Маша. Да пусть хоть чей сын!!!
Экст. стройка. день
На крыше строящегося небоскреба таджик кладет кирпичи и меланхолично напевает на родном языке. Слышит сзади какой-то шум и оглядывается. Роняет кирпич.
На площадку выходит прораб.
Прораб. Слушай, ты, киш-миш… Ох ты, ёпрст!
Бросается к бортику, смотрит вниз. Таджик тоже с интересом смотрит вниз. Экст. панорама москвы. день
Дома, храм Христа Спасителя, Москва-река и т. п. Кирпич медленно летит вниз.
Экст. стройплощадка. день Маша прижимает к уху сотовый.
Мама (за кадром). …я долго ждала, я надеялась… Тебе двадцать пять лет, Маша… Четверть века то есть! В общем, мое терпение кончилось и я беру инициативу в свои руки… Тебе наплевать, а мне нет. Потому что я твоя мать, и я желаю тебе счастья…
В этот момент перед Машей падает кирпич, подняв фонтан пыли. Вытаращив глаза, Маша смотрит на кирпич. Потом поднимает голову. Оглядывается. Неуклюже скачет к выходу.
Мама (за кадром). …и потом, кто сказал, что выходить замуж надо обязательно по любви? Чушь! Статистика как раз говорит о том, что наибольшее число разводов приходится на эти так называемые браки по любви… Экст. стройка. день Прораб с таджиком смотрят вниз. Прораб откидывается назад, широко крестится.
Прораб. Спасибо тебе, Божья Матерь… Ёпрст… Пронесло на этот раз! Хорошо хоть начальства сегодня нет. (Поворачивается к таджику.) Ну все, киш-миш, ты уволен. Топай-ка ты отсюда куда хошь, на все четыре стороны…
Делает широкий жест рукой.
Экст. улицы москвы. день
По улице бежит собачья стая. Вожак лает, вполне осмысленно руководя действиями стаи.
Прохожие жмутся к стенам домов.
Инт. салон оптики. день Маша сидит в отдельном кабинете, где проверяют зрение. Перед ней докторша в белом халате.
Маша. …Так-то я вроде все вижу, особенно если смотреть вперед…
Докторша (не слушая). Смотрите сюда. Теперь сюда. Не мотайте головой…
Маша. …А сегодня со мной такое произошло… Не дай бог мама узнает! Я ведь на полшага от смерти была…
Докторша. Не концентрируйтесь на этом — сейчас любому кирпич может на голову свалиться. Близорукость не прогрессирует, спешу вас успокоить, новые очки вам не нужны.
Маша. Какое счастье! Я, знаете ли, пианистка, и мне приходится выходить на сцену…
Докторша. Не мотайте головой… С вами все ясно. Очки искажают боковое зрение. Вы так и будете спотыкаться все время, пока не сделаете операцию или не начнете пользоваться линзами.
Маша (передергивает плечами). Операцию? Нет, давайте уж линзы попробуем…
Экст. улица москвы. вечер
На тротуаре стоит дедок с красным бантом на груди, бодро продает газету «Завтра».
Огромная пробка из машин. Гудки, ругань. Наконец движение возобновляется.
Тут же происходит несколько мелких ДТП. Движение вновь застопоривается. Гудки, попавшие в ДТП водители начинают выяснять друг с другом отношения на повышенных тонах. Дело доходит до мордобоя.
Дедок (тихо). Пральна, пожрите друг друга, гидры проклятые! Накупили себе «мерседесов»… Откуда деньги, я спрашиваю? Наворовали, ясно дело! (Громко.) Граждане, покупайте газету! Вступайте в ряды тех, кто из последних сил борется против империалистов!
В пробке среди гудящих машин стоит кабриолет мажора. Парень жует жвачку, с брезгливым отвращением наблюдает за происходящим. В такт «продвинутой» музыке, несущейся из магнитолы, дергает головой.
Затем мажор принимает решение — заворачивает авто на тротуар, лихо несется по нему, продолжая дергать головой.
Едва не сбивает дедка.
Дедок. Ах ты, паскуда! Людей уже прям на тротуарах давить стали! Ну ничего… Скоро рука народного гнева придушит вас! (Сжимает руку в кулак.) Все к тому идет… (С ненавистью смотрит вслед мажору, плюет.) Я тебя, гада, запомнил! Вторым в списке будешь, опосля Чубайса… Экст. вход в метро. вечер Огромная очередь за железным ограждением едва движется. В толпе — Маша, без очков. Ее сдавили со всех сторон, но выражение лица счастливое. Рядом стоит полицейский с рупором.
Полицейский. Граждане, в связи с большой загруженностью станции просим вас пользоваться другими видами наземного транспорта… Инт. метро. вечер
На перроне толпа народу. Все ждут поезда. Наконец он приезжает. Из него вываливается поток пассажиров. Другие пассажиры пытаются влезть в вагон. Машу увлекают внутрь вагона.
Инт. квартира маши. вечер Маша влетает в квартиру без очков, бросает сумочку в угол, кружится по комнате.
Маша. Тара-рам, тара-рам, та-ра-ра…
Плюхается в вертящееся кресло, пультом включает телевизор. Появляется физиономия мужчины — благообразного, с сединой, с чрезвычайно честным взглядом. Это господин Сидоров.
Голос ведущего (за кадром). Иван Петрович, как вы думаете — народ проголосует за вас?
Господин Сидоров. Я очень на это надеюсь. Хочется работать, хочется изменить жизнь к лучшему… Будет очень обидно, если не получится.
Голос ведущего. Иван Петрович, давайте представим, что вас уже избрали. Каким бы вопросом вы занялись в первую очередь?
Господин Сидоров. В первую очередь я постарался бы покончить с преступностью. Конечно, полностью искоренить ее нельзя, но главной проблемой сейчас является сращивание преступного элемента с властью. Этого нельзя допустить! Что касается коррупции…
Маша выключает телевизор. Закинув руки за голову, продолжает вертеться в кресле. Затем резко вскакивает, садится за пианино и принимается наигрывать некую мелодию — ту самую, что напевала весь день.
Замирает, задумавшись, потом снова принимается играть. Она явно сочиняет музыку.
Инт. квартира маши. вечер В комнату вваливается Машина мама — очень полная энергичная дама.
Мама. Уф… Я звоню в дверь, звоню… Ты не слышала, что ли? (Подбегает к дочери, целует ее, потом щупает ей лоб.) Марья, да у тебя температура!!!
Маша (перестает играть). Не может быть.
Мама. Я клянусь! Ты в чем сегодня на улицу выходила?
Маша. В чем? Не помню… Очень тепло было, даже жарко…
Мама. Жарко?! Осень на дворе! Продует, и не заметишь! Надо достать пальто… И панталоны! Обязательно достать панталоны!!! (Судорожно роется в шкафу.) Без них даже из дому не выходи…
Маша (плачущим голосом). Мама, они колючие!
Мама. Не придумывай, пожалуйста! Ты хоть знаешь, какие страшные болезни могут быть от переохлаждения? Вот у Натальи Викторовны этой зимой случился цистит… (Замирает.) Господи, совсем забыла! И ты тоже хороша…
