Сначала я решила, он просто подшучивает надо мной, но выражение его лица говорило об обратном, и, кажется, я догадывалась, о чем пойдет речь.
— Может, не стоит сейчас? Поделишься, когда приедем домой.
Брат оставил мою просьбу без внимания.
— Хочу сообщить тебе, — сказал он, — что предчувствие это плохое, на твоем месте я бы немедленно поставил в известность полицию и твоего друга о том, что случилось. Уверен, им было бы интересно узнать о нашем недавнем путешествии по пригородам Панама-Сити с добрыми друзьями в их белом автомобиле.
Рейдин наклонилась к Фрэнсису и внимательно вгляделась в его лицо.
— Начинаю думать, — пояснила она, — что у нас с вами один и тот же психотерапевт. Мой также постоянно призывает делиться своими чувствами со всей нашей группой. — Она помолчала и добавила: — Только мне кажется это невежливым с моей стороны: зачем им все про меня знать?
Фрэнсис откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.
— Рейдин, — торжественно произнес он, — а я начинаю думать, что самая здравомыслящая из нас — это вы.
— Спасибо, Фрэнсис. — Старушка удовлетворенно улыбнулась. — Врачи называют это “аффирмация”… Признание одним человеком другого, вот что это такое…
Огромный дуб наклонился над кирпичной стеной у входа в офис Эрни Шварца. Сам офис представлял собой двухэтажное здание в колониальном стиле, тоже кирпичное, с белыми ставнями и черными наличниками на дверях и окнах. Все вместе было похоже на декорации к какому-нибудь фильму и совершенно не соответствовало облику хозяина, насколько я его знала. Но у Эрни были деньги, и ему захотелось, чтобы его контора выглядела именно так. На мой взгляд, в этом здании не было души хозяина. Но хуже всего, что ни в нем, ни поблизости не было нашей Марлы Бомбардировщика. Хотя она терпеть, не могла это прозвище.
— Не знаю, что и думать. — Эрни взглянул на массивные часы с маятником, где часовая стрелка давно перевалила за цифру три. — Ведь это в ее интересах. Неужели не понимает? Не хочет получить своевременно юридическую консультацию?
Быть может, причиной всему было то, что я пережила за последние часы, но, честное слово, у меня наступило вдруг как бы прозрение, развилось особое чутье на несчастье, и я была почти твердо уверена, что с Марлой что-то случилось. Похуже, чем арест.
— Она, конечно, не оставила вам телефон своего парня? — спросила я у Эрни. — Этой дубины Рика?
Адвокат покачал головой, однако на всякий случай поворошил бумаги на столе, после чего пожал плечами.
— Не думаю, — сказал он, — что она удрала из города. Если, конечно, Рик не напоил ее до бесчувствия и не увез насильно.
Я тоже не предполагала такого поступка с ее стороны. Зачем? Ведь она была уже на пути к полному оправданию и признанию невиновности. Помимо того, наверняка Марла не могла не ощущать расположения к ней Винсента, — и к чему было бросать выгодное место работы, где она без пяти минут прима?
Но все это, я чувствовала, лишь увеличивает для нее опасность. Чувствовала, однако не могла объяснить.
— Эрни, — сказала я, — мне необходимо отыскать ее. Начну с этого Рика. Узнаю его адрес. Марла не могла рвануть из города. Похоже, с ней что-то случилось. Сообщи, если она появится у тебя.
— Кьяра, — напутствовал меня Эрни, — все так, но на твоем месте я бы не очень влезал в подобные дела.
Я поблагодарила его за заботу и поторопилась уйти.
Члены моего экипажа ждали на улице, в тени развесистого дуба. У всех был усталый вид. Особенно у Фрэнсиса. Однако когда я попросила довезти меня до того места, где мне пришлось оставить свою тачку, все без ворчанья согласились. Даже Фрэнсис, которого я настойчиво отправляла к врачу, чтобы проверить, в каком состоянии его нос.
— Кость не сломана, — сказал брат и в доказательство попытался широко улыбнуться, но тут же сморщился от боли.
— Он у тебя славный парень, — определила Рейдин, когда мы снова оказались в пикапе, и похлопала Фрэнсиса по коленке.
А я с гордостью подумала, что такую дружную и безотказную команду, как моя, нужно только поискать. Если б еще они могли найти убийцу, связать его, как пару часов назад сделали с Фрэнсисом эти мерзавцы, и доставить в полицию, прямо к Нейлору — тогда им бы вообще цены не было. Но, увы, такого чуда они совершить не в силах.
Часы начали отсчет… Такое у меня появилось чувство. Дело шло к завершению. Но к какому?..
Мы помчались на шоссе, где должна была стоять моя “камаро” — если ее не угнали, — и уже издали я увидела возле нее каких-то типов.
— Кьяра, — спросила Рейдин, — ты вызывала ребят из сервиса?
— Никого я не вызывала. Но дверь, кажется, заперла.
— А кто же тогда сидит внутри? Это и мне хотелось бы знать…
Вы не поверите — и я не могла поверить своим глазам, — но около моей машины торчали два громилы Коццоне, и они старательно полировали капот. А на заднем сиденье развалился сам Паки, опустив трясущиеся ноги на асфальт.
Пат, как я поняла, почуяв опасность, хотела проехать мимо, но Паки узнал нас и, выскочив из машины, стал размахивать руками, улыбаясь и упрашивая остановиться.
— Если не остановимся, — сказала я, — они вообразят, что мы испугались. Кроме того, взгляните на их радостные рожи. Словно увидели лучших друзей. И зачем им натирать мою машину, если не от щедрой и доброй души?
— Сейчас я убью эту мразь! — заявил Фрэнсис, с отвращением глядя на сияющего Паки.
— Не надо, Фрэнсис. Большой Лось был бы недоволен. Он сторонник мирного сосуществования. Кроме того, у них три пистолета, а у нас ни одного.
Однако руки молодчиков были заняты другим: все они дружескими жестами приветствовали наше прибытие.
Я все-таки попросила Пат остановиться поодаль и побыть с Рейдин в машине, пока мы с Фрэнсисом подойдем к этим людям. Если случится что-то плохое, пускай они срываются с места и мчатся в полицию. А имя этого человека, сказала я, Паки Коццоне. Он мафиози из Нью-Йорка.
Мы вылезли из пикапа и пошли к. моей машине, а Паки уже шел к нам, выставив вперед пустые руки, чтобы подтвердить самые мирные намерения. Его громилы снова занялись полировкой. Теперь колпаков… Да, картинка была еще та!
— Мистер Лось, — подойдя поближе, почтительно обратился Паки к Фрэнсису, — приношу вам свои глубочайшие извинения.
— Правильно делаешь, — проворчал Фрэнсис. — Только этого мало для того, чтобы уберечь твою задницу от порки.
Опустив голову, Паки с сокрушенным видом проглотил это обещание.
— Надеюсь, — сказал он, — вы не прибегнете к этому. Я и так по уши вляпался в неприятности. — Он поднял голову, взглянул на меня. — Я теперь все знаю, мисс Лаватини. Мне растолковали. Простите за все. Я был уверен, вы что-то крутите, наколоть меня хотите.
