— Ты слишком много разговариваешь, Кейт, — строго заметил Уильям и тут же улыбнулся, правда, улыбка у него получилась несколько кривоватой. — Впрочем, твоя болтовня не лишена смысла. Как, кстати, поживают пострадавшие?
— Они в надежных руках, — кратко ответил Люсиан. — Осталось арестовать еще несколько членов шайки в Лондоне и Париже, но это не составит особого труда. Полиция нашла Розиту. Дамочка умеет шипеть не хуже кота мисс Сквайрс. Боюсь, это дело станет cause celebre[4]. Кстати, я зашел узнать, не могут ли две ящерицы уделить мне полчасика своего времени?
— Конечно, могут, — кивнула Кейт и тут же добавила: — Вы снова начинаете мне нравиться, Люсиан. Теперь, когда с вашего лица наконец исчезло это мстительное выражение, вы стали куда симпатичнее. — Она улыбнулась, и ее рука исчезла в широкой ладони Уильяма.
— Приезжайте к нам на свадьбу, старина, — пригласил Уильям.
— С удовольствием. Джованни ждет на улице. Десять минут вам на сборы хватит? Я не отниму у вас много времени. Думаю, вам доставит удовольствие одна встреча. Кейт, во всяком случае, точно доставит.
— С кем? — полюбопытствовала девушка.
Но Люсиан уже исчез.
Джованни вел машину в своей привычной манере, от которой волосы вставали дыбом. Скоро автомобиль был уже на окраине Рима. После очередного поворота Кейт начала узнавать местность. Еще немного, и машина свернула на улочку вблизи Аппиевой дороги. Перед домом Джанетты автомобиль остановился.
— Похоже, мы рановато, — сказал Люсиан и тут же поправился: — Хотя нет, вовремя. Вот и они.
На улицу завернула еще одна машина и остановилась неподалеку. Из всех окон торчали головы досужих наблюдателей. Кейт вскрикнула и выскочила из машины.
— Франческа!
Маленькая девочка в накрахмаленном белом платье неторопливо выбралась из второй машины и одарила Кейт бесстрастным взглядом, ничего не ответив и даже не улыбнувшись. Маленькая Мона Лиза приблизилась к Кейт и обвиняюще взглянула на нее.
— Где Пепита? — старательно выговорила девочка по-английски.
— Пепита? О, она в отеле! Я ведь не знала, что встречусь с тобой. — Кейт больше не могла сдерживаться. Смеясь и плача, она крепко прижала к себе девочку. — Франческа, как я рада тебя снова видеть! Все вокруг пытались уверить меня, что тебя не существует. Но как ты поправилась! Что ты ела в Англии? Неужели равиоли?
— Так вот она какая, девочка-призрак, — улыбнулся Уильям. — Голубой бант, кисейное платье. Невероятно!
— Пепита! — упрямо повторила Франческа.
Молодой человек, выбравшийся из машины следом за Франческой, заговорил на кокни:
— Она наотрез отказалась расстаться с этим платьем. Миссис Далримпл в конце концов сдалась. Если бы мы не пообещали Франческе, что она полетит на самолете, думаю, нам вообще не удалось бы заставить ее сдвинуться с места. Что она должна сделать?
Люсиан наклонился к девочке и быстро заговорил по-итальянски. Франческа слушала, хлопая длинными ресницами. Потом решительно покачала головой и что-то коротко ответила. Люсиан предпринял новую попытку. Но девочка снова упрямо замотала головой:
— Пепита!
Джованни пожал плечами. Люсиан вздохнул.
— Простите, Кейт. Придется нам съездить за этой дурацкой куклой. Она не отдаст нам то, что мы ищем, пока не добьется своего. Остальные могут подождать здесь. Сожалею, сержант. Но вы знаете, с чем мы имеем дело.
Молодой полисмен кивнул:
— Будь я проклят, но на вашем месте, мисс, я бы собственными руками вышвырнул девчонку из поезда. Она способна довести кого угодно. Хорошо, что в самолете не открываются окна.
Франческа молча переводила взгляд с одного на другого. Сложив ручки на упитанном животе, она улыбнулась своей улыбкой Моны Лизы.
Однако когда Люсиан и Кейт вернулись вместе со злополучной Пепитой, то выяснилось, что их усилия были напрасны. Франческа безразлично глянула на Пепиту и тут же повернулась к Уильяму. Эта парочка, расположившись на обочине, о чем-то увлеченно беседовала. Лицо девочки сияло, она восхищенно взирала на Уильяма, на щеках — Кейт не поверила своим глазам — играли ямочки. Мона Лиза вдруг исчезла, уступив место самой обычной и на редкость симпатичной девочке.
Кейт была возмущена до глубины души, с ней Франческа ни разу себя так не вела.
— О чем ты с ней говоришь? — требовательно спросила девушка.
Ленивая ухмылка, появившаяся на лице Уильяма, разозлила ее еще больше.
— Я пообещал Франческе, что когда она вырастет, то сможет надеть эти чудесные камешки, и тогда я, быть может, женюсь на ней.
Он разжал ладонь, и солнце заиграло всеми цветами радуги, отражаясь в драгоценностях венецианской графини.
— Где… — начал было Люсиан.
Джованни зашелся в приступе неудержимого хохота.
Франческа продолжала оживленно щебетать, разглаживая свое кисейное платьице, поправляя черные волосы, — ни дать ни взять, вылитый маленький павлин.
— А вот прямо здесь. — Уильям ткнул пальцем в сторону сухой сточной канавы. — Дети бедняков всегда играют в сточных канавах, и Франческа не исключение. Она совершенно справедливо решила, что это всего лишь камешки. И почему они должны храниться в животе Пепиты? — Тут в его глазах мелькнуло сожаление. — Правда, теперь я, похоже, посеял в ней семена тщеславия. Мне пришлось уверить малышку, что эти камешки оттенят ее красоту.
— Даже с подбитым глазом ты умудряешься очаровывать нашу сестру, — едко заметила Кейт. — Сам виноват, придется тебе помочь мне присмотреть за Франческой до возвращения Джанетты.
— Кейт! У нас же медовый месяц!
— Ну тогда мы возьмем ее с собой в Англию. Уверена, малышке придется по душе небольшое путешествие.
— Избави боже! — вскричал Уильям в непритворном ужасе.
Франческа взглянула на Кейт, и неожиданно лицо девочки расцвело в чудесной улыбке.
— Не говорить Inglese! — объявила она, ожидая привычной реакции — расстроенного кудахтанья и всего прочего.
Но на этот раз таковой не последовало, и Франческа обвела присутствующих озадаченным взглядом, потом философски пожала пухлыми плечиками, как бы отгораживаясь от мира взрослых, к которому она никогда не испытывала особого интереса, и взяла в руки многострадальную Пепиту.
На вокзал, и побыстрее! (итал.) — Здесь и далее примеч. переводч.
"На авиньонском мосту", "Братец Жак" (фр.).
Гостиница, постоялый двор (итал.).
