Георгий Ланской - Оглянись на пороге

Ознакомительная версия.

Вариант с нападением хулиганов пришлось, к сожалению, отмести. Подъезд запирался на магнитный ключ, домофон работал исправно, никаких посторонних жильцы не видели, а небольшое количество квартир позволяло верить их словам. Никто не слышал шума борьбы, хлопков дверей, да и напали на женщину как-то странно. Ударили по голове и скрылись, не взяв ни денег, ни украшений. Антипкин поговорил с лечащим врачом Аллы, и тот подтвердил: гематома на затылке Моревой получилась от удара предметом с небольшой плоской поверхностью, вроде молотка. Остальные ушибы, полученные при падении, в счет не шли — они были не настолько серьезны, да и вообще само нападение было каким-то… бабским.

Версия о том, что пострадавшую перепутали с Ириной Черновой, заслуживала внимания, но тоже вызывала сомнения по причине полной нелогичности.

Недоброжелатели у Ирины имелись, к примеру, живущая в соседнем подъезде Наталья Иванцова. Это подтверждала и ее свекровь, Ольга Чернова, сама явившаяся к Антипкину со своими предположениями. У Иванцовой хватило бы ума притаиться у дверей и тюкнуть соперницу молотком. Алиби подозреваемой до сих пор никто не подтвердил. Однако, несмотря на мотив, технически это представлялось достаточно сложным.

Владимир Борисович налил себе чаю, тяжело вздохнул и стал чертить на бумажке непонятные загогулины. Балерина обрастала черточками, пачка — складками, а загогулины вокруг заштриховывались крестиками.

Получалось очень красиво. Хоть на выставку, хоть в дело подшивай. Правда, свет на темное дело бумажка не проливала.

Получалось, что Иванцова, прихватив что-то вроде молотка, пошла на разборки с Черновой. Вместо нее из дверей вышла Алла. Перепутав мать и дочь в полумраке подъезда, Наталья ударила Аллу по голове и спокойно вернулась домой. Логично? Почти.

А теперь, уважаемые знатоки, внимание, вопрос: где же она пряталась?

Ирина жила на третьем этаже. Ударили Мореву по голове между первым и вторым. Спрятаться на лестнице было негде. Чердак закрыт на висячий замок и не отпирался с сентября. Выходило, что Наталья либо вошла в дом именно в тот момент, когда женщина спускалась, поднялась выше на пару ступенек, развернулась и ударила ее по голове, либо поджидала на площадке второго или третьего этажа.

Антипкин надкусил печенье и пририсовал к обеим загогулинам красивые знаки вопроса, а на голову балерины водрузил корону, после чего пририсовал сверху крошечный молоточек с идущими в разные стороны штрихами. Чтобы стало уж совсем понятно, от молоточка шел пузырь с хвостиком, внутри которого он написал очень остроумное «Трах!».

Против первой версии говорило то, что в подъезде было не настолько темно и поднимавшаяся по лестнице Наталья непременно увидела бы, что перед ней не Ирина. Против второй — что выходившая из квартиры Алла непременно заметила бы постороннюю женщину в подъезде. Кроме того, почему нападавший вообще был уверен, что Ирина поздно вечером выйдет из дома?

Антипкин доел печенье и внимательно уставился на версию номер один. А что, если по голове Аллу ударила не Наталья? Некто посторонний поднимался по лестнице, увидел женщину, подходящую под описание, и, не разобравшись, ударил по голове. В этом случае отпадали все, лично знающие в лицо Аллу и Ирину.

И кем мог быть этот неизвестный, уважаемые знатоки, и какие цели он преследовал?

Если верить свекрови Ирины, единственным врагом была та же Наталья, отлично знавшая Ирину в лицо. Могла ли Иванцова попросить кого-то разобраться с соперницей?

Шут его знает…

Антипкин не выдержал, смел крошки со стола и набрал номер Аллы Моревой. К телефону никто не подошел, мобильный был выключен. Раздраженно бормоча под нос, опер позвонил на мобильный Ирине.

— Да! — выдохнула та в трубку после первого же гудка.

— Ирина Николаевна, добрый день, это оперуполномоченный Антипкин.

— Да чего уж тут доброго, — вздохнула Ирина. — Слушаю вас, Владимир Борисович.

О как! Даже имя-отчество запомнила!

— Ирина Николаевна, никак не могу найти вашу мать. Нужно задать ей пару вопросов, вы случайно не знаете, где она?

— Дома, просто к телефону не подходит, видимо, — торопливо ответила Ирина. — А что вы хотели узнать? Может быть, я смогу помочь?

В трубке слышался какой-то странный гулкий фон, голоса и вой сирен.

— Ирина Николаевна, все в порядке? — забеспокоился Антипкин. — Голос у вас… того… странный.

— Да какое там! — сказала она. — У меня на глазах ребенка машиной сбило, водитель тоже пострадал… «Скорая» приехала, полиция, сейчас мне, наверное, придется показания давать…

— А что за ребенок?

— Дочка соседки, Натальи Иванцовой… Вы извините, спрашивайте что хотели, неизвестно, сколько мне тут придется… ждать.

Голос у женщины был затравленный и усталый. Антипкину стало ее жаль, и потому свой допрос он свел до минимума.

— Скажите, ваша мать не вспомнила больше никаких деталей? Может быть, она все же встретила кого-то на лестнице, но не придала этому значения?

— Я спрашивала. Говорит, никого не видела.

— Ирина Николаевна, простите за настойчивость, но знаете как бывает… Когда человек говорит «никого не видел», он может не заметить водопроводчика, почтальона, соседа, ребенка. Злодей ассоциируется с мужчиной, а ведь ваша мама могла встретить женщину. Вы уверены, что она никого не видела?

— Я не знаю, — раздраженно ответила собеседница. — Она сказала: никого, с того момента, как попрощалась со мной у дверей.

Она уже была готова попрощаться, но Антипкин остановил ее.

— И последний вопросик: вы точно никуда не собирались выходить тем вечером?

— Я, кажется, говорила: нет, не собиралась. Разве что мусор выкинуть, но это могло подождать до утра. Мама выручила и забрала мешок… Если хотите с ней поговорить, звоните после четырех. Отец будет дома, он скажет, когда подойти. Она пока себя неважно чувствует.

Антипкин поблагодарил и отключился. Внимательно рассмотрев исчерканный листок, он придвинул к себе дело и вцепился в протокол осмотра места происшествия.

— Значит, мама пошла выбросить мусор, — медленно произнес он, вчитавшись в корявые строки. — И куда, позвольте узнать, этот мусор делся?

От волнения Ирина не находила себе места, бегала по квартире, садилась, вставала, снова садилась и даже попробовала полежать, но неведомая сила подбрасывала ее вверх, заставляя носиться из гостиной в кухню, из кухни на балкон, где она отчаянно курила сигарету за сигаретой, запивая кофе, горьким и черным, как деготь.

Во рту было горько от табака и кофе, но прекратить не получалось. Все слышала визг тормозов и крики.

Ознакомительная версия.