Ознакомительная версия.
Все ее прошлое лежало перед ней в руинах. А будущее неясно маячило на горизонте, расплываясь призрачными очертаниями. Реальным был только малыш, требовательно толкающийся внутри ее чрева. Она знала, что это будет мальчик. Сын. И верила, что после появления на свет ребенка жизнь только начинается.
Телефон зазвонил вовремя. За три недели Алиса уже привыкла к тому, что короткие, будто запыхавшиеся переливы всегда раздаются ровно в восемь. Игорь Стрелецкий был верен себе. Он никогда не опаздывал и никогда не позволял обстоятельствам вмешиваться в его планы.
– Здравствуй, любимый, – сказала Алиса в трубку, даже не проверив, он ли это. Иначе быть просто не могло.
– Здравствуй, моя ненаглядная. – Тысячи километров, разделяющие их, не могли скрыть звучавшую в его словах нежность. – Как прошел твой день?
– В тоске по тебе.
– Алиса, – голос Стрелецкого дрогнул, – я тоже тоскую по тебе. Но мы очень скоро увидимся. Помнишь, я обещал тебе свидание в Италии? Надеюсь, ты не против встретить Новый год в Венеции? Завтра тебе привезут билеты, виза есть. А отель я уже заказал. Вылет двадцать девятого, то есть через четыре дня. Ты приедешь?
– Конечно, приеду, – у Алисы перехватило дыхание. – Игорь, это правда, что через четыре дня я тебя увижу?
– Правда. Мы увидимся. Я буду ждать тебя в аэропорту. И мы сразу поедем кататься по Гранд-каналу. А потом я буду кормить тебя в ресторане и смотреть, как ты маленькими глоточками пьешь красное вино. А потом повезу тебя в отель и буду любить. Всю ночь… – Голос его дрогнул. – Алиса, я не могу жить без тебя.
– Осталось четыре дня, – она все-таки не выдержала и заплакала. – Я постараюсь продержаться. И я тоже буду тебя любить. Только не всю ночь, а всю жизнь.
Телефон зазвонил, когда Настя была в душе. Поскальзываясь мокрыми пятками, она пробежала по холодному линолеуму и схватила трубку. От того, что торопилась, а может, из-за того, что она сразу начала замерзать, «алло» оказалось довольно сердитым.
– Настя. – Голос в трубке принадлежал Фомину, и сердце у нее забилось быстрее – за прошедшие три недели это был его первый звонок. – Ты дома?
– Ты звонишь на домашний, и я тебе отвечаю, значит, дома, – стараясь говорить как можно равнодушнее, ответила она. – А что?
– Я в твоем районе. Хочу заехать поздравить тебя с наступающим Новым годом.
– Чего-то рановато.
– Потом могу закрутиться и не успеть. Катерина как с цепи сорвалась, вернувшись из Питера. На предновогоднюю неделю у нее какие-то особенно злые планы, а мне еще маму поздравлять и пацанов с Ольгой.
– Про твою Катерину мне неинтересно. Я тебе, по-моему, про это уже говорила. А так – приезжай, конечно.
Быстро расчесав мокрые волосы, Настя не стала заплетать косу, оставив свою роскошную гриву свободной. Халат она быстро поменяла на джинсы и толстовку, а на ноги натянула любимые носки. Щелкнув кнопкой чайника, она бросила взгляд в зеркало, успев мимолетно огорчиться, что только что смыла всю косметику. Собственное лицо показалось ей распаренным и оттого красным. Впрочем, исправлять ситуацию было уже поздно. В дверь, оббитую новеньким дерматином, позвонили.
«Говорят, что перед Новым годом случаются чудеса и сбывается несбыточное», – подумала Настя, щелкая замком. Ее вдруг захлестнула по-детски счастливая уверенность в том, что начиная с этого момента все в ее жизни будет хорошо. Просто лучше не бывает.
Стоящий на пороге Егор Фомин был небрит, взъерошен и угрюм. Насте захотелось погладить его по голове, но она почему-то не решилась.
– Проходи. – Она отступила в глубь квартиры, пропуская его, и наблюдала, как он молча разматывает большой тяжелый шарф, стаскивает дубленку и снимает щегольские, не по сезону легкие ботинки.
В полном молчании они прошли на кухню. Егор вместе со стулом задвинулся в самый дальний угол и поднял на Настю больные, как у брошенной собаки, глаза.
– Чаю дашь?
– Конечно. – Настя засуетилась у закипевшего чайника, рассыпала заварку, чертыхнулась, собирая тряпкой разлетевшиеся чаинки, чуть не уронила кружку, снова чертыхнулась и, наконец, не очень ловко, но все-таки заварила ароматный черный чай и сделала несколько бутербродов. Все это время Фомин молчал.
– Ты как? – спросила Настя, водрузив кружки и тарелки на стеклянный стол, который как-то в порыве украшательства квартиры купила и который теперь каждое утро с остервенением оттирала от следов пальцев.
– Никак. – Фомин со свистом отхлебнул из чашки. – Пока отдыхаю. За три недели отдыха уже чуть с ума не сошел от тоски. Дома находиться невозможно. Там Катерина зудит, не умолкая ни на минуту. Мать, если к ней приедешь, молчит, конечно, только вздыхает ежеминутно и смотрит жалостливо. Количество друзей как-то резко поубавилось, в разы. Телефон молчит. Но это так, мелочи. Знаешь, наверное, после Нового года я на завод к Стрелецкому выхожу. Исполнительным директором. Он перед отъездом такое распоряжение оставил. С одной стороны, это правильно, потому что Котляревскому одному не справиться. А с другой… – Он махнул рукой.
– Что с другой?
– Не думаю, что наличие моей персоны в руководстве предприятием поможет быстро решить его проблемы. Думаю, устроив меня на работу, Стрелецкий сильно отодвинул перспективы своего возвращения на родину.
– А ты не сгущаешь краски, Егор? – осторожно спросила Настя. – Выборы позади. Цель достигнута, Варзин выиграл. Он не из мстительных, поэтому я думаю, что и тебя, и Стрелецкого вскоре оставят в покое. Нет смысла поступать иначе. Понимаешь?
– Поживем – увидим. – Фомин неопределенно пожал плечами. – Как будет, так будет. Ведь так не бывает, чтобы никак не было.
– Так Инка говорит. – Настя невольно улыбнулась. – А ты ко мне зачем приехал?
– Да не знаю, подумалось, что неудобно как-то. Ты из-за меня столько перенесла в последние пять месяцев. А выборы прошли – и не видимся. Неправильно это. Да и Новый год на носу. Вот я и заехал. Ладно, за чай спасибо. Поеду я, поздно уже.
– Что, вот так сразу и поедешь? – не поняла Настя.
– Ну да, – Фомин непонимающе посмотрел на нее. – А что? Ты еще что-нибудь ждала?
– Я-то ничего не ждала, – закипая, сказала Настя. – Но ты, когда ко мне ехал с Новым годом поздравлять, хоть бы шоколадку купил в киоске, что ли…
– Шоколадку? – Взгляд у Фомина стал совсем удивленным. – Ты же шоколад не ешь…
– Шоколад – это так, для примера. – Настя махнула рукой, чувствуя, что где-то глубоко в ней начинают зарождаться злые слезы разочарования. – Ты езжай, Егор. Тебя Катерина ждет. И Юлька.
Ознакомительная версия.
