15 августа, воскресенье Оксану разбудил телефонный звонок. Где-то далеко верещал ее мобильник.
Она очнулась от глубокого сна и в первую минуту никак не могла понять, где находится.
Незнакомая квартира. Солнце светит в незашторенное окно. Она в постели одна.
«Мобильник» надрывался откуда-то издалека.
Будильник на тумбочке у кровати показывал 7.45. Рядом с будильником стояли фотографии хохочущей женщины и мальчика. Мальчик был похож одновременно на эту женщину, Барсинского и Велихова.
«Я – в квартире Велихова», – сообразила Оксана.
Андрея рядом с ней не было.
Оксана вскочила и, как была, голенькая, побежала в гостиную. Из ванны доносился шум воды – похоже, Велихов был там. Забытый «мобильник» изо всех сил трещал в сумочке. Как это она его ухитрилась расслышать! Вот что значит – слух натренировался ждать именно этого звонка.
Запыхавшись, Оксана взяла трубку.
– С вами будет говорить Борис Сергеевич, – раздался голос одной из сменных секретарш Барсинского. И сразу, почти без паузы, прозвучал глубокий баритон Бориса:
– Оксана Ивановна, будьте в офисе в десять.
Боб ограничился только этим сообщением. Ни слов приветствия, ни «до свиданья». После короткой фразы Барсинский тут же бросил трубку. Он экономил время.
В первый момент она не поняла, что случилось. Медленно вернулась в спальню. А когда сообразила, в животе противно похолодело. «Зачем, господи, зачем? Что я скажу ему?»
Из ванной вышел веселый Велихов. В его волосах блестели капли. Торс был перепоясан полотенцем.
Оксана успела прикрыть наготу, надев ту майку, в которой Велихов был вчера. Она доставала ей до колен, но едва прикрывала грудь.
У Велихова при виде ее мгновенно вспыхнуло желание. Он потянулся к ней.
Оксана высвободилась.
– Он вызывает меня, – прошептала она.
Велихов мгновенно понял, что она имеет в виду.
…Через час они вышли из дома. Во дворе поцеловались на прощание.
Со стороны они выглядели так счастливо, так благополучно: любовники, красиво одетые и преуспевающие, разъезжаются, каждый на своей машине, после чудно проведенной ночи. Никто не мог подумать, что эта парочка замыслила ограбить одного из самых богатых людей страны и сегодняшнее солнечное воскресное утро решит для них все.
Андрей уселся в свой «Вольво». Ему предстояло навестить Германа Титова.
Оксана села за руль «девятки». Машина быстро завелась.
Оксана еще раз осмотрела себя в зеркальце. Выглядела она эффектно – жаль только, что второй день подряд приходится надевать один и тот же костюм.
Впрочем, когда костюм от Шанель, это даже приятно.
Ее маленькая сумочка тоже была от Шанель. Помимо косметики, портмоне, электронного ежедневника и мобильного телефона, в ней лежала упаковка прокладок «Либресс». Женские прокладки – последнее, что может заинтересовать мужчину, поэтому именно среди прокладок затаилась дискета. На дискете была записана разработанная Германом Титовым программа-"жучок".
"Дай бог, чтобы она не пригодилась, – молилась Оксана, прогревая мотор.
– Дай бог, чтобы он ничего не спросил. Дай бог, чтобы все обошлось".
«Вольво» тронулся с места. Велихов помахал Оксане через раскрытое окно.
Следом из тенистого двора на 13-ю Парковую выехала Оксанина «девятка».
Татьяну разбудил звонок в дверь.
Она спала, не раздеваясь, прикрытая пледом, на диване в единственной комнате Германа Титова. На голом матраце у ее ног лежал под шерстяным одеялом Герман. Его измученное лицо во сне выглядело обиженным.
Павел, похоже, вовсе не ложился.
Когда раздался звонок, он, одетый, выскочил, бесшумно ступая, из кухни с пистолетом в правой руке. Палец другой руки он прижимал к губам.
Герман тоже проснулся и удивленно вертел головой.
Павел сделал ему – рукой с пистолетом – нетерпеливый жест: поднимайся, мол, иди открывать.
Звонок прозвучал еще раз.
Герман вскочил.
Тихо, стараясь, чтобы не заскрипел старый диван, поднялась и Татьяна.
Она взглянула на часы: было без десяти десять утра. В голове промелькнуло: «С ума сойти! Я проспала девять часов подряд! Словно у себя на вилле».
Впрочем, на этом сходство с виллой исчерпывалось. Они были в засаде, в захламленной квартире Германа. И сейчас им, возможно, предстояло увидеть того, кто же заварил всю эту кашу. Татьяна почему-то представляла его огромным черноволосым мужиком с окладистой бородой – похожим на мясника, хотя Герман говорил, что выглядит тот вполне интеллигентно.
Герман, казалось, плохо соображал со сна. Повинуясь приказу Павла, он вскочил – но не двинулся с места. Так и стоял возле дивана.
Татьяна поймала его затравленный взгляд и сказала ласково:
– Ну же, Герман, ну… Иди и открывай. Не бойся, скоро все это кончится.
Герман зябко повел плечами – хотя в квартире было очень душно – и вышел в коридор. Павел пропустил его к двери. Сам укрылся за платяным шкафом, который занимал большую часть прихожей.
Звонок громыхнул еще раз. Герман взглянул в глазок, быстро кивнул Павлу и, опустив плечи, отворил дверь. Похоже, он до последнего надеялся, что пришел не искомый господин Величковский, а кто-то из знакомых или соседей…
Татьяна, которая не выходила из комнаты, услышала незнакомый уверенный голос:
– Привет, Герман. Ты неважно выглядишь… Позволишь пройти?
И – уже на повышенных тонах:
– Что это значит?
Татьяна поняла, что Павел обнаружил свое присутствие, и тоже вышла в коридор. В узкой прихожей было отчаянно тесно: Герман все еще стоял у двери, а лицом к стене находился какой-то мужчина. К его затылку с аккуратной стрижкой Павел прижимал пистолет. Он быстро приказал Татьяне:
– Запри дверь!
Она мгновенно повиновалась. Павел продолжал:
– Герман, иди в комнату… Таня, а ты – сюда. Держи, – он протянул ей оружие.
Татьяна, которая благодаря последним приключениям чувствовала себя с пистолетом в руках весьма уверенно, перехватила оружие и прижала его к виску незнакомца. Павел между тем ловко сунул руку во внутренний карман его джинсовой куртки. Водительские права он выудил мгновенно. Включил свет в сумеречной прихожей и медленно, с расстановкой прочел:
– Велихов. Андрей Евгеньевич. – И добавил:
– Что ж, очень похоже. А фотография – господина Величковского из фирмы «Симпсон и сыновья»… Прошу вас, мистер…
Павел сделал псевдоподобострастный жест в сторону комнаты. Велихов, понукаемый Татьяниным пистолетом, повиновался. Она усадила его посередине дивана. Герман мгновенно перебрался в другой угол комнаты. Застыл там, ни на кого не глядя.
Павел подтянул из-за спины стул и уселся напротив Велихова. Тот, казалось, потерял дар речи: только переводил взгляд то на Павла, то на Татьяну, то на Германа. Павел откинулся на спинку стула и приказал:
