Ознакомительная версия.
Он обнимает меня одной рукой за талию, другая впивается в волосы так, что я не могу пошевелить головой. Я чувствую на губах поцелуй, нежный и требовательный одновременно. Мои губы приоткрываются, и если до этого где-то в уголке сознания была мысль: «Я не должна так делать!», то сейчас поцелуй заглушает все разумные побуждения. Отвечаю, отдавшись воле чувств и инстинктов.
Он стремительно подхватывает меня на руки и направляется в спальню. Пока движемся по коридору, немного прихожу в себя и снова думаю, что не должна позволять ему этого, что должна защищаться, должна хотя бы ненавидеть его. Но, Боже, как трудно делать всё то, что должна.
Он останавливается посреди спальни, опускает меня на ноги, пытается снова поцеловать, но, воспользовавшись замешательством, я резко отталкиваю его, отбегаю в сторону.
– Нет!
– Почему? – он смотрит с таким удивлением.
– Я не хочу!
– Ты уверена? – медленно подходит ко мне, на губах непристойная усмешка. – Ты действительно не хочешь? Даже тогда, в прошлый раз, я не стал бы утверждать этого.
Он проводит ладонью по щеке, касается большим пальцем губ, его рука легко и нежно движется по шее, опускается на грудь. Я чувствую лёгкое покалывание, каждое его движение эхом отзывается где-то внизу живота. Мне трудно дышать. И тут я понимаю, что он видит, отлично видит моё желание. Игра окончена. Я проиграла. Он опускает руку.
– Раздень меня, – этот приказ звучит так требовательно, что я и не думаю возражать. Стаскиваю с него пиджак, развязываю галстук, расстёгиваю рубашку, прихожу в трепет от вида его обнажённой груди.
– Запонки, – говорит он тихо, предупреждая мою нервную попытку стащить рубашку, не расстёгивая манжет.
Аккуратно вынимаю запонки, серебристо-серая рубашка летит на пол. Я кладу руки на пояс его брюк и нерешительно замираю. Он убирает мои руки, отходит на шаг.
– Теперь сама, – продолжает приказывать он.
Почему-то меня это возмущает.
– Нет! – шепчу я пересохшими губами и для убедительности трясу головой.
– Послушай, крошка! Никогда не говори мне «нет», «не хочу», «не надо». Неужели ты не поняла: я не верю этим словам, потому что знаю, чего ты действительно хочешь.
Он быстро подходит ко мне и просто срывает с плеч блузку.
– Тебе помочь ещё?
– Не надо, – я думаю, чтобы порвать джинсы, которые сейчас на мне, нужно усилий больше, чем для кофточки, и вряд ли это доставит мне удовольствие.
Медленное раздевание буквально бросило нас в объятья друг друга, поэтому первый раз закончилось всё быстро, но потом было ещё и ещё, пока мы оба не выбились из сил и не провалились под утро в сон.
Просыпаюсь по привычке в семь, хотя можно поваляться, на лекции к десяти, спать совершенно не хочется. Приподнимаюсь на локте, смотрю на него. Он спит, раскинувшись на спине, занимая почти всю кровать. Приходит в голову, что сейчас, когда он спит, выражение его лица какое-то наивно-трогательное, что он хоть и не блещет классической красотой, но красив своей мужественностью, и, самое главное, я уже не боюсь его, наоборот, рядом с ним чувствуется душевное спокойствие и защищённость. Удивляюсь, насколько выглядит естественным, что в постели не одна, и рядом мужчина, о существовании которого неделю назад даже не подозревала, а имя узнала только вчера.
Решаюсь встать и приготовить завтрак. Сама каждое утро обхожусь чашкой кофе с бутербродом. «Но я же не одна!» – эта разумная мысль помогает подняться с постели. Накидываю халат и тихонько выхожу из спальни. На кухне задумываюсь, сколько же еды нужно такому крупному мужчине, чтобы утолить голод. И вообще, как он любит завтракать? Этого я не знаю. Да что я вообще знаю, кроме его тела до мельчайшей чёрточки, а также того, каким необыкновенно нежным он может быть. И требовательным. И властным. И неутомимым. Заливаюсь краской при воспоминании о прошедшей ночи. В животе зарождается что-то жгучее. Отгоняю эротические воспоминания, решительно открываю холодильник.
Завтрак почти готов, когда он заходит на кухню.
– Доброе утро! Здесь такие запахи, спать просто невозможно! – звучит как комплимент.
– Доброе утро! Извини, если разбудила, я хотела приготовить что-нибудь на завтрак, – смотрю на его сонное лицо, перевожу взгляд ниже, не могу сдержать улыбки.
– Что ты на меня так смотришь? Почему ты улыбаешься? Да что во мне такого смешного? Ксюша, прекрати хохотать или хотя бы объясни причину своего веселья.
– Саша, ты видел себя в зеркало? Твоя о-о-очень помятая рубашка классно смотрится с галстуком, который ты тщетно пытаешься завязать.
– Да? И почему же она такая помятая?
– Наверное, она всю ночь пролежала под грудой одежды на полу, куда я её вчера бросила, – краснею, вспомнив, при каких обстоятельствах это сделала. – Сними, я её сейчас поглажу; и прекрати завязывать галстук, по-моему, ты это неправильно делаешь.
– Подчиняюсь, – он отшвыривает галстук, снимает рубашку. Лёгкая волна возбуждения прокатывается по мне, когда снова вижу его крепкое обнажённое тело. Хватаю рубашку и быстро выхожу из кухни.
Я привела в порядок пиджак, который так же лежал на полу, почти доглаживаю рубашку, когда он тихонько подходит ко мне сзади и обнимет за талию.
– Ты хочешь, чтобы я её сожгла?
– А ты оставь утюг.
– Но совсем чуть-чуть…
– Как знаешь, – его руки скользят под халат, нежно касаются обнажённой груди. Он целует шею, в поцелуе спускается ниже, на плечо, на спину. Ему мешает халат, он пытается стащить его с плеч, как всегда не думая о том, что пуговицы можно расстегнуть. Наконец эта единственная преграда без половины пуговиц и с порванным воротом падает на пол. Внезапно понимаю, что за две встречи он порвал моей одежды столько, сколько я не умудрилась испортить за всю жизнь. Но я почти смирилась с его привычкой, и звук рвущейся ткани уже возбуждает.
То, что это может произойти на гладильной доске, я узнала только что. Я вообще много узнала за последние дни. В основном это касается моего загадочного тела, которое способно зажечься от одного его прикосновения. Расслабившись, лежу на кровати. Так не хочется ничего делать и никуда идти! Он заходит в спальню в костюме и в галстуке.
– Я ухожу, мне пора.
– Как, а завтрак! – вскакиваю с постели.
– Ты думала, я буду ждать, пока ты тут лежишь? – он целует меня в щёку. – Не волнуйся, ты отлично готовишь, думаю, ты не сомневаешься, что это я знал ещё до того, как попробовал твой омлет и кексы.
– Спасибо за комплимент.
– И ещё. Прежде, чем уйду, я хотел сказать…
– Что?
– Выходи за меня замуж.
Я не сразу понимаю смысла его фразы. Сейчас, в такой обстановке, ожидала услышать всё, что угодно, но только не предложение о замужестве. От удивления я вытаращила глаза и у меня, наверное, открылся рот. Он не может сдержать улыбки, глядя на меня.
Ознакомительная версия.
