Непонятно, но что-то в этом парне Аню смущало. Конечно, он здорово привирал, рассказывая о себе. Но факты свидетельствовали за него — Тони притащил сомнительную девицу на кораблик, достал из ледяной воды — в общем-то вел себя не совсем обычно. Может, друг Алины действительно замешан в криминальных разборках, а веселый парень Тони Фокс — детектив? Таких ловких типчиков, разыгрывающих простаков или аферистов, сколько угодно, стоит лишь посмотреть какой-нибудь полицейский сериал.
Рядом послышался тихий призывный посвист. За клумбой, махая рукой, появился Тони. Он «неузнаваемо» преобразился в темных очках, неудобно сидящих на кончике носа.
— Топай сюда, только не по бегониям. Штраф устрашающий. А теперь цепляйся за локоть, будто моя подвыпившая подружка, и ни слова не говори. Английский у тебя слишком отчетливый. А видок чересчур привлекательный.
Они быстро обошли отель с тыла, нырнули в какой-то переулок и Тони распахнул дверцу автомобиля.
— Прошу садиться, леди! Да шевелись ты! — Он завел мотор и машина рванулась с места, поспешно покидая пустынную улочку.
— У тебя здесь хранился автомобиль?
— У раззявы, который ленится запирать дверцу.
— А ключи?
— Мотор заводится и без ключей. Человек, проработавший год в автомастерской усвоил эту небольшую хитрость. Хочешь, научу?
— Я никогда не стану угонять автомобили. И тебе не верю. — Отвернулась Аня. Пусть привирает, только слушать она не намерена. Парень привез её якобы в какой-то незнакомый городок и тут же нашел незапертую тачку… Абсурд. — Ты ничего не должен мне объяснять. В конце концов, я гость, совершенно не знакома с местными нравами и законодательством. Наверно, здесь так принято — брать чужое. Высокая степень отчуждения собственности. Возможно, коммунизм.
— Ничего не понял, что ты сказала. Но я тоже не местный житель. Хотя кое-кого здесь знаю.
Фокс умолк и сосредоточенно уставился на дорогу. Прошло около часа с начала этой поездки. Машина кружила по серпантину приморского шоссе, проезжала поселки, яркие автозаправки и, наконец, въехала в пригород неизвестного населенного пункта. Похоже, не самый фешенебельный — каменные заборы и фабричные корпуса следовали с обеих сторон шоссе.
— Мы едем в бандитский притон? — без всяких эмоций поинтересовалась Аня.
— Это не по моей части. А во дворец нас не пригласили, уж извини. Придется перебиться в скромной квартирке вот в этом симпатичном городке. Въезжаем в старинный квартал. Гляди, какие милые музейчики! В них живет простой люд.
— Неплохо. Действительно, славно. — Аня рассматривала узкие улочки с невысокими, словно игрушечными домами, сменившими рабочие кварталы. — А что за местечко?
— Именно то, из которого вы сбежали вчера вечером, а я имел честь подобрать вас в баре, леди. — Ламюр. Зюйд-вест. Восьмой округ.
— Правда?! Мне казалось, мы плыли на другой континент и ещё отмахали двести километров по шоссе…
— Я запутывал следы. Отрывался от возможного преследования. Нравится это сооружение? Выходи. — Тони притормозил у подъезда.
— Твой дом?! — Закинув голову, Аня рассматривала пятиэтажное строение в стиле безудержной эклектики: лепнина, эркеры, колонны, кованые решетки и витражи украшали фасад.
— Не целиком. Вернее, у меня лучшие апартаменты. Заметь, парадная дверь открывается ключом и даже лифт вполне комфортабельный, не хуже гостиничного. За это отдельные деньги. — Достав из внутреннего кармана куртки ключи, Тони распахнул тяжелую дверь.
— На притон не похоже и на бордель тоже, — согласилась Аня, войдя в хорошо отделанный холл.
— Вы наблюдательны, мисс. Извольте, лифт ждет.
Миновав пять этажей кабинка остановилась, Тони распахнул дверцы: — Вас не затруднит, дорогая моя, подняться на один пролет?
С площадки вела узкая лестница вверх.
— Ты живешь на крыше?
— Я же сказал, что у меня лучшие апартаменты. — Тони отпер двойную дверь. — Прошу. Настоящая мансарда. Весьма романтическое гнездышко. Извини, я не оставлял ключи уборщице. Двое суток без пылесоса — ужасное свинство. А в холодильнике… — Он заглянул в светящееся нутро морозильного шкафа. Увы! Даров Армии спасения не видать. Одно яйцо и заледеневший гамбургер.
— Ты хочешь есть?
— Я всегда голоден, особенно, когда держусь на нервах. И бросаю курить. Давно усек — горькие пилюли лучше глотать все сразу. А неприятности принимать скопом. Дела не ладятся? — О'кей! Нервы шалят? — Прекрасно! А я ещё поддам жару — брошу треклятое курево. Зато потом буду трубить победу по всем фронтам. — Болтал Тони, внимательно обследуя свое жилище. — Проверено. Мин нет.
— У тебя, действительно, неприятности?
— Я психую из-за тебя. Все думаю, какой способ повеселить меня ты выберешь сегодня? Топиться в ванне не резон. Прыгать из окна — не смешно.
— Действительно, не смешно… — Аня все ещё стояла возле двери. — А я обязательно должна выкинуть нечто такое?
— А как же? Я же ещё сегодня не спасал тебя. — Тони подошел вплотную и посмотрел ей в глаза. — Кстати, у меня есть ром.
Аня увернулась от объятий:
— Ты за этим приволок меня сюда?
— О Боже! Теперь она ещё превращает меня в сексуального маньяка! Дебила тебе мало… Ну что, что здесь противоестественного, если вполне здоровый, между прочим, мужчина хочет обнять женщину, которая ему нравится?
— Надо учитывать и мои желания.
— Ах так! Ну, тогда бы ты уже кормила рыб или лежала на столе в полицейском морге.
— Хватит! Мне, действительно, не до любовных приключений.
— О'кей! Отдохни. Осмотрись, подумай. Вон там — душ. Мне надо прогуляться. Вернусь поздно… — Круто развернувшись, Фокс пошел к выходу.
— Тони…
— Постель и белье в тумбочке. Спокойной ночи, бэби. — Крикнул он из прихожей. Дверь хлопнула. Аня осталась одна посреди освещенной тремя светильниками большой комнаты, совмещавшей кухню, столовую и спальню. Все чистенько и очень прилично — кухонные шкафы, барная стойка, отделяющая хозяйственное пространство от жилого — низкий черный кожаный диван, стеллажи, столики из толстого стекла. На них — аккуратная стопка журналов, пустая пепельница, телефон. Вся передняя стена — огромное окно. Пестрые ситцевые занавески собраны по сторонам, образуя раму, а в ней — неведомый ночной город.
Погасив свет, Аня подошла к окну — так лучше были видны крыши домов, балкончики, садики с газонами за оградой. А в светящихся окнах никто не задергивал штор и можно было изучать интерьеры чужого жилища.
Аня вспомнила другую мансарду, совсем не похожую на эту. И ту страшную ночь любви с Карлосом, печь, портрет, залитый красной тушью… За стеклами были заснеженные московские дома и черный колодец двора… Что это? Случайность или снова о чем-то намекающее совпадение? Совпадение с загадочным смыслом, вроде виллы «Двойник»? Брр! — Аня тряхнула головой, отгоняя страх. — Но этот малый, похоже, увлекается женщинами и уж точно не рисует. Лисица. Тони-Лисица. Вернее — Лис.
