизии и флористами. Платье было выглажено и полностью готово, смокинги доставили из химчистки. Самое удивительное для Клэр состояло в том, что никому не пришлось брать их напрокат. Это была благополучная уютная жизнь, протекающая в соответствии с установленными правилами и с само собой разумеющимися привилегиями.
Совершенно не было времени увидеться с Максом наедине, но знакомство с его окружением рассказало о нем больше, чем Клэр узнала прежде. Он родился аристократом и не видел ничего необычного в своей жизни, хотя и был белой вороной в семье. Его полное имя — Конрой Хейден-Прескотт. Графство было богатым, поэтому семейное поместье не открывали для туристов с целью собрать деньги на его содержание. Наследственные капиталы сделали Макса обеспеченным и независимым человеком; только собственная неугомонная гениальность и беспокойный характер послали его сначала в Канаду, потом в США, чтобы поступить на работу и бросить вызов корпоративным сделкам высшего уровня. В его венах бежала вековая кровь аристократических предков.
Клэр никогда не сможет вписаться в его мир. Мужчине с таким положением нужна жена, которая прекрасно чувствует себя в обществе, а Клэр знала, что всегда будет предпочитать гораздо более уединенную жизнь. Она лезла из кожи вон, пытаясь соответствовать семейству Хелси, и потерпела неудачу. Как же она сможет отвечать стандартам Конроев Хейден-Прескоттов? Они элита, а она — секретарша из Хьюстона, штат Техас.
Празднования, продолжающиеся вокруг нее, превращались в какую-то нереальную роскошную круговерть. Клэр машинально двигалась и делала то, что ей говорили, шла туда, куда направляли, и все это время в ней росла уверенность, что все это — одна сплошная ошибка. Макс очень скоро прозреет и увидит, насколько она ему не подходит, а он этого не потерпит. Она знала — и очень хорошо знала — все стадии, уже пройдя их раньше. Сначала он начнет злиться, потому что она обманула его ожидания; потом наступит безразличие, когда все это не будет иметь никакого значения. И наконец он начнет жалеть ее. Она сомневалась, что сможет перенести это — довести его до того, что он пожалеет ее. Лишенная его общества, его безумной страсти, Клэр замкнулась, как делала всегда, когда пыталась защитить себя. Их брак не обретет устойчивой основы даже при самых благоприятных обстоятельствах, ведь их держит вместе только неистовое влечение. Причины сделанного Максом предложения руки и сердца были совершенно непонятны. Возможно, он думал, что она станет подходящей женой; возможно, просто созрел для того, чтобы создать собственную семью. Но он не предложил ей своей любви. Даже в те многочисленные моменты, когда они занимались любовью со страстью, так яростно пылающей между ними, и она чувствовала, что может просто расплавиться в его руках, он никогда ничего не говорил о любви.
Надо отменить свадьбу, пока не стало слишком поздно. Когда Клэр думала о том, что собирается сделать, о скандале, который неминуемо разразится, ее охватывал холод, но она не видела никакой другой альтернативы. Брак наверняка не сложится, и она будет просто уничтожена, если когда-нибудь Макс начнет презирать ее из-за неспособности быть той, кого он хочет, кого ожидает, кого заслуживает.
