Женевьева кивнула, и мы пошли по траве, уклоняясь от надгробий, пока не подошли к гранитной плите, расположенной под высоченным тополем. У надгробия стояла ваза с желтыми розами.
— Красивое место, — сказала я.
Женевьева просто кивнула, вытирая глаза, прежде чем на них навернулись слезы. — Она не должна быть здесь. Она должна улыбаться с подругой, смеяться над фильмом или разговаривать со мной по телефону. Она должна быть на своей кухне, готовить печенье Крисси.
— Печенье Крисси? — В смысле Крисси Слейтер?
— Да. — Она смахнула еще одну слезу. — Это шоколадное печенье, которое я испекла в тот день, когда ты приехала в Денвер. Мама всегда их так называла. Печенье Крисси. Думаю, рецепт она получила от подруги по имени Крисси. Я не знала этого друга, но печенье вкусное. Сейчас это уже не важно.
Значит, Амина использовала рецепт печенья Крисси. Может быть, когда-нибудь это печенье станет для Дэша и Женевьевы тем, что их объединит, тем, что поможет преодолеть разрыв. Или же оно разлучит их? Пока что я буду держать происхождение этого рецепта при себе.
Я сжала ее руку. — Это хорошее печенье. Самое лучшее. И я готова поспорить, что, когда мы опубликуем рецепт в память о твоей маме, весь город тоже полюбит их.
— Я надеюсь на это, — прошептала она.
Мы стояли там, глядя на надгробие и имя Амины, написанное на бело-сером камне, пока меня не привлекло движение. Дрейвен парил в двадцати футах от нас. Встретившись со мной взглядом, он поднял руку.
Это движение привлекло внимание Женевьевы, и она напряглась. Хватка на моей руке стала карающей.
Я наклонилась поближе. — В конце концов, ты должна с ним встретиться.
— Должна ли я?
— Ты веришь в то, что я тебе сказала? Что он не убивал твою мать? Что он твой отец?
— Честно? — Она задумалась на долгую минуту. — Да. Но я бы хотела этого не делать.
— Я оставлю вас вдвоем. — Отступив, я направилась к Дэшу, ожидающему на своем мотоцикле. Дрейвен подошел к Женевьеве, неловко помахал ей рукой, прежде чем засунуть руку в карман.
— Мне почти жаль его, — сказал Дэш, когда я подошла к нему.
— Ты когда-нибудь простишь его?
Он пожал плечами. — Может быть. Может, Ник был прав. Теперь он сошел со своего пьедестала. Возможно, это даст мне шанс увидеть его таким, какой он есть.
— Он пытается исправить свои ошибки, — сказала я, наблюдая, как Дрейвен и Женевьева стоят в стороне. Они стояли лицом друг к другу, но она скрестила руки на груди, явно показывая, что он достаточно близко. — Давай оставим их в покое.
Дэш кивнул и отвез нас обратно в гараж после быстрого заезда в Макдональдс, чтобы купить гамбургеры и картошку фри для команды. Мы пересекли парковку, каждый нес бумажные пакеты, испачканные жиром.
— Я почти спросила Пресли, не разрешит ли она мне взять ее машину, чтобы я мог улизнуть на встречу с Женевьевой, — призналась я. — Но я подумала, что у тебя может быть аневризма.
Он усмехнулся. — Так и было бы. Сделай мне одолжение? Не доводи меня до сердечного приступа, прежде чем я получу шанс встретиться со своим ребенком.
Я улыбнулась. — Я постараюсь.
— Черт, но ты сводишь меня с ума. — Он перестал идти и притянул меня в свои объятия. — Если с тобой что-нибудь случится, я...
— Не случится. — Я откинулась назад и обхватила его щеку свободной рукой. — Я буду осторожна. Обещаю.
Дэш опустил поцелуй на мои губы, его прикосновение было твердым, но нежным.
Мой желудок заурчал, заставляя нас разойтись. Мы были почти у офиса, более чем готовые к еде, когда знакомый серый седан остановился позади нас.
— Это...
— Женевьева? — закончила я.
Она припарковалась у офиса, прямо напротив лестницы, ведущей в квартиру Исайи. Пригласил ли ее сюда Дрейвен? Его нигде не было видно.
— Что она здесь делает? — пробормотал Дэш.
— Может, она хотела встретиться с тобой?
Он нахмурился. — Ну, я не очень-то хочу с ней встречаться.
