Элли жестом указала на дверь позади них.
— В этой школе все эти дети из семей с деньгами.
Семья Сильвиана, как долбанные короли. Если бы мы объединили наши деньги… — она пожала плечами. — Мы могли бы быть новым Орионом. Лучше, чем старый. Без Натаниэля.
Это было то, что затронуло Изабеллу.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Да… — сказала она с нарастающим волнением в ее глазах. — Мы могли бы заключить союз с Европейской группой, через семью Сильвиана. У нас будет поддержка Деметры. — Она пролистала бумаги на своем столе.
— Есть новая группа в Индии и Орион до сих пор не добрался до них. Мы могли бы пригласить их.
Схватив ручку, она начала строчить заметки.
— У меня есть контакты на Дальнем Востоке, есть люди, которые могли бы помочь нам. — Она посмотрела на Элли, борясь с улыбкой. — Знаешь что? Это действительно может сработать.
— Я тоже так думаю, — сказала Элли. — Хотя, боюсь даже думать об этом, после всего. Я не хочу ошибиться снова.
Она выпрямилась, ожидая, пока Изабелла оторвет взгляд от бумаг.
— Главное, мы должны понять, что мы хотим от него, Изабелла.
Она вспомнила, что Оуэн Моран сказал ей накануне. Взгляд, наполненный ужасом, когда он узнал, что она знала о нем. Контроль, который она имела, то кем она была.
— Я не знаю, как вы, но есть много всего неправильного в Орионе. Если мы сделаем это, — если я собираюсь участвовать в этом — мы не можем стать такими же.
Изабелла перестала писать.
— Что ты хочешь от группы, Элли? Ты хочешь того же, чего хотела Люсинда? Более справедливая версия того же?
Элли покачала головой.
— Это не может быть тем же самым. Нет причин для группы из ста или двухсот человек вмешиваться в дела государства и судов. Это не имеет смысла. Мы можем быть там, мы так же можем помогать и выслушивать, и….я не знаю. Но мы не можем пытаться быть такими же, как Орион. Мы должны быть чем-то другим.
Чем-то новым.
Изабелла постучала ручкой по столу.
— Если мы собираемся создать секретное сообщество, должна быть причина на это. Причина создания Ориона была защитить интересы своих членов от капризов демократического правительства. Если какой-то тиран был бы избран премьер-министром, Орион должен был предотвратить это.
— И избрать своего собственного тирана. — Элли подняла руки. — Разве это нормально? Это вмешательство в демократию и это… беспокоит меня.
— Итак, скажи мне, чего ты хочешь тогда. Ты хочешь быть участником группы, которая консультирует и слушает…?
В глазах Изабеллы читался вызов.
— Я хочу быть частью группы, — медленно проговорила Элли, — что советует в тех областях, где обладает знаниями, лоббирует то, что хочет, а не просто берет. Я не говорю, что мы не можем баллотироваться, конечно мы можем.
Любой человек может. Но мы не должны быть организованы только, чтобы использовать наш народ как избирателей. Мы должны быть настроены попытаться сделать страну лучше. Не увеличить наши банковские счета. А улучшить образование, чтобы не только богатые дети ходили в такие школы. — Она махнула рукой на красиво оформленную комнату. — Большинство людей, вероятно, понятия не имеют о школе, подобной этой, на самом деле, понимаешь? И мне кажется, мы сможем остановить коррумпированных политиков от продвижения избранных. Убедиться, что люди узнают, когда все скрывается. Мы очень много могли бы сделать, чтобы помочь другим, помогая себе тоже. Это как баланс.
Выражение лица Изабеллы оставалось загадочным — Элли не знала, по нраву ли ей сказанное или нет.
Ее лицо горело. Она даже не думала, что представляет это все так хорошо. Она почувствовала себя не в своей тарелке.
У нее не было времени хорошенько подумать об этом раньше.
— Короче, — сказала она, теряя уверенность. — Мы могли бы начать с этого.
Секунду директриса молчала. Затем улыбка озарила ее черты.
— Я никогда не была так горда тобой, как сейчас, Элли Шеридан. И я верю, что Люсинда тоже гордилась бы тобой. Она бы не согласилась с тобой насчет банковских счетов, заметь. Но она гордилась бы твоим сердцем. И ты права. Это чертовски хорошее начало.
Элли обмякла в своем кресле. Может быть, идея не прозвучала глупо, в конце концов.
— Если мы сможем убедить других присоединиться, — размышляла Изабелла, — это может сработать. Конечно, не все будет так, как ты мечтаешь, но это хорошие люди, Элли. Люди, в которых я верю. Мы сможем создать что-то другое. Я действительно верю, что сможем.
Элли хотела обрести надежду. Хотела верить, что это возможно. Но имелось еще одно огромное препятствие, которое необходимо преодолеть.
— Дело в том, что я не хочу снова и снова бороться с Натаниэлем, — пояснила она. — Он разрывает на части эту школу, Орион, и так же мою жизнь. Как мы сможем избежать этого? Есть ли что-то, что я смогу сделать, чтоб просто…остановить его?
Изабелла опустила ручку со стуком.
— Это так же расстраивает меня, Элли. Но кем бы ты ни стала, судьей, официанткой или дворником, он всегда будет одержим тобой. Он всегда будет преследовать и угрожать тебе. Знаешь, у тебя было то, что он всегда хотел — любовь Люсинды. Также как у меня была любовь моего отца. Он никогда не простит тебя, как не простил меня.
Встав со стула, она подошла ближе к Элли и облокотилась о край стола.
— Вот твои варианты, как я вижу их. Ты можешь убегать от Натаниэля всю свою жизнь. Он никогда не устанет преследовать тебя, я тебя могу в этом уверить. Или ты можешь жить своей собственной жизнью, с моей поддержкой, быть частью нового великого секретного общества.
Она откинулась на своем стуле, не отводя взгляд от Элли.
— Только ты можешь решить, что лучше для тебя.
Не было никаких сомнений, что Элли выберет.
Она пыталась убегать от неприятностей много раз. Но проблемы настигали ее быстрее.
Безжалостно. Всегда находя.
Она решилась.
Элли подняла подбородок.
— Давайте сделаем это.
Она и Изабелла проговорили почти час, перебрав детали. Доработав план на месте. Директриса хотела, чтобы все прояснить, прежде чем она начнет обсуждать это с другими.
— У Джулиана будет много вопросов, — сказала она. — Я должна подготовиться к этому.
Чем дольше они говорили, тем более реальным это казалось, и тем больше надежд у них рождалось.
Как это могло не сработать? Все получали то, чего хотели.
Это было прекрасно.
Имелась одна загвоздка. И Элли привела ее.
— Как насчет Натаниэля? Как мы можем получить его согласие?
Изабелла обдумывала вопрос.
