— Все федералы только об этом и мечтают.
— Но он — больше всех.
Виктор плотно сжал губы.
— Ты действительно хочешь это знать?
— Да нет, просто так, от скуки интересуюсь.
Помолчав, Виктор вздохнул и начал рассказ:
— Дело в том, что наш с Полом отец организовал убийство его матери. Она работала официанткой в ресторане, где он часто бывал, и однажды подслушала разговор, который ей слышать не следовало.
— И Маклин об этом знает?
— Разумеется. Черт побери, ее убили у него на глазах! — И Виктор пробормотал что-то насчет идиота-киллера, который не догадался пристрелить и мальчишку.
— Как он узнал, что убийство организовали Мерритты?
— Мать сама ему сказала. Что за ней охотится мафия и что теперь им придется бежать из города. Но убежать они не успели. Когда мать погибла, мальчишка все рассказал в полиции. Даже опознал одного из стрелков Но других улик не было, и дело рассыпалось, а парень попал в приют. Всего четыре года назад мы узнали, что агент Маклин из ФБР — это он и есть.
— А его начальство об этом знает?
— Разумеется, нет, черт побери! И незачем им знать. Еще не хватало, чтобы они возобновили расследование!
— Сколько ему тогда было?
Виктор пожал плечами:
— Лет восемь-девять.
— Почему же я ничего не знал?
— Твой отец… он считал, что не стоит тебе об этом рассказывать.
— Виктор, это дело прямо меня касается. Маклин едва не уничтожил мой бизнес. Если бы я знал, почему…
— Как полагаешь, твоя сестра об этом знает? — ухмыльнулся вдруг Виктор. — По моим сведениям, вчера он был у нее дома. И… гм… провел с ней какое-то время. Интересно, впустила бы она его в дом, если бы знала, что ее дедушка прикончил его мамашу?
Ник чертыхнулся вполголоса.
— И все-таки я не понимаю… Как удалось моей матери избежать такой же смерти?
— Твой отец заключил с ней сделку.
— Они поделили детей? Он забрал меня, а мою сестру оставил ей? Но что ему помешало убить ее и забрать обоих?
— Трейси кое-что взяла с собой, — неохотно признался Виктор.
— Что-то такое, что могло повредить старику?
— Да.
— И остальным?
Виктор промолчал.
— Расскажи мне о ней, — потребовал Ник.
— Она с самого начала была среди нас белой вороной, — начал Виктор. — Мой отец сразу понял, что ей нельзя доверять. Следил за ней, боялся, что она побежит с доносом к федералам. Но эта стерва сумела его перехитрить. Когда она сбежала, мы решили, что для всех будет лучше считать ее мертвой.
— И для властей?
— Да, и для них тоже.
— Судя по тому, что я слышал о дедушке, он редко мирился с поражением. Должно быть, у нее была очень серьезная страховка.
Виктор молчал.
— Виктор, что это было?
— Не знаю.
— Что-то не верится. О делах семьи ты знаешь все.
— Этого — не знаю.
— Ну хорошо, — отступил Ник. — Расскажи мне о матери. Что она за человек?
— Разве она тебе не рассказывала?
— Сестра? Да, ее версию я выслушал. Теперь хочу выслушать твою.
— Трейси была настоящая стерва, — глядя в сторону, процедил Виктор. — На вид — этакий ангелочек, а на самом деле змея. Никто и подумать не мог, что она выкинет такую штуку. Эх, напрасно Пол…
— Напрасно — что?
— Напрасно он ее отпустил, вот и все, — криво усмехнулся Виктор. — Да и вообще, напрасно на ней женился.
— Он не раз говорил мне, что любил ее, — задумчиво заметил Ник. — И, кажется, это правда. Если бы не любил, неужели женился бы против воли отца?
— Любил, как же! Это сестричка тебе наболтала? Ты ей верь больше! Женился он, потому что хотел затащить ее в койку! Она заморочила ему голову, а ложиться в постель до свадьбы отказывалась — тактика известная! Нет, ему от Трейси нужен был только секс. А ей от богатого жениха — только деньги. И дочка у нее такая же: строит из себя святую невинность, а сама только и думает, как бы отхватить кус от нашего пирога!
— Вот как? — тусклым голосом произнес Ник. Его охватило бешенство, захотелось схватить дядюшку за ворот и тряхнуть как следует, чтобы он заткнулся. — Я уже спрашивал, не ты ли организовал покушения на жизнь Саманты. Теперь спрошу еще раз.
Виктор упрямо молчал.
— Виктор, я ведь могу и сам выяснить. Ты знаешь, что могу.
— Ну ладно. Стрельба у твоего дома — моих рук дело. Но убирать ее у меня и в мыслях не было — только напугать, чтобы убралась из Бостона. Сам знаешь, что такое мокрое дело. Копы на уши встают. Расследование, допросы, обыски… Нам сейчас такая канитель ни к чему.
— Ты знаешь, зачем старик вызвал ее сюда?
— Не знаю, — признался Виктор, и на этот раз Ник ему поверил. — Пол говорил мне о ней несколько недель назад. Сказал, что нашел ее. Нашел их обеих. Но я понятия не имел, что он послал за ней.
— Может, решил Джорджа попугать? — предположил Ник.
— Джордж и вправду испугался. Только он дуралей. Твой отец никогда бы не оставил серьезное дело женщине.
— Тогда зачем она ему понадобилась?
Виктор покачал головой.
— Он сказал только, что хочет поговорить с ней и с Трейси. Может, боялся, что Трейси будет претендовать на часть наследства? Не знаю.
— Она так и не развелась с отцом?
— Насколько мне известно, нет.
Ник нахмурился. Он все еще не мог привыкнуть к мысли, что теперь у него есть мать. Живая мать. Слишком поздно. Как он мечтал о матери, когда был ребенком, как молился, чтобы добрый господь воскресил ее из мертвых! Но этого не случилось, и Ник понял, что вера и молитвы — не для семьи Мерритта.
— Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось, — медленно проговорил он.
— С которой из них?
— С обеими. С моей сестрой и моей матерью. Поклянись, что не причинишь им вреда.
— Какое тебе дело до этой стервы?! Трейси бросила тебя. Бросила твоего отца, отняла у него дочь! Это разбило ему сердце.
— А что, у него было сердце? — язвительно поинтересовался Ник.
— Он любил тебя, хоть ты в это и не веришь.
— Тогда почему не мог оставить меня в покое?
— Он считал, что никто, кроме тебя, не сможет закончить его дело. Перевести наш бизнес в законное русло.
— Да, так он говорил, — усмехнулся Ник. — Десять лет твердил, что хочет примириться с законом, а на деле все осталось по-прежнему.
— Сам знаешь, такие вопросы в одночасье не решаются. Есть партнеры, которые не позволяют нам выйти из бизнеса. Есть другие «семьи»… Но в тебя он верил. Верил, что ты сможешь всех переиграть.
— Если прежде меня не прикончат, — сухо заметил Ник. — Знаешь, мое нынешнее положение мне как-то симпатичнее.
— Подумай, каким большим человеком ты станешь! Сколько людей будут ловить каждое твое слово!
— Ты же знаешь, я не стремлюсь к власти, как стремился отец. Я слишком хорошо знаю, что власть делает с людьми.