Я ткнула его локтем в бок. — Будь вежлив.
Женевьева вышла из машины, ее глаза скользнули по лестнице, прежде чем она двинулась в нашу сторону. — Привет, снова.
— Привет. — Я улыбнулась. — Женевьева, это Дэш. Мой парень и твой...
— Сводный брат. Точно.
Дэш стоял там, не говоря ни слова. Молчание становилось все гуще и гуще, пока, наконец, я не выдержала и ударила его локтем под ребра. Снова.
Он нахмурился, перетасовал бумажные пакеты, чтобы освободить руку и протянуть ее. — Привет.
Так же быстро, как они соприкоснулись, рукопожатие закончилось. Дэш дернул подбородком в сторону гаража и пошел прочь, прихватив с собой мою картошку фри. — Есть над чем работать.
По крайней мере, у меня были пакеты со всеми гамбургерами.
— Извини, — сказала я Женевьеве.
— Две недели назад я была одна, пыталась справиться с потерей мамы. Потом меня похитили, я узнала, что у меня есть отец в Монтане, который не знал о моем существовании, и сводный брат, который меня ненавидит. На данный момент я оцепенела от всего этого.
Я открыла рот, чтобы сказать ей, что у нее действительно есть братья, во множественном числе, но решила, что это может подождать до другого дня. — Дэш не ненавидит тебя. Просто у него было мало времени, чтобы осознать это.
— Это не имеет значения. — Она повесила голову. — Ничто не имеет значения.
Прежде чем я успела что-то сказать, по лестнице раздались шаги.
Мои глаза расширились. — Исайя? Где ты был? Мы думали, ты ушел.
— Ушел. Теперь я вернулся.
Его не было неделю, со дня спасения в горах. Никакой записки. Ни звонка. Он просто...исчез. Знал ли Дэш, что он вернулся?
Исайя спустился по лестнице и посмотрел на Женевьеву. — Привет.
— Привет. — Она подняла руку, собираясь пожать его, но потом передумала и заправила прядь волос за ухо.
— Ну, как поездка? — спросил Исайя.
— Долгая.
Колорадские номера. На кладбище я не стала разбираться, решив, что она просто взяла машину напрокат, но это должна быть ее машина. Зачем ей ехать в Монтану? Это должно было занять не менее восьми часов. Может быть, больше.
— Я помогу перетащить твои вещи. — Исайя подошел к ее машине.
Вещи? Женевьева шла следом, опустив подбородок, пока Исайя открывал заднее сиденье. Оно было заполнено коробками и чемоданами. В багажнике было еще больше того же самого.
— Ты останешься? — спросила я.
Женевьева и Исайя обменялись взглядами, полными тайн. Она кивнула, и Исайя поднял чемодан и рюкзак и отнес их на лестницу. Она последовала за ним с коробкой.
Ни один из них не ответил на мой вопрос.
— Что происходит? — спросил Дэш, подойдя ко мне. — Это был Исайя?
— Да. И я понятия не имею. — Женевьева и Исайя исчезли на лестнице. — Но, если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что Женевьева переезжает в квартиру Исайи.
Он посмотрел на меня, такой же растерянный, как и я. — Что, блядь, произошло на той горе.
ГЛАВА 28
БРАЙС
— ДОБРОЕ УТРО. — Я шаркала по кухне босыми ногами, одетая в толстовку Дэша. Она облегала меня, плотно прилегая к плечам. Рукава драпировались на кончиках пальцев, а капюшон сбился на затылке. Носить ее было все равно, что иметь свой личный кокон Дэша.
Я брала его с собой, когда возвращалась домой.
Не то чтобы мы говорили о моем отъезде. За три дня, прошедшие с тех пор, как Женевьева переехала в квартиру Исайи, я практически переехала в дом Дэша.
— Привет, детка. — Он пересек кухню, где стоял рядом с кофе машинкой. — Как ты себя чувствуешь?
— Лучше. — Я зевнула, когда он прижал меня к своей груди. — Спасибо, что позволил мне выспаться. Мне это было необходимо.
— Тебя не было дома.
— Я знаю. Я даже не слышала, как ты храпел прошлой ночью.
Он усмехнулся. — Не храпел, потому что у меня была подушка.
— У тебя есть специальная подушка, которая не храпит? — Я наклонилась, чтобы посмотреть на его лицо.
