«Что ты почувствуешь, если увидишь, как кто-то уничтожает деньги? – вспомнила она слова Кальдака. – Неужели ты останешься равнодушной?»
Кальдак произнес эти слова вечность назад. Тогда невозможно было вообразить такое.
И вот это происходит. Происходит невообразимое.
Значит, надо снимать. Надо показывать чудовищ миру.
Фокус.
Снимок.
Бесс опустила фотоаппарат.
– Ты думаешь, это деньги Эстебана?
– Во всяком случае, так думают они. Но сейчас очень трудно в чем-либо разобраться. Не ходи туда, Бесс. Они способны и тебя бросить в огонь. Надо выбираться отсюда. Мы привлекаем внимание.
Но Бесс не слушала его.
Ее внимание было целиком поглощено тем кошмаром, что разворачивался перед ее глазами.
– А ведь ты предупреждал меня, – прошептала она. – Но я тебе не поверила.
– Тебя в этом трудно упрекнуть, – ответил Кальдак. – Я не всегда был образцом искренности. И все-таки, когда мог, я говорил тебе правду.
– Когда тебе это было удобно!
– Удобно? – Кальдак нахмурился. – Должен сказать, с тех пор, как мы с тобой знакомы, я ни разу не подумал об удобствах. Может быть, тебе уже все равно, но я обещаю отныне говорить только правду.
– Слишком поздно.
– Нет, не слишком! – взорвался Кальдак. – Потому что ты… – Он осекся. – Прости. Сейчас не время. Считай, что я ничего не говорил.
Хорошо, она постарается забыть, постарается вовсе не думать о Кальдаке. Но это очень непросто. Они снова вместе, он снова охраняет ее, заботится о ней, направляет все ее действия…
Неужели ей никогда не удастся забыть о Кальдаке?!
В гостинице Донован первым делом взял у Бесс кровь, после чего Кальдак проводил ее в заранее приготовленный номер и вручил ей ключ.
– Комната Йела рядом с твоей, – сказал он. – Учти, весь этаж отведен для людей из ЦРУ, и агенты Рамсея бродят везде. Если постучат, не открывай, пока не выяснишь, кто к тебе пришел.
– Знаю. У меня уже есть опыт.
– Ну, сейчас заточение не такое суровое, как в Новом Орлеане, Де Сальмо не крутится под окнами, и вообще, в город не допускают посторонних. – Его губы тронула кривая усмешка. – А жители Колинсвилла едва ли осмелятся поднять руку на мать Терезу.
– Мне надоела эта шутка. Увидимся утром.
– Увы, нет.
Бесс подняла на него удивленный взгляд.
– Я вынужден буду отлучиться. Вернусь только к завтрашнему вечеру, а может, даже позже.
– Что случилось?
– Сегодня Коди Джефферс звонил матери. Она не стала с ним разговаривать, но я уверен, что он позвонит опять. Мне нужно лететь в Канзас.
– Зачем? – Он потерял голову от страха, и у него нет никого, кроме матери.
– Но ведь телефон наверняка прослушивается. Рамсей легко найдет его.
– Мне бы хотелось, чтобы Рамсей его нашел. Если Джефферса арестуют, об этом сообщат все газеты. Эстебан должен считать, что Джефферс на свободе.
– А если ты найдешь Джефферса?
– Буду действовать по обстоятельствам. У меня есть кое-какие планы, но все зависит от того, насколько Джефферс в курсе замыслов Эстебана и насколько охотно он пойдет на сотрудничество. Впрочем… – Кальдак саркастически улыбнулся. – Я ведь умею использовать людей.
– Это я знаю. – Бесс открыла дверь. – Держи меня в курсе. Если ты выйдешь на след Эстебана, я не хочу остаться в стороне.
– Не останешься. Если хочешь, я возьму тебя с собой.
– Нет, мне пока рано уезжать отсюда. Я могу понадобиться Доновану.
Кальдак пристально посмотрел на нее.
– А помнишь, я как-то спросил тебя, какой выбор ты сделаешь, если придется выбирать между Джози и Эстебаном?
Бесс задумалась.
– Если бы ты отправился за Эстебаном, а не за Джефферсом, я поехала бы с тобой. До свидания, Кальдак.
Она заперла дверь изнутри и прислонилась к ней. Ну вот, Кальдак, как всегда, стремится к своей цели, а она привясана к Колинсвиллу… Но ее присутствие может сплети чью-то жизнь. Бесс слишком хорошо запомнилось чувство беспомощности, испытанное ею в Тенахо. В Колинсвилле – и только в Колинсвилле – она может быть полезной людям.
Бесс не сомневалась, что сделала правильный выбор.
День четвертый. Аврора, штат Канзас.2 часа 47 минут
Во дворике перед домом Донны Джефферс уже толпились репортеры. На противоположной стороне улицы была установлена спутниковая антенна.
Растолкав журналистов, Кальдак быстрыми шагами поднялся на крыльцо.
– Эй, парень, полегче! – крикнул ему какой-то фоторепортер. – Днем я позвонил в дверь, так она вызвала полицию и вытолкала меня взашей.
«Что ж, ее можно понять, – подумал Кальдак. – Не позавидуешь женщине, ставшей объектом атак журналистов».
Не слишком рассчитывая на успех, Кальдак позвонил.
Никакой реакции. Плохо. Он налег плечом на дверь.
– Ты что, больной? – крикнул фоторепортер и немедленно щелкнул затвором. – Из-за тебя нас всех прогонят. Она не баба – зверь!
Дверной косяк отлетел, и Кальдак вошел, проигнорировав слова журналиста.
В прихожей было темно, но в одной из комнат на верхнем этаже горел свет.
Ждать пришлось недолго. Наверху хлопнула дверь, и Донна Джефферс собственной персоной показалась на лестнице в накинутом поверх ночной рубашки халате. Обеими руками она сжимала пистолет.
– Прошу прощения. За дверь я заплачу, – спокойно сказал Кальдак.
– Вон из моего дома!
– Мне нужно с вами поговорить.
– Вы нарушили право частного владения, и теперь ничто не мешает мне застрелить вас!
– Точно. Но вы уверены, что вам нужны неприятности с полицией? Насколько мне известно, у вас сейчас и без того немало забот.
– Кто вы такой? Журналист?
– Я из ЦРУ. Вы позволите подняться к вам?
– Меня уже допрашивал ваш агент. Кто только меня сегодня не допрашивал! – Она спустилась вниз, включила свет в прихожей и всмотрелась в лицо Кальдака. – А, вы уже приходили! Ваша фамилия Брин.
– Я был не совсем правдив. Моя фамилия Кальдак.
– И вы искали Коди… Тогда еще ничего не случилось, а вы все-таки разыскивали Коди!
– Я подозревал, что он замешан в преступлении.
– Тогда почему, скажите на милость, вы его не нашли?!
– Я старался. Послушайте, не могли бы вы это отложить? – Он указал на пистолет. – Я пришел, чтобы избавить вас от некоторых неприятностей.
– Вам, как и всем, нужно поймать Коди!
– Мне нужно выйти на человека, который его нанял. От вас требуется убедить Коди помочь мне. Видите ли, некоторым нужен козел отпущения. Они обязательно арестуют вашего сына. – Помолчав, он веско добавил:
– И вас вместе с ним.
Некоторое время Донна Джефферс размышляла. Наконец Кальдак услышал:
