– Сюда нельзя! В послеродовом посещения запрещены!
– Девочки, у меня важное дело, – отмахнулась от сестричек старая дама.
– Пожалуйста, пусть она останется! Хоть на пять минут! – Аля умоляюще прижала руки к груди.
– Мне восемьдесят четыре года, и я специально ехала к ней за четыреста километров, – с достоинством прибавила Виктория Арнольдовна.
– Ох, Кузовлева. Одни с тобой проблемы, – недовольно вздохнула старшая медсестра. – Ладно, общайтесь. – И строгим голосом приказала старухе: – Только над ребенком своими бациллами не трясите!
Но Виктория Арнольдовна, едва за медсестрами захлопнулась дверь, тут же схватила малышку на руки. Чмокнула Зоиньку в розовую щеку, растроганно вымолвила:
– Удивительная красотка!
Аккуратно вернула девочку в колыбель, обняла Алю:
– Какая ты молодец! Ты сделала это! Поздравляю!!!
– Спасибо. – Аля едва сдерживала слезы.
– Ну, сейчас-то чего скулишь? – проворчала старуха.
– От радости, что вы специально в Москву приехали… меня поздравить. – И с укором добавила: – Дорога-то тяжелая, устали, наверно!
– Ерунда, – отмахнулась Виктория Арнольдовна. – Я попросила Кирилла купить мне СВ. Он, правда, тоже ворчал – будто мне сто лет и я не ходячая. Но я его так отбрила! Говорю: сам на турнир ускакал, а кто же Аллу Сергеевну поддержит?!
– Да он и без того из-за меня задержался, – потупилась Аля. – Полетел прямо накануне первого круга, ни акклиматизироваться не успеет, ни к покрытию привыкнуть. – Добавила виновато: – Столько проблем я вам обоим уже создала…
– Аля, знаешь, какая у старух вроде меня основная проблема? – усмехнулась Виктория Арнольдовна. – Когда у них куча свободного времени. Слава Создателю, я теперь, – улыбнулась довольно, – буду занята! Под завязку!
Проницательно взглянула на Алю, спросила:
– Ты-то что такая печальная? Дрожишь, что денег нет?
– Да вообще не представляю, как мы с дочками жить будем, – честно призналась Алла.
Старуха взглянула насмешливо:
– Ну, давай. Ной дальше, жалуйся!
Аля не обиделась, вздохнула:
– А что еще остается?
– Что остается? – Виктория Арнольдовна грозно уперла руки в боки. – Придумать из трудного положения выход, вот что! – И азартно добавила: – Вот ты знаешь, сколько у нас в Калядине детских садов?!
– А зачем мне об этом знать? – растерялась Аля.
Но старуха продолжала гнуть свое:
– А ты в курсе, сколько у нас детей в возрасте от двух до семи стоят на детские сады в очереди? Больше трех тысяч! На сто тысяч населения. Ты представляешь масштабы?!
– Да я как-то пока не думала про сад, – призналась Аля. – Нам до него еще дорасти надо…
– Мелко мыслишь, – пригвоздила старуха. – Я сейчас совсем не о том, куда Зоинька пойдет. О деле, каким мы с тобой вдвоем могли бы заняться. Смотри. Есть дом. Площадь триста тридцать квадратов. Более чем достаточно. Имеется педагог – то есть ты. Да все, что надо, есть: большой участок, несколько туалетов, кухня! И платежеспособных клиентов в Калядине не так мало, как кажется. Любой был бы рад отдать свое дитя не на казенные харчи, а в место элитное. Где дитятко его обиходят, и разовьют, и образуют!
Аля растерянно смотрела на пожилую даму.
– Ох, поглупела ты после родов! – проворчала Виктория Арнольдовна. – Не поняла, что ли, еще?! Я предлагаю: мы с тобой создаем малое предприятие. Детский сад домашнего типа. В моем коттедже. С тебя учебный план, все оргвопросы, ну и, конечно, английский. У нас садик будет продвинутый, с иностранным языком, танцами, музыкой. Я на себя возьму хозчасть и поиск клиентуры. Персонал найдем без труда. Налоги для таких предприятий приемлемые, я уже выяснила.
– Детский сад? – недоверчиво произнесла Аля. – В вашем доме?!
– А почему нет? – возмутилась старуха. – Детей я обожаю и лажу с ними отлично, хоть на Настю посмотри. Времени свободного у меня полно, бытовые условия позволяют. Займемся интересным делом. А заодно и денег заработаем, чтоб с Николашей рассчитаться. Ты же у нас девушка гордая, я знаю. В подарок от него такие деньги не примешь.
Аля помрачнела. Ей совсем не хотелось рассказывать Виктории Арнольдовне о скандале, что закатила ей жена зубного врача.
– Давай, Аллочка, выписывайся скорее и возвращайся домой. Ко мне, – тепло улыбнулась ей пожилая дама. – Попробуем с тобой доказать – вдвоем! – всему миру, что мы не только умеем умные беседы за рюмкой чая вести да за спинами мужчин прятаться. В силах и свое дело открыть, да такое интересное! Разве не здорово?! Ты справишься, гарантирую. А я, – подмигнула, – еще в Книгу рекордов Гиннесса войду. Как самый старый человек на планете, кто основал собственный бизнес!
– Ох, Виктория Арнольдовная, неужели вы не боитесь? – ахнула Аля. – Вы же знаете нашу страну: здесь только нефть за границу качать легко, а все остальное опасно, сложно, непредсказуемо!
– Брось, – улыбнулась старуха. – Мы с тобой две умные и смелые женщины. Справимся. И даже если прогорим, совесть будет чиста. Что мы не ныли, не жаловались на жизнь – но честно пытались побороть трудности.
Она вновь подхватила на руки безмятежно спящую Зоиньку. Тихо спросила Алю:
– Ты ведь хочешь, чтобы твоя дочка была счастлива? И тобой гордилась?
Малышка внезапно открыла глазки. Но плакать не стала. Серьезно смотрела на маму, сосала кулачок.
И Аля тихо произнесла:
– Конечно, Виктория Арнольдовна. Я все для этого сделаю.
Авторы благодарят за ценные советы, что дали нам в процессе работы над романом Татьяна Кононова и Юлия Рожавская («Всемирные русские студии»).
Алла Сергеевна,
Виктория Арнольдовна,
Кирилл,
Настя,
Вера,
Роман,
Николай Алексеевич,
Василий
и другие – вернутся в новом романе Анны и Сергея Литвиновых
Хетчинг – дословный перевод «вылупление». То есть эмбрион как будто избавляется от оболочки – яйца.
Пожалуйста, продолжай! (англ.)
Выкидыш (лат.).
