Ознакомительная версия.
– Замечательно!
Юрий вышел из комнаты. Он уже почти выздоровел, голос стал нормальным, кашель прошел. Любе он обрадовался:
– Не знаю, зачем вы пришли, но это очень хорошо!
Любе стало неловко. Знал бы он зачем! Оксана замялась.
– Ксана, что же ты стоишь? – засуетился Юрий. – Предложи гостье чаю. Ты торт испекла.
– Спасибо, не надо, – покачала головой Люба. – Я хотела поговорить о вашей жене.
– О жене? А что такое?
– Пройдемте в комнату?
– Да, конечно. Только, если вам нетрудно, говорите потише. Васька спит.
В большой комнате был относительный порядок. Когда Васька угомонился, родители убрали игрушки и задвинули все ящики, в которые заглянул любопытный ребенок. Люба села в кресло.
– Так что с моей женой? – улыбнулся Юрий.
– Помните, вы мне звонили около полуночи и сказали, что Оксана уехала к подруге?
– Да, конечно.
– Во сколько она вернулась?
– Она там заночевала. А что?
– Юра!
– Ксана, ты что?
– Вашу дочь убили, Юрий. Догадываетесь, кто?
– Перестаньте, – тихо попросила Оксана и без сил опустилась на диван.
– Юля покончила с собой, – растерянно сказал Парамонов.
– Она была членом группы «Анgелы Sмеrти», которую организовала ваша жена. А информацию о проблемных подростках она изначально получила от своей подруги Жени, школьного психолога. Чтобы собрать группу, нужны были данные на подростков. Евгения Васильевна, надо отдать ей должное, хороший психолог, в отличие от Марины Владиславовны. Она со школьниками работала добросовестно. Жила их проблемами, пыталась помочь. И делилась со своей ближайшей подругой, которая тоже училась в педагогическом, на отделении психологии. Оксана послала проблемным подросткам приглашения в группу. Надо отдать вашей жене должное, она неглупа. И читала мои научные работы. Вы приходили домой, обе ваши женщины сидели за компьютерами, каждая в своей комнате, и Юля даже не догадывалась, что переписывается с мачехой.
– Но почему? – потрясенно спросил Юрий.
– Вы не раз повторили, что ваша жена – сумасшедшая мать… Скажите, а чья это квартира?
– То есть как это чья? Моя, – совсем растерялся Юрий.
– Вы изначально были собственником?
– Нет, но…
– А кто?
– Юля. Бабушка завещала квартиру ей.
– Ага. А вы были только прописаны. И до совершеннолетия Юли ничего не могли с этой квартирой сделать. А что будет потом, зависело от нее. Оксана, вы ведь с падчерицей не ладили.
– Прекратите! – вскинулась Парамонова.
– Она не простила, что вы «захомутали» отца, пока мама еще была жива. Вы ссорились. Вы потому в разных комнатах сидели, что не разговаривали друг с другом.
– Ксана? – Парамонов беспомощно посмотрел на жену.
– Оксана была не в восторге, когда узнала, что у вас есть дочь. Еще больше ее расстроил тот факт, что квартира, в которой вы живете, принадлежит Юле. И если девушка упрется, вы окажетесь на улице. То есть папу она не выгонит, а вот мачеху с братом… Так, Оксана?
– Она была стервой, – сквозь зубы сказала Парамонова. – Я пыталась с ней договориться. Противная, злая девчонка. И упрямая.
– Вы хотели, чтобы все досталось вашему сыну. Вся любовь отца, все деньги, которые он зарабатывал. А Юля требовала новых нарядов, денег. Так?
– Я столько вытерпела! – Оксана взялась руками за голову. – Мне пылинки с нее сдувать приходилось, лишь бы она молчала. Ничего не говорила Юре. О… о наших скандалах. Васеньке нужны были фрукты, соки, все самое лучшее. А эта дрянь… У нее не было к брату никаких чувств! В конце концов я ее возненавидела…
– Оксана, – потрясенно сказал Парамонов. – Ну, ты даешь!
– Юрий, что мы будем делать? – спросила Люба.
– Я не знаю. – Тот растерялся. – Понимаете, я уже смирился со смертью дочери, – стал оправдываться он. – С другой стороны, Васька…
– Она ведь меня под поезд толкнула, – усмехнулась Люба. – Я догадалась, что это был не парень, а женщина в гриме. Перчаток она не сняла, чтобы в глаза не бросился маникюр. И если хорошенько поискать, в доме окажется темный парик…
Оксана вскочила.
– Моя жена – убийца! – прошептал Юрий.
– Прежде всего она сумасшедшая мать, – поправила Люба. – Вот я и спрашиваю: что будем делать?
– Если, кроме вас, никто не знает, – медленно выговорила Оксана и посмотрела на мужа. – Так, может… – Она подошла и закрыла спиной дверь. – Вы отсюда не уйдете. И в полицию не заявите.
Люба посмотрела на Юрия. Все зависело от него. Она знала, на что шла. Чью сторону примет Парамонов? Тот явно колебался.
– Юра, на кухне есть топор для рубки мяса, – деловито сказала Оксана.
– Ты спятила! – очнулся вдруг Парамонов. – Может, остановиться пора?
– Предатель! – закричала Оксана. – Все мужики сволочи! Я знала! Знала!
Ей вторил отчаянный детский рев, раздавшийся из спальни.
– Ты сына разбудила! – разозлился Юрий. – Ты ненормальная!
И тут Оксана кинулась на Любу. Парамонов стал оттаскивать жену.
– Прекрати… Ксана… Успокойся…
Вдвоем они кое-как справились с потерявшей над собой контроль женщиной.
– Звоните… в «Скорую»… – задыхаясь, сказала Люба. – У нее, похоже, приступ…
…Когда Оксану увезли в больницу, а Ваську удалось успокоить, объявился Стас. Позвонил Любе на мобильник и спросил:
– Ты где?
– А ты?
– Еду домой.
– Приезжай к Парамонову, если тебе не трудно. Мне надо, чтобы кто-то был рядом, когда я поеду домой. Мне плохо, Стас. Очень плохо.
– Хорошо. Я сейчас приеду.
– Вы все ему расскажете? – напряженно спросил Юрий.
– Я не знаю. А вы сможете ее простить?
– Не знаю, – честно признался он.
– Я думаю, должно пройти время.
– С ней это серьезно? Ну, приступ.
– Она последние недели жила в колоссальном нервном напряжении. Это как прорыв плотины. Пройдет. Как только определится, что с ней будет дальше. Хуже всего неизвестность. Как только я появилась у вас дома, Оксана сразу поняла, что развязка близка. Ведь она взяла ник Lubov_A.P. И вот Любовь Александровна Петрова у нее на пороге. Первая ее мысль: догадалась. Оксана была потрясена, напугана. Сейчас наступила развязка, и она сломалась. Вы должны ликвидировать группу «Анgелов Sмеrти». Сможете?
– Конечно! Что за вопрос?
– А я прослежу, чтобы не появилось что-то подобное. Если вдруг появится, вы мне поможете это уничтожить.
– Хорошо.
– Господи, три подростка погибли! Я все никак не могу успокоиться. Вот что делать?
– Но ведь их не вернешь? А за Ксанкой я присмотрю, – напряженно сказал Юрий.
– Значит, вы ее простите…
– Вряд ли. Но что ж мне, опять становиться отцом-одиночкой? Вы не представляете, как я устал. Я с Юлей уже хлебнул. Мне тяжело, понимаете?
Ознакомительная версия.
